Афганистан: время для диалога

ЭЛДОР АРИПОВ

Директор Института стратегических и межрегиональных исследований при Президенте Республики Узбекистан (г. Ташкент).

Три года назад, после поспешного бегства правительства Ашрафа Гани и вывода американских войск из Афганистана, движение «Талибан»[1] пришло к власти в Кабуле. За это время ни одно иностранное правительство не признало их легитимной властью, не установило дипломатические отношения. Продолжают действовать санкции Совета Безопасности ООН, введённые ещё в 1999 году. Выдвинутые международным сообществом требования к «Талибану» по формированию инклюзивного правительства, соблюдению прав женщин и девочек на образование и самореализацию остаются не выполненными.

Своих целей не добилась ни одна из сторон. Талибы до сих пор не признаны, требования международного сообщества также не удовлетворены. Ситуация тупиковая и не выгодна никому. Почему так происходит?

Во-первых, талибы рассматривают любые требования зарубежных акторов, касающиеся их внутренней политики, как проявление внешнего диктата. Афганцы, прежде всего пуштуны, составляющие основу «Талибана», воспитанные на кодексе чести «Пуштунвалаи», видят в этом экзистенциональную угрозу. Победа или смерть в бою против «иностранцев, насаждающих свою власть», основа их философии. Именно это позволило им не просто выжить, а выйти фактическими победителями в нескольких конфликтах с превосходящими силами многих мировых держав.

Более того, сегодня талибы испытывают синдром победителя. В их глубоком понимании они боролись не просто с иностранными войсками и «марионеточным» правительством в Кабуле, а за право самим, по своему усмотрению определять стратегию государственного строительства, жить по собственным ценностным ориентирам. Этим во многом и объясняется невозможность навязывания им требования о соблюдении прав женщин или формировании инклюзивного правительства. Талибы относят эти вопросы к числу дел сугубо внутренних и потому не подлежащих переговорам с иностранными правительствами.

Афганцы вынесли из собственной истории свои уроки. История научила их не доверять внешним силам. Очень часто они выступали в роли разменной монеты, становились жертвой противоборства глобальных держав.

Призывы соблюдать международные нормы лидеры «Талибана» представляют как «нарушение суверенитета» Афганистана. К тому же в опубликованной версии Дохийского соглашения, которое создало определённую правовую основу для последующего прихода движения «Талибан» к власти, не были закреплены такие требования, как соблюдение прав меньшинств и женщин, сохранение достигнутого за 2001–2021 гг. в области гендерной политики.

Во-вторых, международное сообщество, по сути, не смогло выстроить согласованную международную политику по изоляции движения «Талибан». Де-факто многие страны воспринимают талибов в качестве правомочного правительства Афганистана. Большинство сопредельных государств, чьи интересы в области безопасности и экономики тесно связаны с ситуацией в Афганистане, выбрали путь практического взаимодействия с Кабулом. На сегодняшний день «Талибан» направил дипломатов в целый ряд стран, среди которых Китай, Россия, Катар, Турция, Пакистан, Иран, ОАЭ и другие.

Китай стал первым государством, официально признавшим дипломата новой афганской администрации. В начале 2024 г. председатель КНР Си Цзиньпин принял верительные грамоты от посла талибов в Китае Билала Карими, тем самым подчеркнув, «что Афганистан не должен быть исключён из международного сообщества». В июне Казахстан вывел движение «Талибан» из списка террористических организаций. В августе Афганистан посетил премьер-министр Узбекистана Абдулла Арипов. В ходе состоявшихся переговоров стороны подписали 35 торговых и инвестиционных соглашений на общую сумму в 2,5 млрд долларов. Логическим продолжением достигнутых довгорённостей стало открытие 29 августа на узбекско-афганской границе Международного торгового центра «Термез» с зоной свободной торговли общей площадью 26 гектаров. Это уникальный проект, открывший предпринимателям возможность осуществлять розничную и оптовую торговлю без уплаты таможенной пошлины при импорте товаров.

Даже Индия, выражавшая обеспокоенность приходом «Талибана» к власти в Кабуле, возрождает проекты развития в Афганистане, например запланированное строительство плотины Шахтут стоимостью 265 млн долларов. Формально не признавая режим, региональные страны проявляют заинтересованность в поэтапном развитии взаимодействия с Афганистаном по решению таких важнейших вопросов, как разрешение споров по использованию водных ресурсов, обеспечение пограничной безопасности и борьба с транснациональным терроризмом.

В-третьих, многие решительные шаги «Талибана» по позиционированию себя в качестве ответственной политической силы, которая способна обеспечить относительную стабильность по всей стране, по мнению талибов, остаются незамеченными или непризнанными со стороны международного сообщества.

Однако ряду принятых талибами мер необходимо отдать должное. В опубликованном в ноябре 2023 г. отчёте специального координатора ООН Феридуна Синирлиоглу отмечается, что обстановка в области безопасности на территории Афганистана улучшилась, что положительно повлияло на поездки и транспортные перевозки. Резко сократились масштабы хищений со стороны вооружённых групп и снизился уровень коррупции. Успехи наблюдаются и в сфере внешней и транзитной торговли. По сведениям талибов, общие объёмы транзита с марта по октябрь 2023 г. достигли 913 тысяч тонн, тогда как в 2020 г. эта цифра составила всего 78 тысяч тонн, а 2021 г. – 229 тысяч тонн.

Согласно опубликованному в июле текущего года отчёту СБ ООН, талибы смогли значительно увеличить объём бюджетных поступлений. По информации Главного управления по доходам Афганистана за период с 21 марта 2023 г. по 20 марта 2024 г., общий объём собранных официальных доходов «Талибана» составил около 3 млрд долларов, что на 30 процентов больше по сравнению с предыдущим финансовым годом, когда общая сумма достигла 2,2 млрд долларов.

В целях сохранения согласия в обществе, талибские власти также проявляют некоторое стремление соблюсти права национальных меньшинств. В частности, несмотря на введение запрета в отношении празднования Навруз на государственном уровне, талибские власти отметили, что не будут препятствовать афганцам, желающим принять участие в торжествах. Кроме того, 21 октября 2023 г. в Афганистане представители узбекской общины с участием педагогов, литераторов и поэтов отметили национальный день узбекского языка. К празднику приурочили запуск вещания на узбекском языке ряда каналов, в частности RTA, Bakhtar и Salam Watandar.

Безусловно, это не значит, что в Афганистане с приходом талибов начали решаться все проблемы. Поводов для сомнений и беспокойства много. Проблема терроризма ещё актуальна. Согласно опубликованному в июле текущего года отчёту Совета безопасности ООН по Афганистану, на афганской территории до сих пор действуют террористические группировки, наиболее серьёзную угрозу среди которых представляют «Аль-Каида»[2] и ИГ-Х[3]. «Аль-Каида» оперирует во многих афганских провинциях, в основном на юго-востоке страны, она создала сеть новых тренировочных лагерей, в том числе в провинциях Газни, Лагман, Парван и Урузган, а также базу для хранения запасов оружия в Панджшерском ущелье. Также наблюдается активизация пропагандистской деятельности ИГ-Х. С марта текущего года Фонд «Аль-Азаим» ИГ-Х распространяет в интернете специализированное издание «Садои Хорасан», предназначенное для этнических таджиков, проживающих в России и Таджикистане.

Не решёнными остаются социально-экономические проблемы. Экономика не оправилась от значительного спада, наблюдавшегося с 2020 г., в стране отмечается очень низкий уровень экономической деятельности и при этом – высокий уровень бедности и безработицы. Более 23,7 млн человек, то есть половина населения Афганистана, нуждаются в гуманитарной помощи. При этом, по данным Всемирной продовольственной программы ООН, в настоящее время 12 млн человек испытывают острую нехватку продовольствия. Афганистан остаётся единственной страной в мире, где женщинам запрещено получать среднее и высшее образование.

Однако главный вопрос до сих пор остаётся открытым: что делать дальше? Поможет ли изоляция решить все накопившиеся проблемы? Сможет ли международное давление, и так слабое в силу отсутствия единого подхода, заставить «Талибан» пойти на какие-либо уступки?

Всё говорит об обратном. Контакты талибов с внешним миром будут неизбежно расширяться. Объективно, странам – соседям Афганистана, надо будет решать вопросы безопасности, границ, торговли, водопользования и другие. Без диалога с талибами международное сообщество будет только проигрывать в сфере борьбы с терроризмом. Недавний теракт в московском «Крокус-сити» показал, что ИГ-Х остаётся вполне дееспособной силой, способной планировать, финансировать и осуществлять теракты в глобальном масштабе.

Не менее важна роль Афганистана в контроле за глобальным оборотом наркотиков. В соответствии с докладом Управления ООН по наркотикам и преступности, опубликованном в ноябре 2023 г., после повсеместного запрета культивирование опийного мака уменьшилось во всех частях страны с 233 тысяч га до 10,8 тысячи га в 2023 году. Сокращение площадей засева привело к 95-процентному снижению поставок опия – с 6,2 тысячи тонн в 2022 г. до 333 тонн в 2023-м. После прихода к власти «Талибана» в Афганистане производство опиума сократилось на 95 процентов. Взаимодействие с талибами важно для блокировки роста производства синтетических наркотиков в Афганистане, который стал прогрессировать на фоне сокращения посевов мака.

Для соседей Афганистана важен диалог с Кабулом по вопросу воды. Его не решить до тех пор, пока талибы не будут признаны в качестве легитимной власти и не присоединятся к межгосударственным соглашениям в области распределения водных ресурсов в регионе.

Важно рассматривать признание «Талибана» не как уступку, а как способ усиления ответственности афганских властей за выполнение обязательств, которые будут вытекать из их нового международно-правового статуса.

Поэтому, сегодня как никогда нужна новая согласованная стратегия мирового сообщества, но не изоляции, а вовлечения и диалога с движением «Талибан».

Как отметила заместитель генсека ООН по вопросам политики и миростроительства Розмари Ди Карло по итогам 3-й международной конференции по Афганистану под эгидой ООН в Катаре в июле 2024 г., где впервые участвовала делегация движения «Талибан», «начавшийся диалог [с талибами] по Афганистану позволяет определить условия его интеграции в мировое сообщество».

Основной акцент в новой стратегии должен быть сделан на экономику. Это станет ключом не только к развитию, но и к долгосрочному миру внутри Афганистана. Необходимо наконец научиться делать выводы из уроков истории. Ни силой оружия, ни насильственной модернизацией, ни внешним диктатом Афганистан и его общество не трансформировать. Страна должна пройти свой уникальный путь развития. Вовлечение Афганистана в региональную торговлю, строительство транспортной и энергетической инфраструктуры создадут необходимые экономические возможности для развития бизнеса, формирования новых рабочих мест, перестройки всей системы политических и экономических отношений на созидательные цели.

В этом плане заслуживает внимания модель взаимодействия с новыми афганскими властями, которую демонстрирует Узбекистан. Страна, на которую с первых лет независимости Ташкент смотрел исключительно как на источник угроз и вызовов, сегодня рассматривается в качестве перспективного моста, способного связать кратчайшим путём Центральную и Южную Азию, открыть новые экономические возможности и рынки. Узбекистан целенаправленно вовлекает Афганистан в торгово-экономические связи, содействует подготовке афганских специалистов на своей территории, оказывает содействие в решении социально-экономических проблем, регулярно предоставляет гуманитарную помощь.

Следует отметить, что внутри самого Афганистана политика Ташкента пользуется широким доверием. Узбекистан, тонко понимающий внутриафганскую конъюнктуру, уже при правительстве Ашрафа Гани сумел выстроить продуктивный диалог с «Талибаном» без ущерба отношениям с официальным Кабулом. Именно благодаря авторитету Ташкента среди руководства движения талибов, удалось решить множество чувствительных вопросов, в том числе связанных с эвакуацией иностранных и афганских граждан, после ухода войск США и коалиции.

Подобная последовательная политика вовлечения де-факто афганских властей в диалог – не самоцель. Это лишь инструмент содействия Афганистану в его становлении в качестве дружественного и ответственного соседа и партнёра. В Узбекистане убеждены, что не могут позволить себе быть пассивным и сторонним наблюдателем, на кону будущее безопасности и устойчивого развития всего региона.

Сейчас во многом переломный момент, международному сообществу нужна новая афганская политика. Главное – вновь не упустить шанс, точка невозврата ещё не пройдена, но окно возможностей не будет оставаться открытым вечно. В обратном случае масштабный гуманитарный кризис и изоляция лишь усилят позиции сторонников жёстко архаичного курса в Афганистане. Поэтому так важно предоставить Афганистану возможность двигаться по иному пути, созидательному. На фоне усиливающихся тенденций регионализации, укрепления экономической и транспортной взаимосвязанности Центральной и Южной Азии, необходимо полноценное включение в эти процессы и Афганистана.

Выбор в пользу диалога – не простая задача, особенно с учётом разных голосов в Кабуле и Кандагаре. Необходимо терпение, постоянный поиск компромиссов и взаимоприемлемых решений. Но другого пути нет. Текущая стратегия международного сообщества себя попросту исчерпала. Сейчас важно продемонстрировать смену приоритетов, открытость к диалогу. Нужен продуманный и прозрачный алгоритм поэтапного выполнения международным сообществом и движением «Талибан» совместных и согласованных шагов навстречу друг к другу. Ключевую роль в этом должны сыграть ООН и страны – соседи Афганистана.

Автор: Элдор Арипов, директор Института стратегических и межрегиональных исследований при Президенте Республики Узбекистан (г. Ташкент).

СНОСКИ

[1] Движение «Талибан» находится под санкциями ООН за террористическую деятельность. Запрещено в РФ.

[2] Запрещена в России.

[3] Запрещена в России.

Афганистан. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 2 сентября 2024 > № 4720835 Элдор Арипов

Талибы и политический романтизм

ЗАМИР КАБУЛОВ

Специальный представитель президента России по Афганистану.

ИНТЕРВЬЮ ПОДГОТОВЛЕНО СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ ПЕРЕДАЧИ «МЕЖДУНАРОДНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» (РОССИЯ 24)

Что изменилось в Афганистане за годы правления талибов*? Возможно ли теперь сотрудничество с ними и на каком уровне? Как в стране решается проблема угрозы терроризма? На фоне предложения МИД и Минюста РФ о том, что «Талибан» можно исключать из перечня запрещённых организаций, каковы перспективы признания талибов разными странами мира? Об этом Фёдору Лукьянову рассказал специальный представитель президента Росси по Афганистану Замир Кабулов.

Фёдор Лукьянов: В нашем с вами прошлом интервью два с половиной года назад речь шла о том, что в Афганистане полная катастрофа, отчаянное гуманитарное и экономическое положение. Вы тогда сказали, что всё зависит от талибов и от того, смогут ли они научиться управлять. Научились ли они управлять за это время?

Замир Кабулов: Они в процессе учёбы и госстроительства на свой лад. Не скажу, что всё получается, но тем не менее страна живёт и существует – может быть, с нашей точки зрения, не в идеальном состоянии, но, честно говоря, я и не помню Афганистан в идеальном состоянии. Я думаю, сойдёт – с учётом всех обстоятельств.

Фёдор Лукьянов: Есть ли там специалисты, которые более-менее имеют представление о макроэкономике, знают, как развивать то нелёгкое наследство, что у них есть?

Замир Кабулов: Я не уверен насчёт специалистов по макроэкономике, поскольку Афганистан выживает за счёт микроэкономики. Пока, видимо, нет востребованности в стратегах, поэтому идёт тактическая экономическая работа, которая даёт возможность экономике страны держаться на плаву.

Фёдор Лукьянов: Тогда, когда мы разговаривали, звучало модное слово – «инклюзивность» – талибы должны обеспечить инклюзивность правительства, органов власти, и тогда международное сообщество подумает о том, чтобы их признать. С одной стороны, я вижу, что теперь у Афганистана очень много международных контактов. С другой стороны, про инклюзивность не слышно, честно говоря.

Замир Кабулов: Вы абсолютно правы. На момент нашей прошлой с вами беседы преобладал политический романтизм. Мы исходили из благих намерений, и мы не одиноки. По-хорошему надо соблюдать межэтнический баланс, инклюзивность и прочее, но у талибов настойчивая позиция, что они контролируют всю страну. Это чистая правда. Есть партизанские вылазки, теракты, и все эти, главным образом таджикские этнически, оппозиционеры-партизаны могут наносить уколы, но хотя бы один кишлак бы взяли и там флаг свой повесили и сказали бы: «Вот освобождённая территория, и мы у власти». Этого не происходит.

С учётом, что речь идёт об Афганистане, который последние сорок лет покоя на этот счёт не знал, мы считаем, что эта власть устойчиво удерживает контроль над страной.

Это для нас принципиально важно, потому что любая дезинтеграция Афганистана имела бы самые негативные последствия для всего региона, в том числе для Российской Федерации.

Фёдор Лукьянов: Каковы сейчас перспективы признания талибов другими?

Замир Кабулов: Мне сложно говорить за других. Тема, конечно, деликатная, хотя постановка вопроса совершенно верная. Начать, наверное, надо с себя, прежде чем спрашивать других. Я думаю, если президент России примет предложенное ему ведомствами решение о выводе талибов из санкционных списков Российской Федерации, логически это прокладывает дорогу для официального признания. Но на данный момент об этом преждевременно говорить, хотя, наверное, к этому мы идём.

Как вы сами уже отметили, за последние пару лет устанавливаются активные торгово-экономические контакты с афганскими властями и бизнесом, они приглашаются на различного рода форумы (ближайший – ПМЭФ). По сути идёт процесс признания де-факто этих властей. Уверен, вы знаете, что на этот счёт сказали наш президент и министр иностранных дел – это реалии, и Россия должна прагматично относиться к реалиям и выстраивать максимально возможные добрые отношения с новыми властями Афганистана.

Фёдор Лукьянов: Я видел представителей талибов на разных форумах – это всегда вызывает большое оживление у всех. Учитывая то, что вы отметили – что микроэкономика там доминирует, в каком виде может быть сотрудничество с крупными экономиками?

Замир Кабулов: Прежде всего, обеспечение первоочередных, необходимых потребностей афганской экономики в широком смысле этого слова. Речь идёт, конечно, о нефтепродуктах, но далеко не только. Не очень удачный климатический пояс ставит для Афганистана, как и для многих стран, вопрос о продовольственной безопасности. Это тоже является для афганских властей причиной для развития сотрудничества – обеспечение поставок продовольствия, самого необходимого, я бы сказал, примитивных вещей, товаров первой необходимости, чтобы в стране не наступил голод.

Фёдор Лукьянов: Когда случился теракт в «Крокусе», вновь вспомнили об угрозе терроризма, в том числе «ИГИЛ-Хорасан»[1] и прочих – это, разумеется, не афганское явление, но затрагивающее в том числе и Афганистан. Насколько талибы занимаются ситуацией с безопасностью? И растёт ли угроза?

Замир Кабулов: Александр Васильевич Бортников сказал о возможных источниках теракта в афгано-пакистанском приграничье, однако это довольно широкое понятие. Талибы, как вы хорошо знаете, все эти годы, ещё и до прихода к власти, активно воевали с ИГИЛ[2], рассматривая их не только как идеологических соперников, но и как пришлое, чужеродное движение и политическое явление в их стране, которое может привести афганское общество к очередной катастрофе. Талибы знают, о чём говорят. Вы помните, как они дружили с Усамой бен Ладеном и «Аль-Каидой»[3] и чем это закончилось? Фактически двадцать лет американо-натовской оккупации.

Талибы к этому относятся серьёзно. Кроме риторического отторжения и неприятия международного терроризма, они действуют. В период присутствия американцев в Афганистане, по нашим оценкам, ИГИЛ насчитывала до 10–12 тысяч штыков, сейчас, после прихода талибов, их порядка 3 тысяч. Это ведь не само собой произошло. Эти ребята как раз и добивают. Да, они не в состоянии их искоренить, потому что у игиловцев есть зарубежное финансовое спонсорство, и игиловцы активно используют трудное экономическое положение в стране для рекрутирования сторонников и боевиков. Но тот факт, что игиловцы не смогли установить широкую сеть, несущую опасность в данном случае нашим центрально-азиатскими партнёрам, это определённая заслуга. Только ограниченность в финансовых и экономических ресурсах афганских властей не даёт им возможность развернуть эту борьбу до масштабов, способных положить конец ИГИЛ, впрочем, как и другим террористическим группировкам, которые оперируют на территории Афганистана.

СНОСКИ

[1] Террористическая организация, запрещённая в России. – Прим. ред.

[2] Террористическая организация, запрещённая в России. – Прим. ред.

[3] Террористическая организация, запрещённая в России. – Прим. ред.

* Движение «Талибан» находится под санкциями ООН за террористическую деятельность.

Афганистан. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 5 июня 2024 > № 4721834 Замир Кабулов

Афганистан заключает с РФ краткосрочные контракты по на поставки топлива

Афганистан выработал практику краткосрочных топливных контрактов с Россией, которые оказались эффективными.

Афганистан определил, что практика краткосрочных топливных контрактов с Россией является для него наиболее оптимальной. Об этом РИА Новости рассказал и. о. министра промышленности и торговли Афганистана Нуриддин Азизи.

Он отметил, что заключаются контракты с несколькими нефтяными компаниями РФ, но они в большей мере являются временными. В основном они заключаются на несколько месяцев или полгода, а по истечении указанного времени продляются.

Объемы поставок тоже невелики, как правило, от 10 тыс. до 50 тыс. тонн, добавил он.

Афганистан намерен торговать российской нефтью через свой хаб

Афганистан хочет создать региональный нефтяной хаб и уже договорился с Казахстаном и Туркменистаном

Власти Афганистана хотят создать хаб в провинции Герат для региональных поставок энергоресурсов, в том числе для экспорта черного золота из РФ.

Они уже договорились об этом с Казахстаном и Туркменистаном. Отмечается, что в течение двух месяцев подготовят вариант соглашения об официальных планах хаба. Первоначально через этот логистический цент будет проходить один миллион тонн нефти.

Стоит отметить, что надежды Кабула вполне оправданы. Российскому сырью закрывают дорогу в ЕС, а также накладывают санкции на российские нефтеналивные суда. Однако востребованность нефти на мировом рынке сохраняется, особенно в энергодефицитных регионах, к которым относится Афганистан. Сколько новое правительство готово платить за российские поставки — это уже другой вопрос.

Афганистан завернул поставки топлива из Узбекистана и Ирана

Афганистан борется с некачественным импортным топливом, не впуская его в страну

Управление национальных стандартов страны отправило обратно в Узбекистан из Хайратона две цистерны, в которых было 120 тысяч литров топлива, по причине низкого качества ГСМ.

В такой же ситуации оказались еще 19 бензовозов с сырьем из Ирана. Оно шло из гавани Абу Наср Фарахи и также оказалось не пригодным для использования из-за ненадлежащего качества.

Что было найдено афганскими властями в этих емкостях, не сообщается. Однако местный регулятор попросил афганских бизнесменов не допускать импорта некачественной продукции.

Кабул возобновляет строительство ТАПИ

Афганистан пообещал Туркменистану возобновить строительство газопровода в Индию «в скором времени»

Афганистан собирается в скором времени возобновить строительство газовой трубы ТАПИ (Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия), сообщил премьер-министр республики Мохаммад Хасан Ахунд. В поздравлении главе Туркменистана с мусульманским праздником он отметил, что республика очень ценит прогресс, который удалось достичь с Ашхабадом в политике и экономике, и полагается на дальнейшее сотрудничество.

Правда, Кабул обещает возобновить строительство уже длительное время, но как-то до сих пор обещаниями и открещивается, хотя в газе заинтересован не меньше Индии, а, может, даже больше. Но власть в Афганистане теперь у талибов (признанная террористической и запрещенная в РФ организация), которые, видимо, иначе расставляют приоритеты.

Газопровод ТАПИ с пропускной способностью 33 млрд куб. м длиной 1,8 тыс. км начали строить почти 30 лет назад. Изначально предполагалось, что ТАПИ поможет снабдить Пакистан и Индию дешевым газом. В этом особенно заинтересован Ашхабад, который в последние годы очень зависим от Китая, отгружая газ в Пекин за кредитные китайские деньги, предназначенные для разработки туркменских месторождений. ТАПИ же может дать возможность Туркмении расширить географию экспорта, так как ресурсной базой проекта станет гигантское месторождение Галкыныш.

Помимо проблем со строительством афганского участка, реализации ТАПИ препятствовали США, рассматривая Индию в качестве перспективного покупателя американского СПГ. Но позже Штаты перенаправили газ в Европу, а Кабул вновь начал интересоваться проектом.

Ашхабад уже закончил строительство своего участка протяженностью 214 км и подготовил его к вводу. На афганской территории сейчас строится участок в 150 км, который призван обеспечить газом крупнейшую провинцию Герат.

Путёвка в ад

о «Вилаяте Хорасан»* и террористическом пуле разведок

Виталий Волков

Европейский эксперт по исламистскому терроризму Петер Нойман из Лондона (Лондонский Королевский колледж) 25 марта в эфире "Второго" канала немецкого общественно-правового ТВ дал базовое описание того, когда возникла и из кого составлялась террористическая группа "Вилаят Хорасан"*. Он описал её как ответвление "Исламского государства" (ИГ)*, возникшее в Афганистане в середине 2010-х годов, вербующее сторонников в основном из стран Центральной Азии, Ирана, Афганистана, стремящееся к лидерству в ИГ и ведущее очень активную деятельность в России, Иране, Турции и в Европе, где её боевики готовили теракты у Кёльнского собора и у собора Св. Штефана в Вене. Нойман также указал на то, что расследование "Биллингкэт"** и "Инсайдера"** (двух "совершенно независимых" от спецслужб Британии и США организаций) на основании анализа одежды задержанных террористов из "Крокус Сити" доказало их принадлежность к этой группе, которая базируется в Афганистане. Кроме того, эксперт озвучил тезис об объединении украинских нацистов и исламистов в войне с Россией. Этот тезис он отнёс к категории "классических пропагандистских ходов, которые использует Москва".

Петер Нойман позабыл упомянуть о трёх важнейших аспектах, без понимания которых невозможно разобраться в потенциальных целях многовекторных терактов, каким является теракт в Москве. Забывчивость или незнание известного эксперта не случайны, поскольку ему на немецком ТВ была отведена ясная роль: объяснить европейскому зрителю, что участие в теракте боевиков террористической группы, относящейся к "Вилаяту Хорасан", или ДАИШ*, или "афганский ИГ"*, исключает украинский и, тем более, "западный" следы в теракте.

Чего же не рассказал "британский учёный" и почему?

Во-первых, господин Нойман ничего не сказал о том, какие иностранные спецслужбы целенаправленно вырастили "Вилаят Хорасан" в Афганистане в середине 2010-х годов. Во-вторых, он забыл упомянуть о том обстоятельстве, что эти спецслужбы теснейшим образом связаны со Службой безопасности Украины (СБУ). И, наконец, в-третьих, не было дано анализа того, для осуществления каких целей террористическая сетевая структура "Вилаят Хорасан" потребовалась геостратегическим противникам России и КНР. Причём речь идёт даже не об Украине, а о новой стратегии НАТО под её прикрытием, которая нацелена на полное доминирование не только в военной сфере, но и в глобальной экономике. С этим напрямую связано то обстоятельство, что "Вилаят Хорасан" именно сейчас резко меняется и обретает новых спонсоров и операторов. Автор, исходя из имеющихся у него сведений***, постарается восполнить эти пробелы в анализе британского специалиста.

Что такое "Вилаят Хорасан"?

Многих журналистов, в том числе и в России, вводит в заблуждение тот факт, что группировка "Вилаят Хорасан" получила при рождении второе название ДАИШ, что служит аббревиатурой "Исламского государства Сирии и Леванта" на арабском языке. То есть была включена ущербная логика: раз на вывеске значится ДАИШ, а ДАИШ — это ИГИЛ*, то и под вывеской — идентичные структуры, только одна оперирует на Ближнем Востоке, а другая — в Афганистане и далее, на пространстве некогда существовавшей в Азии провинции Хорасан. Забыто правило Козьмы Пруткова, что если на клетке (перефразируем) с пантерой написано "Тигр" — не верь глазам своим. Хотя оба зверя действительно хищники, очень опасны, действуют похожими методами и относятся к одному подсемейству больших кошек. Но нет никаких сведений ни о том, что кто-либо из эмиссаров ИГИЛ принимал участие в создании "Вилаята Хорасан", ни о том, что между командирами обеих организаций до самого последнего времени имелась координация. Зато есть разнообразная информация о том, что группировка-сеть "Вилаят Хорасан" создавалась искусственно в Пакистане и никакого отношения к ИГИЛ не имела, а название, "вывеску" или франшизу ДАИШ получила от своих родителей из-за уже раскрученного, грозного на тот момент, ближневосточного бренда. И идеология "Вилаяту Хорасан" была придана агрессивно внешняя, направленная далеко за пределы Афганистана. Чуть ниже мы объясним, почему это важно понимать тем, кто имеет дело с "моделями терактов" и занят их предотвращением. А также тем, кто хочет всерьёз разбираться в роли украинских спецслужб в действиях структуры, для которой мы будем использовать новый термин: "террористический пул разведок". (Это пул разведчиков, которые обладают собственным стратегическим горизонтом и имеют доступ к использованию ресурсов террористических группировок для решения собственных тактических и стратегических задач. В этот пул вполне могут входить разведчики из стран, чьи правительства имеют противоречия и разные стратегические цели).

"Вилаят Хорасан" — это сеть из групп разной величины, которая стала функционировать в Афганистане в середине 2010-х годов в провинции Нангархар, оттуда начала своё движение по Афганистану и пустила метастазы в республиках Центральной Азии. Ветераны войны в Афганистане хорошо помнят название административного центра Нангархара — Джелалабад, а также то, как близко эта провинция находится от Пакистана и как хорошо "протоптаны" пакистанской межведомственной разведкой маршруты переброски туда групп боевиков из Пакистана. Важно отметить, что речь не об официальном Исламабаде, а о разведке, которая представляет собой государство в государстве в Пакистане. На первом этапе формирования "Вилаята Хорасан" большая роль была отдана террористической "Сети Хаккани"* (структура, обладавшая в тот период в Пакистане собственными "фабриками подготовки смертников", которыми её руководители в прямом смысле торговали, как дорогим товаром. Эта структура находилась под полным контролем межведомственной разведки). Акцент при вербовке или найме в группы вилаятовцев ставился на набор выходцев из республик Центральной Азии и из регионов РФ, то есть тех, то владеет русским языком, языками стран азиатского континента и может сойти там за своего. Другим приоритетом был набор уйгуров — под оперирование на направлении КНР. Основным вербовочным ресурсом поначалу служили рассеянное к тому времени "Исламское движение Узбекистана" (ИДУ)* и "Исламское движение Восточного Туркестана"* — их заново "пересобирали" в "Вилаят Хорасан" ("пересборка" — занятие, в котором технологически особенно преуспели британская и американская разведки). Пакистанские разведчики собирали группы боевиков для "Вилаята Хорасан" под пристальным взглядом специалистов из МИ-6 и под прямым кураторством военных и разведывательных структур США. На раннем этапе формирования "Вилаята Хорасан" пакистанцы подключили к этому делу своих хороших друзей из турецкой разведки. Более того, узкий круг высокопоставленных лиц из тогдашних афганских властей был в курсе происходящего — эти люди, имена которых известны, были поставлены американскими эмиссарами в Кабуле перед необходимостью не мешать процессу. Пикантность ситуации состояла в том, что отряды боевиков "Вилаята Хорасан" объявили войну и талибам, которые тогда были в положении повстанцев, и иностранным интервентам, и властям Афганистана. Инсайдерам известны и задокументированы многочисленные прецеденты, когда в ходе боестолкновений между Афганской Национальной Армией и группами боевиков "Вилаята Хорасан" и боями между этими боевиками и отрядами талибов в те моменты, когда ситуация оборачивалась крайне плохо для вилаятовцев, бойцы афганской армии вдруг получали приказ от начальства — отступить. Или же появлялись вертолёты без опознавательных знаков, которые просто вывозили вилаятовцев с поля боя. Важно понимать, что контроль за воздухом тогда полностью принадлежал военным США. Такие инциденты несколько раз становились предметом обсуждений в афганском парламенте, но тогдашние руководители страны фактически затыкали парламентариям рты.

То есть несколькими внешними игроками, а именно разведками, на территории Афганистана была создана "третья сила", которая, помимо решения ряда задач внутри этой страны (это отдельная тема для анализа), идеологически и физически намерена оперировать на широком пространстве, охватывающем территории РФ, КНР и Ирана, намерена свергать там режимы и устанавливать исламистский порядок. Это пространство не интересовало "Талибан"* (его программа построения эмирата ограничивалась и до сих пор ограничивается Афганистаном).

Когда в середине 2010-х появились первые сообщения от источников с мест о появлении боевиков "Вилаята Хорасан", узбеков и таджиков, в северных провинциях Афганистана, у самых границ с Узбекистаном и Туркменистаном, автор, тогда работавший в Германии по этому направлению, обратился к одному из немецких экспертов ведущего немецкого аналитического центра SWP (Фонд науки и политики) с вопросом: что известно об активности "Вилаята Хорасан" у границ республик Центральной Азии? В ответ было сказано, что такого не может быть, потому что не может быть никогда, никаких боевиков-узбеков там нет, "Исламское движение Узбекистана" давно ликвидировано и разгромлено. Точка. Это к вопросу о качестве анализа знаменитых "британских учёных".

Исходя из всего этого, важно понимать, что "Вилаят Хорасан" ещё на этапе своего построения принципиально отличалась от ИГ. Она была (и остаётся) сетью, состоящей из разнообразных, иногда разрозненных и не подчиняющихся единой иерархии групп, члены которых постоянно флуктуировали из одних групп в другие; в отличие от ИГ, там не было (и нет) сильно выстроенной иерархии, близкой к единоначалию, не было одного лидера, хотя время от времени называются те или иные имена, но на деле начальственной волей для всей группировки никто из них не обладает. Показательна ситуация, которая аутсайдерам кажется неразрешимым парадоксом — когда человек, которого его же окружение называет лидером "Вилаята Хорасан", сам утверждает, что он давно перешёл в ряды "Талибана"; нет там и "государственных структур "террористического квазигосударства", таких как квазиминистры, суды, разведка, армия". Но, самое главное, изначально доступ к оперированию практически каждой из групп "Вилаята Хорасан" имели эмиссары даже не одной, а сразу нескольких разведок из "террористического пула разведок".

То есть система устроена таким образом, что для решения тех или иных собственных задач активировать для совершения того или иного действия обычных боевиков или ячейки боевиков-смертников непосредственно или "под чужим флагом" могли межведомственные разведки и Пакистана, и Турции, и МИ-6, и американцы, и французы, а, начиная с определённого периода развития "Вилаята Хорасан", разведка Катара и… украинская разведка.

Второй период. Движение на север

Со второй половины 2010-х годов группы "Вилаята Хорасан" начали не быстрое, но последовательное передвижение к границам с Ираном, Узбекистаном, Таджикистаном, Туркменистаном и КНР. К концу 2010-х вся группировка насчитывала тысячи боевиков, вооружение было достаточно современное. Так что талибы, захваченные тогда в плен афганскими силовиками, отмечали на допросах, что вилаятовцы вооружены гораздо лучше их и что разведкой "Талибана" были замечены случаи, когда вилаятовцам сбрасывали оружие с тех же вертолётов без опознавательных знаков, а иногда военные НАТО просто оставляли оружие в смазке в тех или иных местах, где вслед за этим появлялись вилаятовцы и его забирали. Уже тогда "Вилаят Хорасан" немедленно брала на себя ответственность за подавляющее большинство терактов и других нападений, которые совершались в Афганистане. Оплата участия боевиков в этой группировке была уже тогда выше, чем своим людям могли платить талибы. Во многом с этим было связано активное пополнение рядов группировки к концу 2010-х годов уже не только выходцами из Центральной Азии, российского Кавказа и уйгурами, но молодыми афганцами, пакистанцами, наёмниками из Южной Азии. Свою роль в формировании "уйгурского крыла" "Вилаята Хорасан" сыграли разведки двух стран ЕС — у афганских коллег есть данные, что в этих странах уйгуров-беженцев готовили к диверсионной работе, а затем вернули в Пакистан и оттуда в Афганистан.

Первое качественное изменение "Вилаят Хорасан" претерпел в 2021 году после прихода в Кабул талибов и так называемого бегства американцев из Афганистана. Не вдаваясь в детали этого многослойного действия, в ходе которого контроль за процессами, происходящими сейчас в Афганистане и, в частности, в местной власти, перешёл от американских военных к американским же разведчикам, а также к разведчикам из Британии, необходимо знать следующее: отряд хакканистов (Сирадж Хаккани — нынешний глава Министерства внутренних дел временного правительства "Талибана" и глава террористической "Сети Хаккани") первым появился в тюрьме "Пули-Чархи" и, действуя целенаправленно, освободил боевиков именно "Вилаята Хорасан", которые были посажены туда афганскими силовиками. В составе этого отряда были люди из пакистанской разведки со своими списками тех, кого надлежало освободить и затем сопроводить, оказав тёплый приём. Вскоре освобождённые боевики появились в Пакистане, а затем в рядах "Вилаята Хорасан" в Афганистане, либо сразу были переправлены на север Афганистана в роли командиров тех или иных групп "Вилаята Хорасан". Вопрос о том, почему американцы не вывезли этих людей в Гуантанамо, намереваясь покинуть Афганистан, можно считать риторическим в свете того, что сказано выше. А помимо этого, надо принять во внимание следующее: различные инсайдеры уверенно утверждают, что в том соглашении, которое было в феврале 2020 года подписано в Дохе между "миссией "Талибана" и спецпредставителем США по Афганистану Халилзадом без участия представителей тогдашней афганской власти, содержалась секретная часть. И в ней было сформулировано требование США к "Талибану", суть которого — не мешать передвижениям по стране тех групп, которые намерены добиваться установления "более справедливого ислама" в Центральной Азии, где правят "деспотические режимы", и соблюдения прав "истинных мусульман" в КНР и в РФ. Именно после прихода к власти в Афганистане талибов отмечается резкое увеличение числа боевиков "Вилаята Хорасан", проведение ими ряда акций на границах республик Центральной Азии, включая ракетные обстрелы территории одной из этих республик, укоренение вилаятовцев в северных провинциях под непосредственным контролем пакистанской разведки и нескольких британских разведчиков, постоянно находящихся в Пакистане и в Афганистане (их имена хорошо известны специалистам). Определённую роль в этом играет и турецкая разведка, которая через своих эмиссаров, приезжающих в Афганистан под видом бизнесменов, проводит вербовку "своих" групп, но, конечно, с ведома пакистанских коллег и британцев. Британцы находятся в данном "террористическом пуле разведок" на высокой ступени иерархии, но всё же весь процесс в целом старается контролировать американская разведка. Своя ниша в этом пуле имеется у французов. Их сферы особого влияния — это Таджикистан, где во время афганской интервенции НАТО находились французские военные; и это цепочка связанных друг с другом афганских провинций Каписа — Панджшер — Бадахшан. В Панджшере были сосредоточены сторонники военного лидера "Северного Альянса" Ахмада Шаха Масуда, имевшего теснейшие связи с французской разведкой ещё до начала советско-афганской войны, а затем — его сына Ахмада Масуда, который своим духовным отцом считает Бернара-Анри Леви — политтехнолога, левака и французского агента. Ахмад Масуд руководит повстанческим антиталибским "Фронтом национального сопротивления Афганистана" (ФНСА), и имеет тесные связи с Душанбе. Источники в Афганистане ещё в 2022 году начали фиксировать увеличение в рядах тех или иных групп "Вилаята Хорасан" числа таджиков как из Таджикистана, так и из Панджшера. В том числе "перебежчиков" из "Фронта национального сопротивления Афганистана".

Также обычным явлением стал переход боевиков различной этнической принадлежности из "Талибана" в "Вилаят Хорасан" — в основном из-за недофинансирования войска талибов, в отличие от вилаятовцев. А за ширмой этого явления происходил другой процесс: некоторые высокопоставленные чиновники талибов под давлением иностранных игроков, от которых они сильно зависят (деньги, семьи за рубежом) приняли участие в переброске новых групп вилаятовцев из Пакистана в Афганистан, к границам с КНР и с Таджикистаном (Бадахшан) и в организации там лагерей подготовки боевиков, в том числе — смертников. То есть фактически воспроизведена схема, когда власти Афганистана принуждены способствовать усилению собственных противников. Впрочем, в этой схеме обе стороны для её организаторов выступают в роли "нанайских мальчиков"…

Сейчас мы наблюдаем второе качественное изменение "Вилаята Хорасан". Но прежде чем рассказать об этом — кое-что о том, на какую роль в "террористический пул разведок" пригласили Украину.

Роль Украины в доступе к террористическому потенциалу "Вилаята Хорасан"

Он поддерживал самые тесные отношения с украинской разведкой. После того, как сеть "Вилаят Хорасан" прочно "забазировалась" в Бадахшане, переток таджиков-панджшерцев из "Фронта национального сопротивления Афганистана" в эту группировку проходил под контролем не только британской, но и французской разведки. А когда СВО вошла в фазу тяжёлого военного противостояния, остро встал вопрос об отправке на Украину самых опытных и мотивированных бойцов-таджиков. Здесь совместно действовали Леви и СБУ. Что фактически дало достаточно широкий доступ украинской разведке к общему резервуару боевиков в Афганистане.

Но и это не весь перечень. Есть сведения о том, что после провала украинского "контрнаступа" разведка одной из стран ЕС (не Франции, а одной из тех двух, где готовили уйгуров) констатировала, что ВСУ не спасут поставки ракет большой дальности и самолётов, пока там усиливается нехватка опытных бойцов "в поле". После констатации данного обстоятельства эмиссары этой разведки под видом сотрудников крупной гуманитарной организации приехали в Афганистан и в прямом смысле купили там за "свои" деньги для поставки СБУ пробную партию опытных боевиков, включая небольшую группу смертников. Правда, вскоре большая часть этой группы была возвращена на места их дислокации, поскольку в условиях сложившегося театра боевых действий и для решения насущных задач ВСУ оказалась на тот момент неприменима.

Суммируя, получаем: различные аргументы говорят в пользу того, что украинской разведке дали членский билет в "террористический пул разведок". Вопрос в том, на каких правах и с какими целями.

Второй Афганистан, стратегия двух рук и третий период "Вилаята Хорасан"

Вернёмся к главному организатору схем, связанных с Афганистаном и с Украиной — к США. Вывод войск из Афганистана и передача управления этими схемами от военных в руки разведчиков — это знаковый шаг в переходе от физического контроля над Афганистаном к фазе создания с его территории угроз для его соседей. Но так, чтобы можно было сказать: "Вы видите, мы ушли, и вот что с вами стало твориться". Есть и вторая часть этого подхода, который автор называет "стратегией двух рук". Американцы настойчиво предлагают странам Центральной Азии вернуть свои базы в регион либо напрямую, либо под вывеской неких логистических или информационных центров и так далее. Их формула такая: "Либо вы принимаете наше предложение, либо у вас возникают серьёзные проблемы с "Вилаятом Хорасан", и тогда всё равно вы обратитесь к нам. Почему? Потому что мы, а не Россия, не Иран, не Китай являемся операторами этой группировки". Это цинично, но логично и, как показывает развитие событий в Центральной Азии, вкупе с вторичными санкциями, достаточно действенно.

Есть и вторая стратегическая линия, которую реализуют США совместно с Британией. Она предполагает создание единой зоны управляемой дестабилизации от границ Китая и до Восточной Европы. Для того, чтобы объять взглядом этот замысел, достаточно обратить внимание на то, что́ обсуждалось в ходе визита главы НАТО Столтенберга в Баку в середине марта — энергетика и логистика. Как сказал экс глава МИД Азербайджана Тофик Зульфугаров, "все коммуникации, которые обеспечивают безопасность энергетического фактора, находятся в центре внимания (НАТО. — Авт.). Нужно понимать, что в составе НАТО имеются специализированные комитеты, которые проводят оценку ситуации по трубопроводам и другим каналам энергообеспечения…" То есть сейчас стратегия НАТО заключается в том, чтобы обеспечить контроль над новыми трансрегиональными транспортными и энергетическими маршрутами, контроль за нынешними артериями геоэкономики и геополитики. И генсек НАТО занят именно этим. А самые важные маршруты ближайшего будущего и уже настоящего — это те, которые связывают КНР и Индию с Европой. А это либо Северный морской путь, до которого ещё дойдёт очередь, либо — разными треками через Центральную Азию в Азербайджан, в Турцию и дальше в Европу. Кстати, Столтенберг во время пребывания в Баку напомнил, что "в масштабах более широкого региона Украина является черноморской страной и партнёром НАТО". Интересна здесь фраза "в масштабах более широкого региона…". В концепцию того, как такой контроль обеспечить, входит оказание разнообразного давления на страны Центральной Азии, чтобы эти маршруты шли в обход России, и, одновременно, создание угроз по всей линии этих маршрутов, вплоть до их полного прерывания. Наиболее заметный прецедент — "Северный поток", но далеко не единственный. Так, ещё в 2010-е годы в Афганистане именно руками боевиков "Вилаята Хорасан" были совершены атаки на китайских инженеров, которые вознамерились начать работы на очень крупном месторождении меди "Айнак". Но это было давно, а вот более свежая история: за день до теракта в "Крокус Сити", 21 марта, террористом по прозвищу "Панджшери" был совершён самоподрыв в банке в Кандагаре. Погибли десятки людей. Примечательно то, что взрыв был проведён в южной столице Афганистана, поблизости от офиса духовного лидера "Талибана" Хайбатуллы. А ведь именно люди Хайбатуллы в последние месяцы стали очень интенсивно вести дела с китайскими бизнесменами… А 26 марта пять граждан Китая погибли на северо-западе Пакистана. Тоже в результате теракта. Колонна, в которой находились китайские инженеры, была атакована террористом-смертником на автомобиле, начинённом взрывчаткой. Погибшие направлялись из Исламабада в Дасу, где находится крупная плотина. В 2021 году в результате взрыва автобуса там же погибли 13 человек, в том числе 9 граждан Китая. Нынешний теракт в Пакистане против китайских специалистов в Главном управлении разведки "Талибана" объединяют в одну "антикитайскую" линию с терактом в Кандагаре. Другой веткой Кандагар непосредственно связан с терактом в иранском Кермане. Его в начале января этого года совершили террористы, которые тренировались в одном лагере под Исламабадом и в одно время с тем самым Панджшери. Это были таджики. Не удивлюсь, если выяснится, что кто-то из "террористов "Крокуса" тоже проходил подготовку именно там. Не вдаваясь в разбор структуры многовекторных целей, которые преследовали организаторы и различные операторы теракта в Кермане (у каждого из них — собственный интерес, и в этом особенность как террористических сетей типа "Вилаята Хорасан", так и "террористического пула разведок", где, как уже указывалось выше, участники вовсе не обязательно всегда преследуют общие цели. Пример — разведки Турции и Франции, чьи интересы сильно расходятся, но при использовании "Вилаята Хорасан" могут находить общие знаменатели), важно понимать, что и теракт в Москве, помимо хорошо озвученных целей, связанных непосредственно с Россией, явился однозначным и неприкрытым сигналом элитам в республиках Центральной Азии со стороны авторов "стратегии двух рук": слушайтесь нас, договаривайтесь только с нами или переживёте "второй Афганистан". И нахальное предупреждение об опасности от посольств США, Британии к своим гражданам в РФ, обнародованное заранее, перед терактом в Москве, должно было донести смысл послания для самых "тугоухих" правителей в регионе.

В этом контексте следует рассматривать и то, что "Вилаят Хорасан" именно сейчас переживает новый, третий, период своего существования. Нынешней зимой группировка получила мощный приток людей из Пакистана, причём сделано это было после согласования между пакистанской разведкой и талибами. Тогда в несколько "траншей" под видом возвращения беженцев в Афганистан были провезены пакистанские талибы, причём сначала в афгано-пакистанское приграничье, а затем — опять на север. Надёжные источники сообщали, что эти люди влились именно в ряды "Вилаята Хорасан", которая готовится к весеннему сезону и планирует "заходы" в соседние государства и акции там. Далее, возросло число командиров "Вилаята Хорасан", прибывших из арабских стран. Им во вживании в афганские реалии помогают арабские же эмиссары "Аль-Каиды"*, достаточно свободно себя чувствующие в Афганистане. Далее, большой интерес к спонсированию группировки стали проявлять арабские спонсоры, так что забеспокоились в ИГ — сейчас, в отличие от 2010-х годов, руководители ИГ уже не называют вилаятовцев самозванцами, а, наоборот, заинтересованы в том, чтобы "тигра" и "пантеру" воспринимали как ближайших родственников. Шейхи понимают, что нельзя полностью оставить "террористический контроль" за артериями будущего другим игрокам. Ну и, наконец, резонансный теракт в Москве — это для "Вилаята Хорасан" выход на новый уровень в глазах специфического "террористического пула разведок", где масштабность и многовекторность действия служит прекрасной рекламой и гарантией нахождения новых спонсоров. Угрозы со стороны "Вилаята Хорасан" осуществить теракты в метрополиях Европы — это следствие того, что развитие группировки как террористической сети обрело собственную динамику и поиск спонсоров за счёт резонансных терактов будет бумерангом бить по городам тех, кто её создал. Но для "террористического пула разведок" это, как уже многократно показала практика, не аргумент, чтобы от своего ресурса отказываться. Тем более, известна и формула "бей своих, чтоб другие боялись".

И вот в пул операторов возможных угроз узлам и артериям будущего мироустройства приглашена Украина, её разведчики. Зачем? Во-первых, это сильная разведка для противодействия России, в ней состоят люди, которые лучше других понимают, как мыслят в России (не случайно, по информации политического консультанта Олега Яновского, британское разведывательное сообщество на украинском "материале", к которому оно получило доступ, изучало даже "русский юмор", чтобы понимать, как "ломать мозги" жителям России и осуществлять их переидентификацию). Но есть и "во-вторых", и "в-третьих". Украина уже представляет собой территорию, где боевики "Вилаята Хорасан" могут найти себе "лёжки" вблизи ЕС, но не в ЕС, и тогда направлять их можно будет, прикрываясь чужим, украинским флагом. Кроме того, людям с украинскими документами пока достаточно просто перемещаться по Европе, да и в Азербайджане, и Казахстане, например. А получить украинский документ совсем несложно. Это особенно важно при том сценарии, когда США и союзники в ответ на какой-нибудь теракт в ЕС объявят охоту в Европе и в Центральной Азии на вилаятовцев. Тогда их с помощью СБУ можно будет пересобрать и на Украине. Ну а если Украине в её нынешнем виде придёт конец, если Россия "углубится" в её пределы, то тогда "второй Афганистан" обретёт своё значение как символ диверсионной войны в этих пределах, со смертниками и прочими "прелестями".

И в заключение — информация для тех "британских учёных", которые считают пропагандой историю об украинском следе в теракте в Москве. Спецслужба одной из стран Центральной Азии (не Таджикистана) безо всякого российского участия, используя свои сведения, уже 26 числа выявила чёткий украинский след в теракте. Другое дело, что данная служба об этом предпочла публично не сообщать.

* Запрещённая в РФ террористическая организация

** СМИ-иноагент

*** Автор более четверти века занимается проблематикой международного терроризма на "афганской дуге кризиса" и использует сведения, предоставленные хорошо информированными источниками в Афганистане, Пакистане, в Европе и в странах Центральной Азии

Афганистан обещает начать строительство важнейшего для всего региона газопровода ТАПИ

Работа над проектом ТАПИ на территории Афганистана начнется в ближайшее время, его строительство будет проходить от города Торгунди на границе с Туркменией до города Спин Болдака в провинции Кандагар на границе с Пакистаном, сообщили в МИД страны.

16-17 декабря Туркменистан и Афганистан обсудили на правительственном уровне реализации проектов газопровода ТАПИ и ЛЭП Туркмения-Афганистан-Пакистан, а также расширения железных дорог Афганистана.

Осенью Кабул уже информировал, что купит землю под строительство газопровода из Туркменистана в Индию. В Пакистане также решили ускорить процесс строительства своего участка.

Напомним, что длина газопровода составит 1814 км: 214 км пройдет по территории Туркмении, 774 км по Афганистану и 826 км по землям Пакистана до границы Индией. Его проектная мощность закладывается в 33 млрд кубометров газа в год, а ресурсной базой месторождения Галкыныш на юге Туркмении.

Стоит отметить, что проекту этого газопровода уже больше десяти лет. Но за его строительство никто не брался из-за неспокойной ситуации в Афганистане. Считалось, что США выступали против проекта, поскольку он мог нарушить экспортные планы американских компаний по отправке СПГ в Индию.

Однако с тех пор геополитическая ситуация сильно изменилась. Американские войска покинули Афганистан, а СПГ из США активно затоваривает Европу газом.

При этом стоит подчеркнуть, что для столь густонаселенного и энергодефицитного региона, который включает Пакистан и Индию, 33 млрд кубометров будет мало.

ТАПИ строит консорциум TAPI Pipeline Company Limited, 85% которого принадлежат «Туркменгазу», еще по 5% — Афганской газовой корпорации, пакистанской Inter State Gas Systems (Private) Limited и государственной GAIL из Индии. Предварительно стоимость газопровода оценивают в $10 млрд.

Афганистан удвоил покупку российских СУГ с начала года

Сделка с Россией по поставкам бензинов, ДТ, СУГ и зерна — первая крупная сделка текущих властей Афганистана

За 11 месяцев этого года Афганистан импортировал из России 176 тыс. т сжиженных углеводородных газов, что в два раза больше, чем за январь–ноябрь 2022-го. Поставки осуществлялись железнодорожным путем, основным поставщиком стал Оренбургский ГПЗ.

В сентябре 2022-го РФ и Афганистан пришли к соглашению о поставках из РФ бензина, ДТ, природного газа и зерна, напоминает Reuters, причем поставки оговаривались со скидками. Это первое крупное соглашение новой администрации страны, представленной движением Талибан (признан террористическим и запрещен в России), с момента, как получили власть в 2021 году.

В совокупности центральноазиатские страны купили за этот период 390,1 тыс. тонн СУГ, что также в два раза больше, чем за 11 мес. прошлого года.

СУГ не попали под европейское эмбарго, но часть европейских стран от него отказывались в добровольном порядке. Так что Россия перенаправляет объемы СУГ из ЕС в азиатские страны.

Впрочем, по данным «Петромаркет», за январь–октябрь (10 месяцев) 2023-го вывоз за рубеж сжиженных углеводородных газов из РФ вырос почти до 3 млн тонн, и 65,6% этого объема по-прежнему отправлялось европейским покупателям.

Землетрясения в Афганистане стали для ученых неожиданностью

Юрий Медведев

В последние дни произошло сразу несколько сильных землетрясений. Сначала в Мексике, где толчок был магнитудой 5,9. Очаг залегал на глубине 108 км. Через несколько часов еще одно землетрясение магнитудой 5,0 произошло на западе Непала. Очаг залегал на глубине 24 км. Потом целая серия землетрясений магнитудой 6,3, 5,5, 6,2 и 5,9 в афганской провинции Герат. Очаги залегали на глубине 10-14 км. Подземные толчки ощущались в ряде районов Афганистана, Ирана и Туркменистана. Число жертв трагедии в провинции Герат составило по последним данным не менее 2445 человек, пострадали 2440. В результате подземных толчков разрушены 1983 здания, пострадали жители порядка 20 деревень.

После серии толчков в Афганистане произошли еще два мощных землетрясения магнитудой 6,7 и 6,7 в Папуа - Новой Гвинее. Очаги залегали на глубине 53 и 74 км. И наконец, в Словакии зафиксирован самый сильный за 80 лет удар магнитудой 5. Что означает эта серия? Мог ли сильный толчок в одном регионе Земли вызвать подземные удары в других?

Алексей Завьялов, заведующий лаборатории сейсмической опасности Института физики Земли РАН, доктор физико-математических наук:

- Прежде всего, надо отметить, что на планете в год происходит 125-130 землетрясений магнитудой от 6 до 7, а значит каждый месяц около 10. Два из них сейчас произошли в Афганистане.

Там был дуплет двух главных толчков, произошедших с интервалом около 30 мин, и каждый породил свои афтершоки. Их было много, за прошедшие два дня зарегистрировано уже более 10 ударов, четыре из которых с магнитудами от 5 до 5,7. И это хорошо, так как они сняли напряжение в очаге, что позволяет снизить вероятность или вовсе избежать новых сильных ударов.

У этих землетрясений есть одна особенность. Сам Афганистан сейсмоопасная территория, но, как ни странно, все сильные землетрясения за период с 1900 по 2016 год происходили на северо-востоке страны, или на западе, в соседнем Иране, а провинцию Герат обходили стороной. Здесь землетрясений с магнитудой больше 5,5 зарегистрировано не было. Поэтому недавние сильные толчки для этого района своего рода неожиданность. Теперь что касается разрушений. Основные удары и афтершоки произошли на расстоянии около 50 км от большого города Герат, где население более 570 тысяч. Вокруг - маленькие ветхие поселки, где главным образом и были разрушения.

Причина такого количества жертв, прежде всего, в качестве зданий. Сейсмологи не случайно говорят, что людей убивают не сами подземные толчки, а разрушающиеся здания.

Что касается появившихся сообщений, что землетрясения в Афганистане, Новой Гвинее и других районах Земли связаны друг с другом, что одно спровоцировало другие, то это в данном случае не соответствует реальной картине.

Конечно, любое сейсмическое событие может влиять на последующую сейсмичность в других регионах, но это влияние убывает с квадратом расстояния от первого удара. Где Афганистан, и где Гвинея? Думаю, в данном случае в Гвинее просто созрели условия для самостоятельного подземного удара.

Как происходят землетрясения

В центре Земли находится ядро, окруженное жидкой раскаленной мантией. Самый верхний слой, кора, состоит из литосферных плит. Они не стоят на месте, а постоянно двигаются, врезаясь друг в друга. Когда одна плита напирает и давит на другую, между ними скапливается колоссальное напряжение. Но вечно оно копиться не может, и через какое-то время одна плита поддастся давлению другой, происходит сдвиг и "разрядка" напряжения - землетрясение.

Большинство очагов землетрясений возникает в земной коре на глубине 30-40 км. Наиболее активные зоны - Тихоокеанский пояс, проходящий вдоль почти всего побережья Тихого океана (примерно 90 % всех землетрясений Земли), и Альпийский пояс, тянущийся от Индонезии до Средиземного моря (5-6 % всех землетрясений).

Сейсмически активной считается 20% территории России. Это Камчатка, Сахалин, Курильские острова, Прибайкалье, Иркутская область, Бурятия, Якутия, Кавказ, побережья Черного и Каспийского морей. Около 5 процентов из сейсмических активных территорий являются крайне опасными - там часто происходят толчки, приводящие к 8-10-балльным землетрясениям. В опасных зонах проживает около 20 миллионов человек. Самое разрушительное землетрясение в России за последние 100 лет произошло на острове Сахалин в 1995 году. Подземный толчок магнитудой 7,6 унес жизни 2040 жителей поселка, где проживало 3197 человек.

5 самых мощных землетрясений за историю наблюдений

В течение года на планете фиксируют: 1 катастрофическое землетрясение - магнитуда выше 8 баллов; 10 - 20 очень сильных - от 7 до 8 баллов; 120 - 130 сильных - от 6 до 7; 800 - 100 умеренных - от 5 до 6; 6000 - 6200 легких - от 4 до 5; 40 - 50 тысяч слабых - от 3 до 4; ежедневно от 1000 до 8000 очень слабых - меньше 3 баллов.

Самые мощные землетрясения зафиксированы в Чили (1960 год, магнитуда 9,5), Индонезии (2004 год, 9,3), США (1964 год, 9,2), Япония (2011 год , 9,1), Курилы (1952 год, 9,0).

5 землетрясений с наибольшим число жертв

Подсчитано примерное число погибших от землетрясений за последние 500 лет - более 5 миллионов человек. Наибольшее число в Китае, густонаселенная страна находится в сейсмически активной области. Самые страшными за всю историю считаются землетрясения: в 1556 году в Китае погибло 830 тысяч человек, 1976 год, Китай - 242 тысячи, 525 год, Византия - 250 тысяч, 1920 год, Китай - 240 тысяч, 2004 год, Индонезия - 230 тысяч.

Афганистан в региональной системе гидрополитики

Афганистан занимает особое место в гидрополитике региона благодаря наличию у него источников пресной воды и многочисленных водных бассейнов. Несмотря на то, что Афганистан является горной страной, со всех сторон окруженной сушей, именно высокие горы Афганистана круглый год удерживают запасы снега и льда, из которых формируются водные запасы страны. Согласно исследованиям, Афганистан ежегодно производит около 80 миллиардов кубометров воды. Между тем, внутри страны расходуется только 20 миллиардов кубометров воды, тогда как остальные 60 миллиардов кубометров уходят в четыре соседние с Афганистаном государства (Иран, Пакистан, Туркменистан и Узбекистан).

Афганистан располагает пятью водными бассейнами: водным бассейном Амударьи, северным водным бассейном, водным бассейном реки Кабул, водным бассейном реки Герируд и водным бассейном реки Гельманд. Четыре из этих водных бассейнов используются совместно с соседними странами: Узбекистаном и Туркменистаном на севере, Пакистаном на юго-востоке и Ираном на юго-западе. Несмотря на то, что в 1973-78 годах правительством Мохаммада Дауда были предприняты эффективные стратегические усилия по управлению водными ресурсами Афганистана, в частности, были произведены подготовительные работы по созданию гидротехнических сооружений для производства электроэнергии и удовлетворения сельскохозяйственных нужд в бассейнах рек Гельманд, Герируд, Амударья и Кабул, события 70-х годов прошлого века не позволили Афганистану правильно воспользоваться водным потенциалом страны.

Относительные возможности для возобновления политики управления водными ресурсами в бассейнах Гельманда, Герируда, Кабула и Амударьи возникли в стране после 2001 года. Было завершено строительство первого большого проекта правительства Афганистана в этой области, а именно плотины «Камал-Хан» на реке Гельманд. Такие шаги, как сооружение плотины «Пашдан» в Герате на реке Герируд и начало реализации проекта по строительству плотины «Бахшабад» в Фарахе намного большей емкостью, чем плотина «Камал-Хан», сооружение дамбы «Шахтут» на реке Кабул, а также выполнение 30 процентов работ по строительству канала «Куштепа», предназначенного для отвода воды Амударьи в измученные жаждой сухие пустыни на севере Афганистана, наряду с тем, что считаются одними из важнейших результатов в области развития, которые были достигнуты рухнувшим правительством Афганистана за два последних десятилетия, стали источником многочисленных вызовов для водной безопасности соседних стран, особенно Ирана.

Однако ключевой вопрос заключается в том, какие последствия для будущего страны и региона принесет с собой политика Афганистана в отношении рек, находящихся в совместном пользовании (Гельманд/Герируд, Кабул и Амударья), и не приведет ли политизация водного вопроса к новой напряженности и еще большему затягиванию узла исторического кризиса Афганистана? В этом контексте, опираясь на теорию известного британского геополитика Питера Хаггета, данную тему рассматривает афганский исследователь Насер Ватаньяр. Он приводит 12 географических факторов, ведущих к напряженности и конфликтам между странами, пять из которых вращаются вокруг вопроса о разделе водных ресурсов.

1. Плотина «Камал-Хан» и последствия ее строительства.

Эта плотина считается одним из самых крупных водных объектов страны и одним из важнейших достижений рухнувшего в 2021 году правительства Афганистана за последние два десятилетия. Подготовка к строительству данной большой плотины была начата 51 год назад, однако по причине полувековых кризисов и нестабильности эта работа оставалась незавершенной до тех пор, пока в последние месяцы существования республики плотина не была введена в эксплуатацию, что и послужило одной из причин падения правительства Ашрафа Гани.

Плотина «Камал-Хан» возведена в провинции Нимроз на реке Гельманд, находящейся в общем пользовании с Ираном, и имеет запасы воды в 52 миллиона кубометров. Она орошает более 184 тысяч гектаров земли и способна производить 9 мегаватт электроэнергии. Начало процесса забора воды плотиной «Камал-Хан» вызвало глубокую озабоченность и протесты со стороны иранских властей, поскольку со строительством этой плотины уменьшился приток воды в иранские регионы Систан и Белуджистан, Забуль и Южный Хорасан. Спустя два года после строительства этой плотины регион Систан столкнулся с беспрецедентным кризисом нехватки воды, который вызвал такие последствия, как массовая миграция, безработица, бедность, разрушение окружающей среды, климатические изменения, пыльные бури, уничтожение сельского хозяйства и, наконец, поставил под угрозу национальную безопасность Ирана из-за возможных протестов и гражданского неповиновения, с которыми эта страна в реальности столкнулась.

2. Плотина «Шахтут» и последствия ее строительства.

Эта плотина считается еще одним водным проектом Афганистана. Она возводится на реке Кабул, и в случае завершения строительства данный объект превратит Кабул в один из самых зеленых городов Афганистана. Меморандум о строительстве данного водохранилища стоимостью свыше 286 миллионов долларов был подписан в 2021 году с Индией. Плотина будет способна орошать 40 000 гектаров земли и сможет иметь запас воды в 14 миллиардов кубометров. Реализация этого крупного водного проекта в столице так же, как плотина «Камал-Хан», вызвала серьезную озабоченность в Пакистане, поскольку вода реки Кабул находится в общем пользовании Афганистана и Пакистана и в случае наполнения водохранилища «Шахтут», некоторые районы Пакистана так же, как Иран, столкнутся с проблемой дефицита воды.

3. Канал «Куштепа» и последствия его строительства.

Данный канал считается крупнейшим водоотводным проектом на севере Афганистана. По словам нынешних властей, в случае полного ввода в строй канала «Куштепа», обширные степи и пустыни на севере Афганистана превратятся в огород для поставщиков и местных жителей региона. Этот проект был еще одной инициативой Мохаммада Дауда, призванной направить воду реки Амударья в некоторые районы провинций Балх, Джаузджан и Фарьяб. Канал «Куштепа» будет иметь 150 метров в ширину, 8 метров в глубину и 285 километров в длину и сможет орошать миллион гектаров земли. Талибан (запрещено в России) приступил к трехэтапной работе по реализации данного проекта. По официальным данным, его стоимость составляет 270 миллионов долларов. Канал будет способен за одну секунду отводить 650 кубометров воды из реки Амударьи внутрь Афганистана. Британское издание «The Economist» недавно написало, что с учетом глобального потепления, изменения климата и дороговизны пресной воды в Центральной Азии, рытье водоотводного канала на трансграничной реке Амударья вызвало глубочайшее беспокойство в Ташкенте и Ашхабаде, и не за горами возможность регионального конфликта на почве растущего кризиса, связанного с нехваткой воды.

**

С учетом глобального потепления, климатических изменений, увеличения населения планеты, рукотворных манипуляций, производимых людьми над природой, и, самое главное, политизации водного вопроса транснациональными игроками в ближайшем десятилетии, дефицит воды станет самым беспрецедентным кризисом человечества. Несправедливое использование воды на планете, особенно, вод общего пользования станет причиной усиления напряженности и, в конечном счете, войны между странами. Между тем, особое значение водной политики Афганистана для региона предоставляет этой стране благоприятные возможности, в случае неэффективного использования которых политизация вопроса общих вод может породить новый кризис наряду с другими кризисами, которые веками уводили эту страну с пути развития и социально-политической стабильности.

Исходя из этого, политика и программы развития Афганистана при учете его национальных интересов должны также принимать во внимание обеспокоенность соседей и партнеров по водопользованию. В случае игнорирования этой озабоченности, наблюдающаяся сегодня политизация водного вопроса со стороны Талибана может добавить еще один кризис к уже существующим проблемам Афганистана, и даже привести к региональным конфликтам.

Фахим Сабир

Афганистан. Узбекистан. ЦентрАзия > Экология. Недвижимость, строительство > afghanistan.ru, 31 мая 2023 > № 4383431

Афганистан рассчитывает на топливо из России

Власти страны обсуждают с российскими нефтяными компаниями поставки нефтепродуктов. Об этом агенству РИА Новости сообщил министр промышленности и торговли Афганистана Нуриддин Азизи.

Чиновник отметил, что, в частности, правительство страны надеется на договор с «Татнефтью», поскольку именно с представителями этой компании переговоры ведутся с прошлого года.

По словам Азизи, Афганистану необходимо около 4 млн тонн топлива, которое частично завозится из Туркменистана и Ирана, но стране нужны долгосрочные договоры, сказал он в кулуарах форума «Россия — Исламский мир».

Технические возможности поставок российского топлива в Афганистан ограничены, поскольку в стране не развита соответствующая инфраструктура. Транспортировать топливо до Афганистана придется автотранспортом через Центральную Азию.

История города Джелалабада

Джелалабад – пятый по величине город Афганистана, административный центр провинции Нангархар, важный торговый центр на востоке страны. Он расположен на реке Кабул недалеко от границы с Пакистаном. В городе проживают более 260 тысяч человек, преимущественно пуштуны.

Первые сохранившиеся упоминания о поселениях в районе Джелалабада относятся к началу 1-го тысячелетия н. э. В то время в регионе процветал буддизм. В начале 5 в. окрестности современного Джелалабада посетил китайский буддийский монах Фасянь, в 7 в. – еще один известный путешественник и монах Сюаньцзан. Предположительно, ранее на территории современного Джелалабада располагался город под названием Адинапур.

«Со 2-го по 7-й вв. н. э. район Джелалабада был одним из самых священных мест в буддийском мире. Бесчисленные паломники со всех уголков Земли стекались сюда, чтобы посетить многочисленные храмы, в которых служили тысячи монахов», — отмечает историк Нэнси Дюпре.

В 10 км от Джелалабада ученые обнаружили крупный архитектурный комплекс Хадда. Он состоит из нескольких буддийских монастырей, датированных 1- 5 вв. н. э. Первые раскопки в Хадде были проведены французскими археологами в конце 20-х гг. прошлого века. Впоследствии там были найдены тысячи буддийских реликвий, в числе которых многочисленные ступы и статуи. Слово «хадда» восходит к санскриту и означает «кость». Согласно легенде, в одном из храмов Хадды хранился череп Будды. Предание гласит, что Будда жил в этих местах. За годы войны в Афганистане уникальный археологический комплекс был сильно поврежден.

Современная история Джелалабада берет свое начало в 16 веке – эпохе правления Великих Моголов. В 1508 году основатель империи Бабур, известный своей любовью к садоводству, разбил здесь сад. В своей летописи «Бабур-наме» он упоминает, сад «возвышается над рекой; река течет между садом и крепостью; апельсинов, лимонов и гранатов там много». В 1570 году его внук Джелаль-ад-дин Акбар основал город – нынешний Джелалабад.

На протяжении почти двух веков Джелалабад входил в состав империи Великих Моголов. В середине 18 века был завоеван персидским полководцем Надир-шахом, основателем династии Афшаридов. Затем вошел в состав Дурранийской империи, созданной Ахмад-шахом и считающейся первым независимым афганским государством. Мягкий климат Джелалабада и его цветущие сады привлекали афганских правителей, и они избрали его своей зимней резиденцией.

Во время первой англо-афганской войны (июль 1838 гг. – октябрь 1842 гг.) Джелалабад был занят британскими войсками. Один из известных эпизодов этой войны – отступление генерала Эльфинстона из Кабула в Джелалабад. Вышеупомянутые события происходили в январе 1842 года. После крупного восстания афганцев в Кабуле Эльфинстон принял решение покинуть город и направиться в Джелалабад, где на тот момент располагался британский гарнизон. Однако из 16 тысяч человек, выступивших из Кабула, до Джелалабада смог добраться лишь один – военный врач Уильям Брайден. Остальные участники похода, среди которых были женщины и дети, погибли в результате морозов и многочисленных нападений афганцев, несколько человек попали в плен. Когда изможденный Брайден добрался до Джелалабада, англичане спросили его: «Где же наша армия?» На что доктор ответил: «Я – армия». Этот сюжет запечатлен на картине британской художницы Элизабет Томпсон, также же известной как леди Батлер. Картина называется «Остатки армии». Кроме того, эти события упоминаются в приключенческом романе «Флэшмен» Джорджа Макдоналда Фрейзера.

В годы второй англо-афганской войны (1878 – 1880 гг.) Джелалабад также был занят британцами.

В начале 20 века в Джелалабаде находилась резиденция афганских эмиров Хабибуллы и Амануллы. В 1910 году по приказу Хабибуллы (1901 – 1919 гг. правления) в центре города был построен дворец Серадж-уль-Эморат. После убийства эмира в 1919 году его сын Аманулла использовал дворец как гостевой дом. Аманулла вошел в историю как правитель, провозгласивший независимость Афганистана. И он, и его отец похоронены в Джелалабаде. Их мавзолей считается одной из главных достопримечательностей города. Здесь же покоятся супруга Амануллы королева Сорайя и его старший брат Инаятулла.

В середине 20 века город постепенно расширялся и обрастал инфраструктурой. Несколько инфраструктурных проектов были реализованы при поддержке СССР. Крупнейшие из них – это плотина Дарунта на реке Кабул и оросительный канал протяжённостью 71 километр. Оба объекта были сильно повреждены и нуждаются в восстановлении. Первоначальная электрическая мощность плотины составляла от 40 до 45 мегаватт, но из-за разрушений во время войны мощность снизилась до 11,5 мегаватт.

В годы военного присутствия CCСР в Афганистане (1979 – 89 гг.) в Джелалабаде были дислоцированы советские войска. Город упоминается в известной песне Александра Розенбаума, посвященной Афганской войне:

«Когда в оазисы Джелалабада,

Cвалившись на крыло, «тюльпан» наш падал.

Мы проклинали все свою работу:

Опять «бача» подвел потерей роту».

В сентябре 1986 года в районе Джелалабада было зафиксировано первое применение американских ПЗРК «Стингер» против советских военных. Группа моджахедов во главе с полевым командиром по прозвищу Инженер Гаффар сбили три советских вертолета. Эти события подробно описаны в книге Мохаммада Юсуфа «Ловушка для медведя». В 1983 – 87 гг. Юсуф был начальником афганского отдела пакистанской разведки. По его словам, он «лично выбрал Гаффара для проведения этой операции».

Вскоре после вывода советских войск Джелалабад подвергся крупной атаке моджахедов. В результате боевых действий погибли тысячи мирных жителей, еще тысячи покинули город из-за ожесточенных сражений. Однако на тот момент правительству Наджибуллы удалось отразить наступление.

«Боевые действия под Джелалабадом подтвердили, что правительственные войска кое-чему научились за годы ведения войны. Они проявили достаточную стойкость и боевую выучку. Моджахеды не смогли в короткие сроки перестроить тактику ведения войны и терпели поражение», — подчеркивает Александр Ляховский в книге «Трагедия и доблесть Афгана».

После падения режима Наджибуллы в 1992 году контроль над городом перешел к моджахедам, в сентябре 1996 года он был взят талибами (движение «Талибан», запрещено в РФ). Незадолго до взятия города талибами в Джелалабаде поселился лидер «Аль-Каиды» (запрещена в РФ) Осама бен Ладен. Впоследствии он перебрался в Кандагар.

После терактов 11 сентября и начала американской военной кампании в Афганистане бен Ладен предположительно скрывался в пещерах Тора-Бора, расположенных неподалеку от Джелалабада. В конце 2001 года американцы предприняли штурм Тора-Бора, однако «террорист номер один» сумел скрыться. Спустя 10 лет он был убит в результате операции США в Пакистане.

В годы присутствия иностранной коалиции в Афганистане в Джелалабаде располагалась база НАТО. Стоит отметить, что провинция Нангархар всегда отличалась повышенной активностью боевиков. Помимо уже упомянутых «Аль-Каиды» и талибов, здесь располагался центр «Исламского государства» (запрещено в РФ). 13 апреля 2017 года в Нангархаре состоялась беспрецедентная операция с использованием против ИГИЛ крупной бомбы GBU-43, неофициально прозванной «матерь всех бомб». Американские военнослужащие впервые применили ее в боевых операциях.

15 августа 2021 года Джелалабад перешел под контроль талибов. В этот же день пал и Кабул, и власть в стране вновь оказалась в руках «Талибана».

Несмотря на годы войны и трудности, культурная жизнь в Джелалабаде не останавливается. В городе ежегодно проводится фестиваль поэзии под названием «Цветок апельсина», куда съезжаются поэты со всей страны. Культурное мероприятие традиционно проходит в конце марта-начале апреля, когда начинают цвести апельсиновые деревья и город наполняется их ароматом. Фестиваль состоялся и в этом году. Представитель местного департамента культуры и информации маулави Нур Мохаммад Ханиф заявил, что проведение мероприятия способствует развитию культуры и литературы в Афганистане.

Джелалабад называют не только «городом поэтов», но и «столицей крикета» — становившегося за последние 20 лет любимым спортом афганцев. Здесь регулярно проводятся соревнования по крикету, находится международный крикетный стадион, вместимость которого составляет 14 тысяч человек. Известный афганский игрок в крикет Рашид Хан – уроженец Джелалабада.

В Джелалабаде расположен один из крупнейших вузов Афганистана – Нангархарский университет. Это второй по величине университет в стране. Он был построен в 60-е годы во время правления короля Захир-шаха. Изначально это был медицинский колледж, где обучались около 50 студентов. Сейчас у университета 13 факультетов и тысячи учеников.

Между тем ситуация с образованием в Джелалабаде, как и в других частях страны, продолжает вызывать обеспокоенность афганской общественности и международного сообщества. Недавно представители местной молодежи в очередной раз призвали «Талибан» разрешить афганским женщинам посещение образовательных учреждения. Подобные призывы звучат далеко не первый раз, но ситуация остается прежней.

Олеся Емельянова

Экономическое и гуманитарное сотрудничество РФ и ИРА (2001-2021 гг.)

Автор: Лалетин Юрий

Об авторе: Лалетин Юрий Павлович, кандидат исторических наук, доцент МГИМО. Полный текст статьи с указанием источников будет опубликован в сборнике статей.

В марте 2002 г. по итогам визита в Москву главы Временной администрации Афганистана Хамида Карзая, между российскими государственными и частными организациями и афганскими министрами экономического блока было подписано 20 протоколов и меморандумов о сотрудничестве, касающихся двустороннего взаимодействия в области добычи нефти и газа, промышленности, транспорта, строительства, сельского хозяйства, телекоммуникаций. Их реализация тормозится преимущественно отсутствием источников финансирования.

Развитию торгово-экономического сотрудничества способствовало урегулирование проблемы госдолга.

Значительной проблемой двусторонних отношений Афганистана и России являлся афганский долг, который достался России как преемнице Советского Союза. Общая сумма долга составляла 11,1 млрд долл., большая часть которых — военные кредиты. Но уже в январе 2006 г. РФ приняла принципиальное решение о списании афганского долга. В ходе Лондонской международной конференции по Афганистану, состоявшейся 31 января – 1 февраля 2006 г., Афганистан согласился рассматривать проблему своей задолженности России в рамках Парижского клуба. 6 августа 2007 г. в Москве министрами финансов обеих стран подписано соглашение по урегулированию афганского долга перед бывшим СССР в соответствии с многосторонним соглашением о списании долга Афганистана в рамках Парижского Клуба. Соглашение предполагает списание 93% долга, что составляет 10,4 млрд. долларов США. А оставшаяся часть долга в 891 млн долларов США Россия списала в 2010 г.

Урегулирование проблемы долга Афганистана СССР открыло возможности государственного финансирования экономических проектов, в реализации которых российская сторона готова оказать помощь своему частному сектору.

Как известно, с 1954 г. по 1990 г. при содействии СССР в Афганистане было построено 154 объекта, охватывавших практически все отрасли афганской экономики – добывающую промышленность, сельское хозяйство, включая ирригацию, транспорт, связь, энергетику, легкую и пищевую промышленность и жилищное строительство.

После 2001 г. российские предприятия оказывали помощь в восстановлении экономики Афганистана.

В результате активного взаимодействия ФГУП ВО «Технопромэкспорт» с министерством энергетики и водных ресурсов ИРА и разработки конкурентоспособного технико-экономического обоснования на восстановление ГЭС «Наглу», построенной в начале 1970-х гг. при советском содействии, с увеличением мощности ее четырех энергоблоков на 5% до 105 МВт, в апреле 2006 г. российская компания выиграла соответствующий международный тендер. К 2010 г. модернизация ГЭС «Наглу» стоимостью 40 млн долларов была завершена.

Российские компании «Инсет» и «Норманн» с 2005 г. сотрудничают с афганской стороной по возведению мини-ГЭС мощностью от 0,5 до 6 и 12 МВт. В частности, фирма «Инсет», специализирующаяся на строительстве миниэлектростанций, ввела в строй ГЭС в провинции Файзабад мощностью 12 МВт. Аналогичные объекты построены в провинциях Парван (мини-ГЭС «Гурбанд», мощность — 400 КВт, стоимость работ — 500 тыс. долларов), Пактия (населенный пункт Чамканай, 400КВт, 400 тыс. долларов) и Бамиан (50 КВт, 100 тыс. долларов).

Были начаты проекты по строительству нефтеперерабатывающих предприятий с российским участием в Сари-Пуле, Фарьябе и Балхе.

В период с 2007 по 2010 г. объем российских инвестиций в афганскую экономику составил 34 млн долл. США.

Перспективы инвестиционного сотрудничества России с Афганистаном главным образом связаны с восстановлением и модернизацией возведённых при техническом содействии СССР объектов, которые составляют значительную часть промышленно-экономической базы страны.

Хороший потенциал для развития сотрудничества между Россией и Афганистаном имеется в области реконструкции и строительства автомобильных дорог, являющихся практически единственным каналом грузопассажирских перевозок как между провинциями, так и в соседние страны.

Богатый опыт работы и наличие у российских компаний геологоразведочной и технической документации является благоприятным фактором для развития сотрудничества в горнодобывающем секторе экономики Афганистана. В 2022 г. заинтересованность в приобретении хромовой руды и последующем освоении ее залежей проявила компания «Мидюрал Груп» из Свердловской области.

Торговый дом «Русские машины» продолжал работу по организации экспорта в ИРА легких грузовиков грузоподъемностью 1,0 — 2,0 тонны, а также пассажирских и санитарных микроавтобусов.

Расширяя сферу коммерческой деятельности в Афганистане, «Русский торговый дом», наряду с экспортными операциями, ориентировался на развитие сотрудничества с Министерством по восстановлению деревень ИРА по реализации проектов в области обеспечения сельского населения питьевой водой, включая проведение геологоразведочных работ и бурение скважин.

Челябинский тракторный завод возобновил работу в Афганистане, осуществив поставку пробной партии промышленных тракторов типа Б-12 в северные провинции ИРА и Кабул.

Компания «Вертикаль», располагая своим представительством в Кабуле, осуществляла поставку и организовывала эксплуатацию в ИРА вертолетной техники. Компании «Вертикаль-Т», «Utair» и российско-украинская «Волга-Днепр» участвовали в воздушных перевозках грузов Международных сил содействия безопасности.

Компания «Мультинет» (филиал Ростелекома) тесно сотрудничала с местной фирмой «Роушан» (крупнейший из трех операторов мобильной связи в ИРА), а также принимала участие в развитии местной сети Интернет. В Кабуле на постоянной основе работали ее отечественные коммерческие и технические представители, что позволяло расширять сферу деятельности российской компании и обеспечивать реализацию проектов в различных провинциях ИРА. В середине 2007 г. российские инженеры приступили к строительству сети мобильной связи третьего поколения на севере страны. Первые интернет-провайдеры и интернет-кафе в Афганистане были созданы при участии российских специалистов. Компания «Мегафон» заинтересована в работе на афганском рынке.

Российские компании проявили интерес к участию в реализации энергетических проектов на территории Афганистана. Так, «Газпром» рассматривал возможность участия в прокладке газопровода «Туркменистан — Афганистан — Пакистан — Индия» (ТАПИ). Рассматривается также участие российских компаний в проекте строительства линии электропередачи для экспорта электроэнергии из стран Центральной Азии в Афганистан и Пакистан (CASA-1000; две линии по 500 МВт). До практической реализации проектов дело не доходило, хотя возможность участия в них российских компаний время от времени обсуждается. А 8 апреля 2019 г. «Группа ЧТПЗ» («Челябинский трубопрокатный завод» — входит в состав ПАО «ТМК») объявила о подписании контракта на поставку более 150 тыс. тонн труб диаметром 1420 мм для госкомпании «Туркменгаз» в целях строительства туркменской части газопровода длиной 214 км. Есть шансы на продолжение сотрудничества между «Группой ЧТПЗ» и операторами проекта в ходе строительства уже афганского участка газопровода (протяженность 775 км).

Значительная часть строительных проектов в Афганистане оплачивалась из средств иностранных спонсоров, что порождает значительные трудности в их реализации российскими участниками. Фактически России приходилось вести по каждой из инициатив два переговорных процесса – с афганской и американской сторонами, а это приводило к затягиванию процесса и рассогласованности позиций.

В 2011 г. был составлен перечень приоритетных для России афганских проектов. В их число вошли Кабульский домостроительный комбинат, завод азотных удобрений в Мазари-Шарифе, электростанция в Джелалабаде, цементный завод в Джабул-Сарадже. Предполагалось, что российские компании будут участвовать не только в восстановлении, но и в долевой эксплуатации этих объектов.

Однако не всегда переговоры о подобном сотрудничестве достигают цели. В 2010 г. предметом переговоров по линии ТПП РФ являлось участие российских компаний в ремонте ГЭС «Дарунта», однако в тот момент ремонтные работы уже велись компанией ANHAM (Саудовская Аравия). В первой половине 2011 г. обсуждался вопрос об участии специалистов из России в восстановлении трассы Саланг, но эти работы также велись без российского участия. В ходе консультаций 2011 г. в Москве российских бизнесменов с представителями Агентства США по международному развитию (USAID), отвечающего за гуманитарные проекты в ИРА, американские спонсоры достаточно жестко заявили, что хотят видеть российские компании в Афганистане только в качестве субподрядчиков. То есть американская сторона стремилась ограничить свободу действий российского бизнеса и его прибыли от афганских восстановительных проектов.

Сталкивалось с определенными трудностями и участие российских компаний в конкурсах на право разработки крупных месторождений полезных ископаемых в Афганистане. Существует убеждение, что при подведении итогов проигранного российскими корпорациями конкурса на разработку медного месторождения в Айнаке и аналогичного тендера в Хаджигаке в 2011 г. большую роль играла коррупционная составляющая.

В феврале 2007 г. при торгово-промышленной палате России был создан Российско-афганский деловой совет (РАфДС). Эта структура на момент создания объединяла более 60 отечественных организаций и компаний. В октябре 2007 г. по линии РАфДС был организован визит в Москву делегации Афганского инвестиционного агентства (АИА), представленной 25-ю государственными организациями и частными компаниями, для презентации перспективных экономических проектов. Наибольший интерес российские предприниматели проявили к сотрудничеству в области энергетического и транспортного секторов, горнодобывающей промышленности и строительной индустрии. Между ТПП России и АИА был подписан меморандум, в котором было выражено намерение сторон развивать сотрудничество с участием РАфДС. Всего с 2007 по 2009 г. компании – члены делового совета вложили в различные совместные проекты более 40 млн долл. США.

В мае 2010 г. было подписано соглашение между торгово-промышленными палатами России и Афганистана. В сентябре 2010 г. в Москве открылся Афганский бизнес-центр.

Хороший потенциал экономического и торгового сотрудничества России и Афганистана позволил во время визита президента Карзая в Москву подписать 21 января 2011 г. межправительственное соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве, предполагающее создание совместной комиссии, последнее заседание которой состоялось 3 марта 2016 г. в Кабуле.

Соглашение ввело режим наибольшего благоприятствования во внешней торговле, что придало импульс росту товарооборота между двумя странами. Так, если в 2009 г. экспорт составил 336,4 млн. долларов, а импорт – 15,3 млн. долларов, то в 2011 г. экспорт достиг своего пика – 954,3 млн. долларов, повторившись в 2014 г. (952,9 млн. долл.), а импорт – 31 млн. долларов.

Товарооборот между Россией и Афганистаном в 2013-2020 гг.

(млн долл. США)

На фоне замедления темпов экономического роста Афганистана произошёл спад российского экспорта в 2018 г. до 118,7 млн. долларов, а импорта в 2017 г. – до 2,9 млн. долларов, который так и не восстановился. В структуре экспорта России преобладают топливо (35%), древесина (29%), продовольственные товары (в основном масло – 25%), металлы и изделия из них. Основными статьями импорта России из Афганистана остались те же товары, что и ранее: сухофрукты (в основном изюм), фрукты и орехи составляют 85% импорта, ещё 6% – хлопок, а также пушно-меховое сырьё и растения и изделия из них. Доля Афганистана в российском экспорте и импорте незначительна, на Россию приходится около 2% афганского импорта.

После прихода к власти в Кабуле движения «Талибан» (запрещено в России) торгово-экономические связи между Россией и Афганистаном были продолжены. Переговоры начались в конце августа 2022 г. во время визита в Москву делегации талибов во главе с и.о. министра торговли и промышленности Афганистана Хаджи Нуруддином Азизи. 28 сентября 2022 г. было заключено соглашение, в соответствии с которым планируется осуществление поставок пробной партии дизельного топлива объемом 30 тыс. тонн на условиях CIF в порт Окарем (Туркменистан). В перспективе ожидается, что Россия будет ежегодно поставлять в Афганистан около 1 млн тонн бензина, 1 млн тонн дизельного топлива, 500 тыс. тонн сжиженных углеводородных газов и 2 млн тонн пшеницы.

В структуре экспорта России преобладают топливо (35%), древесина (29%), продовольственные товары (в основном масло — 25%), металлы и изделия из них. Основными статьями импорта России из Афганистана остались те же товары, что и ранее: сухофрукты (в основном изюм), фрукты и орехи составляют 85% импорта, ещё 6% — хлопок, а также пушно-меховое сырьё и растения и изделия из них. Доля Афганистана в российском экспорте и импорте незначительна, на Россию приходится около 2% афганского импорта.

Россия продолжает оказывать гуманитарную помощь Афганистану. В целом на решение этих задач с ноября по декабрь 2002 г. было затрачено свыше 30 млн долларов. В январе 2008 г. Россия в счет добровольного взноса в фонд Всемирной продовольственной программы ООН оказала Афганистану гуманитарную помощь, поставив 3 134 тонны пшеничной муки. Всего в 2008 г. Россия активизировала экономическую помощь Афганистану, безвозмездно поставив в Кабул 15 тыс. т пшеницы, а также оказав финансовую помощь на сумму 4 млн долларов США. В феврале 2009 г. по просьбе афганского правительства Россия реализовала очередную гуманитарную операцию стоимостью 11 млн долл. США по поставке в Афганистан порядка 18 тыс. тонн пшеничной муки, а в 2010 г. — аналогичную поставку стоимостью 5 млн долларов. В общей сложности с 2001 по 2009 г. Россия предоставила Афганистану гуманитарную помощь на сумму 40 млн долларов США.

В 2019 г. Россия выделила 1 млн долларов гуманитарной помощи по линии Всемирной продовольственной организации (ВПП) ООН. За счет регулярного взноса в ВПП ООН была оказана продовольственная помощь ИРА в 2020 г. на 1 млн долларов, а в 2021 г. — на 2 млн долларов.

15 июня 2021 г. в Кабул была доставлена российская гуманитарная помощь по линии Всемирной организации здравоохранения общим весом 39 тонн (медицинские наборы широкого спектра применения).

В ноябре-декабре 2021 г. в Афганистан было поставлено 108 тонн гуманитарной помощи, а в 2022 г. — 122 тонны. Помощь включала продовольствие, теплые вещи и медикаменты.

Что касается сотрудничества в сфере образования, то и здесь Москва оказывает финансовую помощь Кабулу. В июне 2008 г. правительство Российской Федерации приняло решение о предоставлении через Всемирный банк (ВБ) 4 млн долларов в качестве российского вклада в многосторонний трастовый фонд на цели развития высшего образования в Афганистане. Из них 2 млн долларов распределяются по усмотрению ВБ, а 2 млн долларов — на восстановление Кабульского политехнического университета (КПУ), построенного при содействии СССР. В ноябре 2008 г. на счет ВБ были перечислены 2 млн долл. Оставшаяся часть — на восстановление КПУ — была переведена в 2009 г.

С марта 2005 г. по распоряжению президента Российской Федерации абитуриентам из ИРА была выделена специальная квота — по три места для обучения в МГИМО и Дипломатической академии МИД России. Кроме того, вплоть до 2010 г. молодым афганцам предоставлялась ежегодная квота на 80 мест для обучения в вузах Российской Федерации (50 стипендий были предусмотрены для студентов и 30 — для аспирантов, стажеров и докторантов). В 2010 г. квота была увеличена до 100 стипендий, в 2019/2020 г. — до 365, а в 2020/2021 — до 368. При этом каждый год с афганской стороны поступало более 6 тысяч заявок на обучение. А в 2022 г. от афганцев было подано 10,5 тысяч заявок.

11 апреля 2019 г. в Москве министром высшего образования Афганистана Наджибуллой Хваджа Омари и министром науки и высшего образования РФ Михаилом Котюковым был подписан меморандум о взаимопонимании по вопросам сотрудничества в области науки, образования и технологических инноваций. Тогда же Кабульский университет подписал соглашения о сотрудничестве с тремя российскими университетами.

Попасть в российские вузы молодым людям из Афганистана помогает Российский центр науки и культуры в Кабуле. Получив квоту на обучение, афганцы едут учиться в десятки российских городов.

В настоящее время русский язык на постоянной основе преподается в Кабульском государственном университете, Кабульском политехническом университете, Педагогическом университете, Институте нефти и газа в г. Мазари-Шарифе и Кабульском автомеханическом институте. В целом русский язык в Афганистане единовременно изучают около 7 тыс. чел.

Юрий Лалетин

Афганистан. Россия. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > afghanistan.ru, 15 апреля 2023 > № 4352027 Юрий Лалетин

Политика Ирана в контексте афганского кризиса после 2021 года

Джафар Хакпанах, кандидат политических наук, директор Центра исследований Афганистана Тегеранского университета (Исламская Республика Иран). Полный текст статьи с указанием источников будет опубликован в сборнике статей.

Бурные события последних четырех десятилетий в Афганистане всегда свидетельствовали о присутствии в них одновременной роли внешних игроков и региональных международных сил. По сути, одним из основных факторов, способствовавших продолжению афганского кризиса, можно считать именно внешнее вмешательство и конфликт интересов государств-конкурентов, превративших эту страну в арену своих прокси-войн. В большей степени это было соперничеством и различием интересов между такими интервенционистскими силами, как США и НАТО, и региональными державами, такими как Иран, которые имеют историческую общность с Афганистаном, основанную на географических, демографических и цивилизационных связях. Иран рассматривается как один из акторов, который, исходя из своих геополитических, геокультурных и геоэкономических возможностей, помимо прямого влияния на Афганистан, может играть определяющую роль и воздействовать на влияние других государств на эту страну. По этой причине поддержка или противодействие Ирана региональным и международным альянсам по вопросам будущего Афганистана и проблемам, связанным с сохранением нестабильности после повторного прихода к власти движения «Талибан»*, имеет важное значение.

«Омнибалансирование»: концепция иранской внешней политики в Афганистане

Иран имеет 950-километровую водную и сухопутную границу с Афганистаном и считается самым коротким и безопасным маршрутом, соединяющим эту страну, не имеющую выхода к морю, с открытыми водами. Компонентами, формирующими сильное влияние Ирана в Афганистане, являются давние языковые, религиозные и конфессиональные связи с большинством персоязычного мусульманского населения, особенно, с хазарейским меньшинством, опыт поддержки моджахедских партий и групп в период Советского военного пребывания, тесные связи с большей частью этнических, религиозных и политических элит этой страны и сорокалетнее присутствие в Иране более пяти миллионов афганских вынужденных беженцев. Экономика Ирана является дополнением и ответом на потребности Афганистана. Объем товарооборота между двумя странами до падения республиканского строя превышал два с половиной миллиарда долларов и, невзирая на сохраняющуюся нестабильность, остается прежним и по сей день благодаря наличию соответствующей железнодорожной и транзитной сети и связи с портами Бендер-Аббас и Чабахар, Персидским заливом и Оманским морем. Несмотря на непризнание правительства талибов, Иран продолжает удовлетворять экономические потребности Афганистана в топливе, энергии, а также завершении строительства некоторых небольших инфраструктурных и промышленных проектов. Народ Афганистана также имеет хорошие отношения с Ираном благодаря получению продовольствия, медицинских и образовательных услуг.

Совокупность геополитических, геокультурных и геоэкономических преимуществ позволила Ирану стать единственной из региональных держав, которая на протяжении последних лет и по настоящее время поддерживает одновременные контакты практически со всеми партиями и группами, а также политическими, религиозными и этническими элитами Афганистана и в состоянии установить сбалансированные отношения со структурой утвердившейся в стране вооруженной власти.

Эти факты позволяют утверждать, что политика Ирана в отношении Афганистана имеет под собой идеологические основы и по выражению Барри Бузана, строится на идее «суверенитета системы». Упомянутые основы включают в себя поддержку исламских течений, стремление к независимости, отрицание господства мировых держав, поддержку угнетенных и правящего режима, что придает внешней политике Ирана сильный идеалистический и идеологический характер. Разумеется, наряду с идеализмом, учитываются также прагматические и реалистические компоненты, необходимые для обеспечения национальных интересов, противодействия угрозам безопасности и приобретения экономических выгод.

На основании этой же концепции формируется противодействие Ирана созданию некоторых коалиций и односторонним действиям конкурирующих держав, а также использование им своих географических преимуществ для трансформации в безопасный транзитный маршрут и осуществления торговли Афганистана с миром.

Данную концепцию можно назвать «омнибалансированием». Толкование этого термина, предложенное теоретиком неореализма Стивеном Дэвидом, поможет лучше объяснить внешнюю политику Ирана по данному вопросу.

В рамках омнибалансирования, сочетая идеалистический и идеологический подходы с реализмом и прагматизмом, Исламская Республика Иран в 2020-2021 годах проводила следующую политику в отношении Афганистана, которая с некоторыми изменениями в соответствии с новой ситуацией, возникшей после возвращения к власти талибов, по-прежнему реализуется:

-балансирование между этническими, языковыми и религиозными группами, укрепление позиций шиитов хазарейцев и таджиков и препятствование этническому господству других групп;

-политическое равновесие между секулярными политическими интеллектуальными тенденциями и западно-ориентированной элитой, находящейся под влиянием США, при поддержке традиционных моджахедских групп и элит;

-балансирование и отражение угрозы религиозного экстремизма, привнесенного ИГИЛ** и «Аль-Каидой»***, при поддержке центрального правительства и антиигиловских групп, в том числе, групп талибов, которые в прошлом соперничали и враждовали с Ираном;

-создание экономического баланса в отношениях с конкурирующими региональными и мировыми державами путем активного совместного участия в деле восстановления Афганистана с упором на сферы энергетики, транзита и торговли.

Данная политика осуществляется в виде таких мер, как строительство железной дороги Мешхед-Герат и усиление пограничных обменов путем создания небольших приграничных базаров, либо в виде союза и сотрудничества с такими обоюдно заинтересованными державами, как Индия, что в 2016 году привело к заключению трехстороннего договора между Тегераном, Кабулом и Дели по развитию порта Чабахар на юго-востоке Ирана.

В период с 2002 по 2021 год эта политика проводилась в форме одновременного сотрудничества практически с большинством партий, организаций, элит и СМИ, начиная с элит, связанных с центральным правительством в Кабуле и заканчивая лидерами моджахедских партий и критиков правительств Хамида Карзая и Ашрафа Гани. Несмотря на понимание того, что афганские правительства и, особенно, кабинет Ашрафа Гани являются марионетками и находятся в зависимости от Вашингтона, официальные лица Тегерана отдали приоритет укреплению центрального правительства. По словам бывшего посла Ирана в Кабуле Бахадора Аминияна, даже после заключения соглашения в Дохе между Залмаем Халилзадом и муллой Барадаром и решительного перехода США от поддержки политического режима в Кабуле к сделке Вашингтона с талибами официальные лица Тегерана не прекратили сотрудничество с политико-силовой командой Ашрафа Гани. По словам того же Аминияна, он лично до последних дней падения Кабула находился в контакте с первым вице-президентом Амруллой Салехом и советником по национальной безопасности Хамдуллой Мохибом и передавал им предложения Тегерана о готовности предоставить всяческую помощь и стать посредником между правительством и талибами.

Вместе с тем, один из неясных моментов во внешней политике Ирана в Афганистане связан со способом и содержанием контактов или возможным оказанием Ираном поддержки талибам в 2010-х годах и в настоящее время. Западные и, особенно, американские СМИ, а также команда Ашрафа Гани всегда обвиняли Тегеран в поддержке талибов и утверждали, что связи Ирана с талибами стали причиной прихода к власти и легитимации этой группировки. Отвечая на это, Аминиян отмечает, что данное обвинение со стороны США и команды Ашрафа Гани выдвигается для того, чтобы оправдать и скрыть собственную неэффективность и неправильную политику, которая привела к падению республиканского строя, поскольку в тот временной период Иран имел лишь неофициальные контакты с умеренным крылом талибов. Данные контакты стали официальными в 2020 году во время визита муллы Абдул Гани Барадара в Тегеран и его встречи с тогдашним министром иностранных дел Мохаммадом Джавадом Зарифом. Об указанном визите и других контактах с талибами, как правило, сообщалось официальным лицам в Кабуле, и Хамдулла Мохиб, советник по национальной безопасности правительства Ашрафа Гани получал информацию об этом в ходе контактов и встреч со своим иранским коллегой Али Шамхани. И это при том, что чиновники Белого дома заранее достигли договоренности с талибами в Дохе (Катар) и, помимо придания официального статуса Талибану* и принятия его требований, в том числе, об освобождении пяти тысяч опасных заключенных из числа членов этого движения полностью исключили подконтрольное им правительство в Кабуле из процесса переговоров и соглашений.

В настоящее время в основе отношений Ирана с талибами лежит представление о том, что Талибан* представляет собой неотъемлемую реалию традиционного афганского общества и обладает стремлением к независимости, противостоянию западной культуре и американскому доминированию, то есть теми чертами, которые более или менее схожи с подходом, господствующим во внешней политике Ирана, в особенности в том, что данное движение всеми силами стремится размежеваться с экстремистскими течениями и ИГИЛ**.

Разумеется, все это отнюдь не означает полного единодушия и отсутствия серьезных разногласий в принципах управления или отсутствия соперничества и проблем между Тегераном и Кабулом. Несмотря на договоренность сторон о продолжении пограничных экономических обменов в сфере энергетики, транзита топлива и добычи полезных ископаемых, сотрудничество в области образования и постоянную поддержку Ираном афганских беженцев, а также совместные усилия по защите безопасности границ, поведение талибов в отношении шиитского религиозного меньшинства и их образовательная политика весьма далеки от предпочтений и взглядов иранской стороны. Вдобавок к вышесказанному, стороны не пришли к решению проблем, связанных с вынужденными беженцами, пограничными реками и водно-болотными угодьями, а также водопользованием Ирана на реке Гирманд, имплементацией экономических соглашений в области рудников, транстерриториального земледелия, экспорта и импорта. В такой ситуации представляется, что общая политика Ирана будет по-прежнему заключаться в продолжении эпизодического и ограниченного сотрудничества с талибами без их признания, и деятельность посольства Афганистана в Тегеране, а также консульств в Мешхеде и Захедане будет осуществляться без официального признания Талибана. Это означает, что Тегеран сохранит дистанцию и, в то же время, продолжит контакты с лидерами оппозиционных талибам групп, которые, несмотря на отсутствие прочной базы внутри страны, раздробленности и слабости организации и руководства, выдвигают лозунг свержения Талибана.

Еще один сложный и спорный аспект политики Ирана в Афганистане связан с противостоянием этой страны целям и действиям США в Афганистане. На это оказывает влияние стратегическое соперничество и идеологические противоречия между Ираном и США. В целом в Тегеране рассматривают присутствие и влияние Вашингтона в периферийных регионах Среднего Востока как экзистенциальную угрозу

С этого ракурса Иран расценивает смену власти в Афганистане в 2021 году как позорное изгнание американских сил и провал планов США в регионе, и по сравнению с угрозами двух последних десятилетий, связанными с присутствием США в Афганистане, считает возможные проблемы с талибами менее серьезными, маргинальными и управляемыми. С этой же точки зрения следует воспринимать сотрудничество Ирана с Россией и другими державами, имеющими большое влияние в Афганистане. Можно прогнозировать продолжение и расширение сотрудничества с конкурентами США, такими как Россия и Китай, которые подвержены общим угрозам со стороны Афганистана, таким как распространение экстремизма, усиление ИГИЛ**, контрабанда наркотиками и другие виды организованной преступности.

***

Возвращение талибов к власти в Афганистане можно рассматривать как сочетание возможностей и одновременно с этим угроз для Исламской Республики Иран. С точки зрения официальных лиц в Тегеране, в настоящее время возможности перевешивают угрозы, и в обозримом будущем подобное положение сохранится. Между тем, представляется, что период стабилизации и институционализации отношений и сотрудничества с талибами занял продолжительное время, и в течении долгосрочного переходного периода дело не пойдет дальше ограниченного сотрудничества без признания и формализации Талибана*. Что касается признания, Иран определенно не станет первой страной, которая признает талибов, и будет следовать в фарватере международных подходов в отношении талибов. Расширение двухсторонних отношений так же, как признание Талибана, будет зависеть от выполнения предварительных условий Тегерана, которые включают в себя важные пункты, касающиеся внутренних преобразований в Афганистане.

В отношении хронической долгосрочной проблемы вынужденной миграции и наличия около 8 миллионов афганских беженцев Иран также продолжит нынешний процесс оказания содействия и гостеприимства, несмотря на отсутствие сотрудничества со стороны мирового сообщества. Еще одним важным моментом является регионально ориентированный подход Тегерана к кризису в Афганистане, совместным усилиям по налаживанию сотрудничества и учету соображений безопасности региональных государств, которые определенно могут быть продолжены в рамках ШОС и Организации экономического сотрудничества (ОЭС). Отличное географическое расположение и транзитные преимущества, а также мягкая сила Ирана также могут послужить основой для подобного регионального сотрудничества, призванного помочь Афганистану преодолеть нынешние вызовы и обеспечить безопасность, стабильность и большее благополучие народа Афганистана и стран региона.

Автор: Джафар Хакпанах

* Движение «Талибан», запрещено в России;

** ИГИЛ, ИГИЛ-Х, “Иламское государство”, признаны запрещенными в России организациями;

*** “Аль-Каида”, запрещена в России.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.

Афганистан. Иран > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > afghanistan.ru, 7 марта 2023 > № 4314346 Джафар Хакпанах

Американские войска в Афганистане (2001-2021): вывести нельзя оставить

В ответ на террористические акты, произошедшие 11 сентября 2001 года, ответственность за которые была возложена на запрещенную в России «Аль-Каиду»** и ее руководителя Усаму бен Ладена, скрывавшегося на территории Афганистана, Вашингтон, с одобрения Совета Безопасности ООН, начал военную операцию «Несокрушимая свобода» для борьбы с терроризмом и ликвидации запрещенного в России «Талибана»*. В перспективе США намеревались создать условия для построения на афганской земле демократического государства.

Оптимистическое начало

Операция «Несокрушимая свобода» началась 7 октября 2001 года нанесением ударов американскими стратегическими бомбардировщиками и крылатыми ракетами, запущенными с американских кораблей по военным объектам «Аль-Каиды»** и «Талибана»*. 13 ноября 2001 года талибы без боя оставили Кабул, к концу ноября под их контролем оставался только город Кандагар, где находился лидер движения мулла Омар.

Москва, как и практически все международное сообщество, поддержала действия Вашингтона в Афганистане, так как борьба с международным терроризмом была приоритетным направлением российской внешней политики. Кроме того, устранение «Талибана»* с политической сцены Афганистана отвечало интересам не только США и их союзников, но и России, Ирана и Китая.

Однако в результате авиационных и ракетных ударов, а также проведения наземной операции отряды талибов не были уничтожены, они ушли в пакистанские провинцию Белуджистан и Северо-Западную пограничную провинцию. В Пакистан же перебрались лидер талибов мулла Омар и Усама бен Ладен. Резидент американской разведки в Пакистане Роберт Гренье, отмечал, что пакистанская армия, проводя операции в зоне пуштунских племен против иностранных боевиков, воздерживалась от активных действий против «Талибана». Он же утверждал, что ЦРУ США не проявляло активности в борьбе с талибами в Пакистане, разведку в тот период больше интересовали «Аль-Каида» и Усама бен Ладен.

Такое пренебрежение к талибам в 2002-2005 гг. сыграет злую шутку с американцами, так афганские оппоненты, отдохнув и пополнив контингент, вскоре начнут партизанскую войну и встанут на путь открытого террора.

Стремясь восстановить утраченное в конце 1970-х гг. былое влияние на Среднем Востоке, Вашингтон был заинтересован в формировании лояльной ему афганской политической элиты. Изгнав «Аль-Каиду»** и талибов, американцы приступили к государственному строительству, формированию афганской национальной армии, сил безопасности и других основных институтов. В начале декабря 2001 года была сформирована временная администрация Афганистана во главе с американским ставленником Хамидом Карзаем.

Афганистан представлял интерес для Вашингтона и в качестве моста в Центральную Азию, как страна, имеющая границы с геополитическими противниками США – Ираном, Китаем. Оказавшись в этом регионе, Вашингтон приступил к реализации своих геополитических планов, создав военные базы в Киргизии и Узбекистане, через которые на территорию Афганистана доставлялись американские войска и грузы.

У Вашингтона не было четкого плана нормализации ситуации в Афганистане, взгляды на эту проблему у разных ведомств были неодинаковыми. Так, представители Государственного департамента США во главе с Коллином Пауэллом предлагали ввести миротворческие силы, способные контролировать Кабул и важнейшие районы страны, обеспечивать безопасность всей территории Афганистана. Американские военные во главе с министром обороны США Рамсфелдом были против того, чтобы американские воинские контингенты находились за пределами Кабула, они убеждали оппонентов, что афганцы должны сами обеспечивать безопасность своей страны. Пентагон был более заинтересован в разгроме «Аль-Каиды»**, чем в государственном строительстве.

В результате дебатов в начале 2002 года было принят вариант, предложенный американскими военными о минимальном вмешательстве в афганские дела. Тогда же началось создание афганских сил безопасности численностью 80 тысяч человек. Американские стратеги полагали, что им удастся за пять лет создать боеспособную национальную армии, после чего в 2007 года они смогут вывести из страны свои войска. Вскоре стало очевидно, что изначальный расчет был неверен.

Основными причинами, тормозившими эти процессы были: коррумпированность чиновников, слабость афганских государственных органов, открытость афгано-пакистанской границы, через которую свободно перемещались вооруженные отряды боевиков, оружие и боеприпасы, низкая моральная мотивация афганских военнослужащих, большое количество дезертиров, проведение набора в армию преимущественно путем рекрутирования новобранцев.

Как мы видим, со значительной частью этих проблем сталкивалась и Москва в период советского военного присутствия в Афганистане в 1979-1989 гг.

Цели достигнуты?

Посчитав, что основные цели в Афганистане достигнуты, Вашингтон в 2003 году перебросил из Афганистана в Ирак части специального назначения, беспилотные самолеты-разведчики, опытных сотрудников разведки. Американцы считали, что «Талибан»* не представляет для них угрозы, так как численность их непрофессиональных отрядов была незначительной.

Однако в 2006 году ЦРУ США и Разведывательное управление Министерства обороны пришли к одинаковым выводам о существенном росте активности талибов, что могло привести к утрате контроля афганским правительством над некоторыми районами Афганистана. Понадобилось ввести дополнительные силы.

Американские войска, применяя «стратегию зачистки, удержания и строительства», входили в район, занятый талибами, вытесняли или уничтожали отряды боевиков, после этого передавали власть представителям афганского правительства. Американцы могли занять любой район, очистить его от талибов, но не могли там присутствовать постоянно. Через некоторое время в район, где проводилась боевая операция и была установлена власть афганского правительства вновь возвращались талибы, восстанавливая утраченные позиции. Таким образом, американские войска попали в «афганскую трясину» также, как и советские войска в 1980-е гг..

Своеобразные «качели» с частичным вводом-выводом воинских контингентов будут работать на протяжении 2003-2020 гг. Однако ввод дополнительных воинских контингентов не приведет ни к уничтожению основных сил талибов, ни к кардинальному улучшению политической и военной обстановки.

Новая стратегия Вашингтона

Приход к власти в США в 2009 году нового президента Барака Обамы вновь поставил Афганистан в центр американского внешнеполитического курса. Новый глава Белого дома объявит о стратегии Вашингтона, нацеленной на увеличение численности американских войск, создание условий для последующего выхода американских войск из страны в конце 2011 года, передачу ответственности за безопасность афганским национальным силам, а также, совершенствование государственного строительства в Афганистане.

Таким образом, появилась новая дата возможного вывода американских войск из Афганистана – 2011 год, именно тогда американские спецслужбы провели специальную операцию и 2 мая в пакистанском городе Абботтабад (в 50 км от Исламабада) уничтожили руководителя «Аль-Каиды»** Усаму бен Ладена. Казалось бы, одна из главнейших целей американского военного присутствия в Афганистане достигнута и можно подвести итог. Однако этого не случилось и в ноябре 2011 года был объявлен новый срок вывода американских войск — конец 2014 года.

В 2012-2014 гг. прошел поэтапный вывод основных сил американских воинских контингентов, передача ответственность за обеспечение безопасности в стране национальной армии и силам правопорядка.

Однако вскоре стало понятно, что Вашингтон не намерен окончательно уходить из Афганистана. 1 мая 2012 года в Кабуле президенты Карзай и Обама подписали «Соглашение о долгосрочном стратегическом партнерстве», согласно которому Афганистан был наделен статусом «главного, не входившего в НАТО союзника». Американские воинские контингенты оставались в стране, и с 2015 года начинали заниматься в основном поддержкой боевых действий афганской армии, обучением и инструктированием военнослужащих.

Подписывая соглашение о стратегическом партнерстве, каждая из сторон преследовала свою цель: США сохраняли присутствие на Среднем Востоке, а афганское правительство получало гарантии безопасности и финансовую поддержку.

Несмотря на существенное сокращение численности иностранных войск с 132 тысяч до 34 тысяч военнослужащих под контролем американцев оставались стратегически важные районы, в которых находились девять крупных военных баз: Кабул, Баграм, Мазари-Шериф, Джелалабад, Гардез, Кандагар, Шиндант, Герат и Гельманд. Заявления о сокращении военного присутствия чередовались с активизацией действий американских военных. В ноябре 2014 года Обама подписал указ, разрешив американским войскам принимать участие в боевых действиях.

Таким образом, объявленный план по выводу американских войск в 2014 году стал лишь трансформацией военного присутствия, которое сохранялось до конца августа 2021 года.

Ситуация в регионе не улучшалась, а миллиарды долларов, потраченные США на военную операцию не решали проблемы безопасности. Иностранные эксперты в 2016 году утверждали, что в афганской армии из 101 пехотного батальона почти половина была не способна вести боевые действия, а афганская армии была ослаблена из-за больших потерь и роста числа дезертиров.

На этом фоне американские генералы Джон Аллен, командовавший войсками НАТО в Афганистане в 2011-2013 гг., в начале сентября 2016 года назвал «слишком поспешным» вывод американских войск.

В последующем тезис о «поспешном» выводе американских войск из Афганистан будут неоднократно произносить политики и в США, и в России. Одновременно с этим будет звучать и тезис о «самой долгой войне» в американской истории.

Обеспокоенность военных была услышана и в июне 2016 года. Барак Обама разрешил американским войскам участвовать в боевых операциях совместно с афганскими подразделениями. Увеличение численности американских войск привело к активизации боевых действий в районах, ранее перешедших под контроль талибов.

Новый президент США Дональд Трамп в 2017 году попытался внести некоторые изменения в афганскую стратегию: активизировать переговоры с талибами, заявить о скором выводе американских войск, о том армия не будет использоваться «для построения демократии (выделено нами – В.Х.) на отдаленных территориях или перестройке других стран на свой лад».

Намерения Трампа прекратить вмешательство сочетались с увеличением численности американских военных в Афганистане с 10 до 16 тысяч человек («качели» продолжали работать), использованием новых видов боеприпасов. Так, в апреле 2017 года американцы применили в провинции Нангархар самую мощную неядерную авиационную бомбу – «Мать всех бомб» (мощность свыше 11 тонн тротила).

Завершение операции и вывод американских войск

Призрачные перспективы завершить войну победой над талибами, привели к тому, что в Вашингтоне стал искать любую возможность для завершения этой военной кампании и вывода войск. Президент Трамп заявил о том, что афганские задачи выполнены и необходимо полностью вывести воинские контингенты, оставив «сильную разведку» для наблюдения за обстановкой и сбора информации.

Разносторонние и многочисленные усилия американских политиков и дипломатов привели к тому, что 29 февраля 2020 года в Дохе спецпредставитель США по Афганистану Залмай Хализад и заместитель лидера движения «Талибан»* Абдулла Гани Барадар подписали соглашение о мире и выводе американских войск.

Президент США Джо Байден подтвердил курс Трампа на афганском направлении. 14 апреля 2021 года американский лидер объявил о намерении завершить операцию в Афганистане и вывести войска к концу августа 2021 года.

Параллельно с этим в мае 2021 года талибы начали масштабное наступление, расширяя зоны своего влияния, постепенно занимая один за другим крупные населенные пункты, города и административные центры афганских провинций, взяли под контроль границы с Ираном, Пакистаном, Таджикистаном, Туркменией, Узбекистаном и КНР. Афганские силы безопасности в мае и июне пытались оказывать сопротивление, но к началу августа они практически прекратили сопротивление.

Перед Вашингтоном встала дилемма: прекратить вывод американских войск, направить туда дополнительные воинские контингенты, чтобы противостоять экспансии талибов или продолжить прежний курс. Возникла головоломка, которую можно описать фразой «американские войска: вывести нельзя оставить». Требовалось принять решение и в нужном месте поставить знак препинания. В американской разведке и военных кругах понимали, что перспективы улучшения ситуации были весьма призрачными, а военного решения афганских проблем не существовало. В то же время было ясно, что существующий режим не удержится у власти. В Вашингтоне считали, что основные цели в Афганистане достигнуты и надеялись на выполнение талибами обещаний бороться с международными террористами и не создавать угрозы для соседних государств. Можно сказать, что Вашингтон в результате двадцатилетнего присутствия в стране загнал себя в «афганскую ловушку». В августе 2021 года Вашингтон осознавал, что игра завершалась с нулевой суммой, но другого выхода из этой ситуации не было.

15 августа 2021 года талибы без боя заняли Кабул, в котором еще находились американские войска. Президент страны Мохаммад Ашраф Гани бежал, национальная армия распалась, наступил крах всей государственной системы, создававшейся американцами двадцать лет. Часть жителей столицы приветствовала новую власть, другая – устремилась в аэропорт в надежде покинуть страну на самолетах военно-транспортной авиации НАТО.

21 августа Президент США заявил, что Вашингтон направил свои войска для устранения Усамы бен Ладена и терроризма, а афганцам были предоставлены все возможности определить свое будущее. Американцы не смогли дать волю афганскому правительству и национальной армии для отстаивания своих интересов. В этом, по мнению Байдена, была причина столь быстрого падения Кабула. Однако эксперты считают, что одной из главных причин быстрой сдачи столицы афганскими военными была нелегитимность президента в глазах многих афганцев. Явка на выборах главы государства в 2019 года составила около 2 млн человек из 32-миллионного населения страны.

В ночь на 31 августа пребывавшие в регионе 20 лет американские военнослужащие покинули Кабул.

Вывод американских войск из Афганистана ряд российских и зарубежных политиков, дипломатов, военных, политологов и журналистов назовут «поспешным», «хаотичным», «внезапным» и даже «бегством». Непредвзятый взгляд на ситуацию свидетельствует о том, что соглашения в Дохе были подписаны 29 февраля 2020 года и вывод американских войск продолжался целых 18 месяцев. Сравним: советские войска выведены из Афганистана в течение 9 месяцев (с 15 мая 1988 по 15 февраля 1989) и при этом никто не говорил о поспешности вывода. Однако последствия, которые наступили в период и после окончания вывода советских и американских войск разительно отличались в худшую для Вашингтона сторону.

***

20-летнее присутствие военных контингентов США в Афганистане не привело к кардинальным положительным результатам. Американцам удалось лишь частично решить поставленные задачи, связанные с уничтожением «Аль-Каиды», однако они не смогли внедрить демократические начала, а правительство, которое 20 лет держалось на американских штыках, фактически пало еще до окончания вывода американских контингентов. В очередной раз было доказано, что ни одна власть в этой стране не будет обладать достаточной для стабилизации ситуации легитимностью при условии иностранного военного вмешательства. Американские войска, как и в свое время советские, были вынуждены уйти из страны, так как военного решения афганской проблемы не существовало.

Афганская национальная армия оказалась слабой и ненадежной, а причины ее разрушения крылись в особенностях исторического, культурного, социального и религиозного развития общества, а также слабости политического руководства страны. В условном треугольнике «США – талибы – народы Афганистана», американцы ушли, талибы победили, а люди потерпели поражение, большая часть населения находится ниже черты бедности, а нормализация ситуации так и не наступила.

Василий Христофоров

Об авторе: Христофоров Василий Степанович, член-корреспондент РАН, заведующий кафедрой международной безопасности РГГУ. Полный текст статьи с указанием источников будет опубликован в сборнике статей.

* Движение «Талибан» запрещено в России;

** «Аль-Каида», запрещена в России.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.

Афганский вектор современной внешней политики Узбекистана

Автор: Рустам Махмудов

Об авторе: Махмудов Рустам Баходирович, доцент Университета Мировой Экономики и Дипломатии, ведущий научный сотрудник Института перспективных международных Исследований (Республика Узбекистан). Полный текст статьи с указанием источников будет опубликован в сборнике статей.

До 2016 года фактор Афганистана в рамках внешней политики Узбекистана рассматривался преимущественно сквозь призму обеспечения национальной и региональной безопасности. Однако после запуска реформ президента Шавката Мирзиёева во второй половине 2016 года южный сосед стал все больше восприниматься не как источник вызовов и угроз, а как сумма возможностей в рамках генерального тренда на экономизацию внешнеполитической линии страны.

Это, конечно не означало, что вопросы безопасности отошли на второй план. Просто они были призваны создать благоприятные условия для развития торгово-экономических и инвестиционных отношений. Примечательно, что вызвавший широкий резонанс в мире и регионе вывод американских и натовских контингентов, сопровождавшийся быстрым наступлением талибов (движение «Талибан», запрещенная в России организация) и коллапсом правительства Ашрафа Гани в августе 2021 года, в целом не внес коренных изменений в новый подход Узбекистана.

Избрание президентом Узбекистана Шавката Мирзиёева символизировало собой смену базовой парадигмы в развитии страны. Во внешней политике произошло переосмысление ее базовых констант – фокус внимания сместился с приоритета на максимизацию безопасности, преобладавшего в 1990-х и первого десятилетия 2000-х гг., в сторону обеспечения социально-экономических реформ в соответствие с современными реалиями и системообразующими трендами глобальной экономики. Новый внешнеполитический курс получил в экспертной среде название «экономизация».

В рамках новой политики ключевое внимание стало уделяться использованию потенциала сотрудничества с региональными странами, которые рассматриваются как естественные рынки сбыта для узбекской продукции. Нужно отметить, что до 2016 года этот потенциал не использовался в полную силу по причине имевшихся разногласий с рядом стран ЦА по водным и пограничным вопросам.

Новый курс президента Шавката Мирзиёева показал, что зачастую острота и глубина ранее имевшихся противоречий серьезно преувеличивалась. Доказательством этого стала быстрая нормализация отношений с Кыргызстаном и Таджикистаном, сопровождавшаяся взрывным ростом двусторонней торговли и расширением гуманитарных контактов. Также быстрыми темпами стала развиваться торговля с Казахстаном. Несмотря на спад в товарообороте с некоторыми странами ЦА в период пандемии коронавируса, после ее завершения он быстро восстановился и вернулся на траекторию роста.

В новом «экономизированном» внешнеполитическом курсе большое внимание уделялось также Афганистану, который за время присутствия США в этой стране и масштабных вливаний в афганскую экономику донорских средств превратился в значимое экспортное направление для узбекских товаропроизводителей. При этом у Узбекистана традиционно наблюдался устойчивый профицит в торговле с Кабулом. Если в 2019 году он составил 431,2 млн. долл. (экспорт 433,3 млн., импорт – почти 2,1), то в рекордный для двусторонней торговли коронавирусный 2020г. – 774,4 млн. долл. (экспорт – 776,7 млн., импорт – 2,3 млн.).

Афганский рынок, на который приходится 5% всего узбекского экспорта, стал двигателем экономической активности в целом ряде секторов экономики Узбекистана, о чем свидетельствует товарная номенклатура. В 2020 году в Афганистан было экспортировано 662 товарных наименования. Из них львиная доля экспорта пришлась на поставки пшеничной муки (28,1%), электроэнергии (17,2%), услуг в сфере грузовых железнодорожных перевозок (25,3%). Быстро рос экспорт цемента (на 21% по сравнению с 2019г.) и продукции черной металлургии (26,6%).

По состоянию на 2021 год, Афганистан был крупнейшим торгово-экономическим партнером Узбекистана из всех стран Южной Азии. На него пришлось 48,9% от всего объема товарооборота, на Индию – 35,6%, Пакистан — 13,2% и Бангладеш – 2,1%.

Между тем, потенциал экономических отношений с Афганистаном на тот момент рассматривался как далекий от его полноценной реализации, что ставило перед правительством и внешнеполитическим ведомством Узбекистана задачу вывести двустороннее сотрудничество на качественно и количественно новый уровень. Как показывает анализ внешнеполитической активности Ташкента в отношении Афганистана в период 2016-2021гг., его шаги на афганском направлении приняли проактивный характер и фокусировалась на трех направлениях.

Первое направление – это стимулирование усилий международного сообщества по поиску модели мирного урегулирования афганского конфликта. Нужно сказать, что период 2016-2021гг. характеризовался ростом военно-политической нестабильности в Афганистане. Так, по данным Миссии ООН по содействию Афганистану (UNAMA) и Управления ООН по правам человека, в 2018 году было зафиксировано 3804 погибших и 7189 раненых среди гражданского населения, среди которых 927 детей. Причиной 63% жертв стали действия антиправительственных сил (АПС) – Талибан* (37%), ИГИЛ-Хорасан** (20%) и 6% – неустановленных АПС. Проправительственные силы были ответственны за 24% жертв.

Очевидно, что подобная тенденция внушала растущие опасения за будущее развитие ситуации на афганском внутриполитическом поле. В этой связи Узбекистан выступил с инициативой проведения международной конференции по Афганистану «Мирный процесс, сотрудничество в сфере безопасности и региональное взаимодействие». Мероприятие прошло в Ташкенте в марте 2018 года и в ходе него президентом Шавкатом Мирзиёевым было озвучено узбекское видение урегулирования афганского конфликта, заключавшееся в продвижении всеобъемлющего мирного процесса на следующих трех взаимосвязанных и взаимозависимых уровнях:

- на внутриафганском уровне, где необходимо было обеспечить запуск прямого диалога без предварительных условий между центральным правительством и основными силами вооруженной оппозиции, прежде всего, движением «Талибан»*;

- на региональном уровне, с целью обеспечить достижение прочного консенсуса при поддержке Пакистана, Индии, Ирана, Турции, Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратов, Катара и стран Центральной Азии;

- на глобальном уровне, на котором необходимо было обеспечить принципиальную политическую поддержку мирному процессу и финансовое содействие социально-экономическому восстановлению Афганистана со стороны ведущих мировых держав и донорских организаций.

Позже, уже в 2020 году Узбекистан положительно воспринял превращение столицы Катара Дохи в переговорную площадку по афганскому урегулированию. Как заявил президент Шавкат Мирзиёев в своей речи на 75-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, «Мы полностью поддерживаем начавшиеся в сентябре этого года в городе Дохе мирные переговоры между политическими силами Афганистана. Выражаем надежду, что эти переговоры будут способствовать установлению мира и стабильности на многострадальной афганской земле».

Вторым направлением, где проявился проактивный характер узбекской политики, стало продвижение инициативы по созданию прочной основы для сотрудничества Центральной и Южной Азии с участием Афганистана. Импульс этой стратегической линии придала прошедшая 15-16 июля 2021 года в Ташкенте международная конференция «Центральная и Южная Азия: региональная взаимосвязанность». Расширение сотрудничества между двумя регионами должно было положительно отразиться на общей системе безопасности в Евразии, способствовать наращиванию масштабов торгово-экономических и инвестиционных отношений, развитию культурно-гуманитарных связей. Афганистан в этом плане рассматривался как один из ключевых бенефициаров, поскольку непосредственно через его территорию должна была бы осуществляться львиная доля транспортных грузоперевозок. В качестве катализатора грузоперевозок Ташкентом был предложен проект строительства железной дороги «Термез — Мазари-Шариф – Кабул – Пешавар», благодаря которому через Афганистан пошли бы грузы из Центральной и Южной Азии, стран СНГ, Европы, Юго-Восточной Азии и Китая.

В качестве третьего направления афганского вектора политики Узбекистана в период 2016-2021гг. можно отметить поиск и создание дополнительных стимулов и платформ для наращивания экономического сотрудничества с Афганистаном. В 2017 году была подписана дорожная карта по увеличению двустороннего торгового оборота до 1,5 млрд. долларов, включая более 40 контрактов на более чем 500 млн. долл. на поставку узбекской продукции на афганский рынок.

Также было заключено соглашение о строительстве линии электропередач на «Сурхан — Пули Хумри» для стабильного энергоснабжения Кабула. Контракт о проектировании, строительстве и эксплуатации ЛЭП на территории Афганистана был подписан между «Национальными электрическими сетями Узбекистана» и Da Afghanistan Breshna Sherkat в декабре 2020 года, после чего началась его реализация, которая была приостановлена в июле 2021 года на фоне резкой активизации боевых действий в Афганистане. Узбекистану удалось на тот момент завершить строительство части ЛЭП на своей территории.

Среди значимых шагов по наращиванию торгово-экономического сотрудничества можно выделить достигнутую сторонами в мае 2021 года в Термезе договоренность об ускорении согласования проекта соглашения о преференциальной торговле для вывода торговли на уровень 2 млрд. долл. в год. В целях стимулирования транзитных грузоперевозок в / из Афганистана в 2016 году был открыт «Термез Карго Центр» в Сурхандарьинской области в непосредственной близости от афганской границы.

Между тем, политика Узбекистана в период президента Хамида Карзая и Ашрафа Гани не ограничивалась лишь экономическими интересами. Ташкент, рассматривая эту страну как «неотъемлемую часть Центральной Азии» и неоднократно оказывал ей гуманитарную помощь.

Неожиданное для многих аналитиков быстрое падение Кабула 15 августа 2021 года и установление талибами* контроля над всей территорией Афганистана, в том числе и, казалось бы, ранее неприступным Панджшерским ущельем сразу после вывода американских войск, поставило все страны Центральной Азии перед необходимостью корректировки своей внешней политики, исходя из новых реалий. Согласно заявлению официальных лиц Узбекистана, возвращение Талибан* к власти не было для них неожиданностью, поскольку еще за два года до этого подобное развитие событий прогнозировалось и были получены четкие гарантии безопасности от главы политического офиса движения «Талибан» в Дохе (Катар) Муллы Абдул Гани Бародара.

Понимая, что сложившаяся новая реальность в Афганистане дает возможность для завершения сорокалетнего конфликта, для Узбекистана важно было не допустить деградации гуманитарной ситуации в этой стране, тем более, что на фоне прекращения международного финансирования и заморозки средств страны в западных банках, афганская экономика и банковская система сразу же оказались на грани коллапса. Для недопущения этого Шавкат Мирзиёев на саммите ШОС в Душанбе 17 сентября 2021 года призвал к размораживанию 9,5 млрд. долларов афганских средств и оказанию содействия Афганистану в решении социальных проблем.

Через несколько дней на 76-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН президент Узбекистана также призвал создать при ООН постоянно действующий комитет по Афганистану. Его целью было недопущение изоляции данного государства, при котором оно сталось бы наедине со своими проблемами.

Исходя из логики недопущения гуманитарного кризиса в Афганистане, Узбекистан конструктивно и прагматично воспринял формирование Переходной администрации «Исламского Эмирата Афганистан» (временного правительства) сразу после взятия талибами Кабула. Уже 7 октября 2021 года состоялся визит в Кабул главы узбекского внешнеполитического ведомства Абдулазиза Камилова. В рамках визита он встретился с исполняющим обязанности главы МИД Афганистана Амир Ханом Муттаки, с которым были обсуждены вопросы двустороннего экономического сотрудничества в сфере транзита грузов, энергетики, торговли и реконструкции аэропорта в Мазари-Шарифе.

В целом позицию Узбекистана на конец 2021 года в отношении Афганистана и произошедших в нем политических перемен можно свести к нескольким пунктам, озвученным А.Камиловым на второй министерской встрече в формате «Италия — Центральная Азия» 8 декабря 2021г. Среди них:

- необходимость проведения конструктивного диалога с новыми властями Афганистана во избежание повторного превращения этой страны в т.н. «государство-изгой;

- обеспечение гуманитарного коридора в Афганистан в целях недопущения гуманитарной катастрофы;

- принятие меры для снятия санкций, разморозки международных активов Афганистана и оказания ему помощи в восстановлении банковской системы;

- важность запуска разработки постконфликтной стратегии в отношении Афганистана и выделения в качестве приоритета его более активное вовлечение в региональные интеграционные процессы экономического характера и реализацию в этой стране социально-экономических проектов;

- выполнение новыми властями Афганистана взятых на себя международных обязательства: создание инклюзивного правительства, борьба с терроризмом и наркотрафиком, недопущение размещения на территории страны террористических группировок, прекращение контактов с ними, поддержка добрососедских связей со странами региона, соблюдение основных прав и свобод человека, в том числе женщин и национальных меньшинств.

Дополнительные аспекты в обозначенную политическую линию Узбекистана в отношении Афганистана были привнесены в обращении Шавката Мирзиёева к участникам состоявшейся 26 июля 2022 года в Ташкенте международной конференции «Афганистан: безопасность и экономическое развитие». Он, в частности, подчеркнул, что узбекский и афганский народы объединяют общие культурные, духовные и исторические ценности, а также единая религия и наследие предков. Кроме того, была отмечена неделимость безопасности Центральной Азии и Афганистана, поскольку без стабильности южнее Амударьи невозможно будет достичь безопасности и устойчивого развития Узбекистана и всей ЦА.

По мере укрепления позиций новых афганских властей, показавших способность удержать под контролем ситуацию и возродить определенную экономическую активность в стране, несмотря на ограниченные финансовые возможности, политика Узбекистана вновь вернулась к приданию приоритетного внимания экономическому сотрудничеству, продвижению взаимовыгодных инфраструктурных и транспортных проектов. Тем более, что сами талибы демонстрировали явную заинтересованность. Об этом говорит состоявшаяся 6-7 декабря 2021г. в Ташкенте узбекско-афганско-пакистанская встреча по обсуждению проекта строительства железной дороги «Термез — Мазари-Шариф — Кабул — Пешавар». Также в конце декабря 2021 года в ходе переговоров в Ташкенте стороны заявили о намерении продолжить строительство ЛЭП «Сурхан — Пули-Хумри».

Если проанализировать ситуацию в двусторонних отношениях в 2022 году, то можно отметить целый ряд положительных для Узбекистана и Афганистана событий и трендов. Среди них рост двусторонней торговли до 759,9 млн. долларов, что лишь ненамного уступало показателю 2020г., когда у власти находился президент Ашраф Гани (779,1 млн. долл.). На узбекский экспорт в 2022 году пришлось 750,6 млн. долл. (776,7 млн. долл. в 2020г.). При этом вырос импорт афганских товаров и услуг – с 2,3 млн. долл. в 2020г. и 6,2 млн. долл. в 2021г. до 9,3 млн. в 2022г..

Среди значимых событий можно отметить завершение Ташкентом проекта оказания технической помощи по восстановлению аэропорта Мазари-Шарифа, который включал в себя ремонт аэронавигационного и метеорологического оборудования, реконструкцию взлетно-посадочной полосы и восстановление энергоснабжения.

В течение первого полугодия 2022г. был зафиксирован быстрый рост транзитных грузоперевозок через Узбекистан и Афганистан в южном направлении, что может служить индикатором способности Талибан* обеспечить безопасность транспортных коммуникаций. Объем грузоперевозок увеличился в 2,6 раза по сравнению с аналогичным периодом 2021г. до 330 тыс. тонн.

Благодаря определенной стабилизации Афганистана, для Ташкента открылась возможность наладить прямые грузоперевозки с Исламабадом. Уже в ноябре 2021 года в Пакистан был доставлен первый транзитный груз из Узбекистана, а марте 2022 года на узбекский рынок была доставлена через афганскую территорию первая партия пакистанского мяса. Индия также протестировала этот маршрут, отправив через Пакистан и Афганистан транзитный груз в Узбекистан.

Индикатором появившегося в этой связи позитивного настроя в узбекско-пакистанских отношениях можно считать разработку совместных планов по увеличению объемов двусторонней торговли и инвестиций. Стороны достигли соглашения о преференциальной торговле, согласно которому на несколько десятков товаров будут снижены пошлины от 20 до 100% [24]. Благодаря этому ожидается наращивание объемов двусторонней торговли со 181 млн. долларов в 2021 году до 1 млрд. долл. в ближайшие годы.

Между тем, говоря о будущих контурах политики Узбекистана в отношении Афганистана при власти движения «Талибан»* все же нельзя обойти вниманием потенциальные риски, которые могут оказать влияние на ее поступательный характер. Хотя Талибан* и контролирует в целом ситуацию в стране, однако, этот контроль все же остается недостаточно прочным в своей базовой основе. Речь идет, прежде всего, об экономике и гуманитарной ситуации. В настоящее время 6 млн. афганцев находятся на грани голода, что является крайне опасным вызовом для власти талибов. Дальнейшее обострение ситуации с голодом пока позволяет сдерживать внешняя помощь. Более четверти из 40-миллионного населения получает продуктовые пакеты от World Food Program.

Смягчить остроту гуманитарной ситуации можно только посредством ускоренного развития национальной экономики через привлечение масштабных иностранных инвестиций, технологий и компетенций, но для этого новым властям необходимо будет получить международное признание, которого в обозримом будущем не будет, пока не будет создана инклюзивная политическая система и не будут защищены права женщин и девочек на обучение и работу. Готовы ли будут талибы меняться и идти на существенную либерализацию своих политических и ценностных подходов, а также по пути усвоения культурных основ Модерна, пока сложно сказать.

Тем не менее, время не терпит, как не будет и ждать афганское общество естественной смены поколений в рядах Талибан*. Как показывает вся история этой страны, недовольство населения – это всегда мина замедленного действия, которая рано или поздно даст о себе знать. В этой связи интерес представляет мнение, высказанное спецпредставителем президента РФ по Афганистану, директором второго департамента Азии российского МИД Замиром Кабуловым в интервью индийскому журналу «The Week» в феврале 2023г.

По его мнению, талибы не научились управлять государством, хотя неоднократно заявляли, что усвоили уроки и не повторят прошлых ошибок. «Талибан* иногда не может понять очень простых вещей, особенно когда нет никаких вызовов его власти. Я имею в виду серьезных соперников, которые могут его вытеснить. Это не значит, что таких вызовов не будет. Это не будет кто-то со стороны. Но это будет нормальной реакцией афганского народа, потому что в сложившихся обстоятельствах ему будет очень трудно выжить», — отметил российский дипломат. По мнению Замира Кабулова, «Талибан должен предпринять институциональные шаги для улучшения ситуации или, по крайней мере, открыть путь для такого улучшения, чего мы не видим в данный момент».

***

Итак, подводя итог, можно отметить, что политика Узбекистана, основанная на подходе, комбинирующем вопросы двустороннего экономического сотрудничества с Кабулом, продвижения на международном уровне инициатив по укреплению мира и оказанию помощи Афганистану в целых недопущения его очередного скатывания в пропасть нестабильности и гуманитарного кризиса, и реализацию мер по интеграции этой страны в создаваемую сегодня систему торгово-экономических и транспортных отношений между Центральной и Южной Азией, представляет собой одну из самых концептуально оформленных линий среди государств, имеющих свои интересы на афганском поле. Как показали итоги 2021-2022гг. эта линия уже приносит свои дивиденды для внешней политики и экономики Узбекистана, в том числе и позволила ей мягко пройти период смены власти в Афганистане в августе 2021г.

Вместе с тем, дальнейший прогресс политики Узбекистана на афганском направлении будет во многом связан с шагами самих новых властей Афганистана во внутренней и внешней политике, с их способностью не просто контролировать внутриполитическую ситуацию, но и реализовывать меры экономической и социальной модернизации, без чего фактически невозможно будет запустить устойчивый экономический рост, повысить уровень доходов населения, получить международное признание и улучшить имидж страны на мировой арене.

Рустам Махмудов

* Движение «Талибан» запрещено в России;

** ИГИЛ, ИГИЛ-Хорасан, запрещены в России.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.

Афганистан. Узбекистан > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > afghanistan.ru, 26 февраля 2023 > № 4303521 Рустам Махмудов

Непонятный Талибан

талибы к 2023 году соскучились по своим корням

Илья Титов

В конце января и начале февраля по cети разошлась забавно-печальная новость, мгновенно превратившаяся в мемы. В ней говорилось, что функционеры "Талибана"*, сидящие сейчас в афганских госучреждениях, скучают по временам гражданской войны. Вчерашние пастухи, переквалифицировавшиеся в местных варлордов, сменившие посохи на автоматы, а повозки — на джихадмобили, попав на административные должности, чувствуют скуку, отчуждённость и бессмысленность нудной офисной работы в конторах новой власти. Революция, как всегда, пожирает своих детей, но на этот раз делает это тихо, топя их в бюрократической рутине и кабинетном однообразии. Новостные издания вдоволь посмеялись над неожиданным лицом пришествия цивилизации в Афганистан, но тревожная коннотация той новости сопровождалась незамеченными большой прессой сообщениями из Центральной Азии. Пакистан, Афганистан, Иран, Китай, Индия и, что самое важное, Таджикистан с Узбекистаном — отовсюду раздавались либо показательные заявления, либо происходили события, намекающие на важный поворот истории вокруг талибов. Приходившие в 2021 году как "обновлённый "Талибан", открытый как к дипломатическим отношениям, так и к последним веяниям социального прогресса (к примеру, к разрешению женщинам выходить из дома), талибы к 2023 году соскучились по своим корням.

30 января в пакистанском Пешаваре произошёл теракт. Смертник подорвал бомбу прямо в центре заполненной мечети, в результате чего погибло 47 человек, а ранены оказались 153 человека (информация только из одного источника, но более конкретных цифр пакистанская пресса не даёт). Мотивацией к подрыву была обозначена месть за убитого в августе 2022 года командира движения "Техрик-е Талибан Пакистан" и за рейд против этого же движения в январе 2023-го, так что таким образом ответственность за теракт на себя взяла именно эта группировка. Сторонники децентрализованного терроризма, так называемые пакистанские талибы, формально не имеют связи со своими афганскими коллегами, но неоднократно (задолго до прихода талибов к власти в Кабуле) декларировали с ними общие цели и интересы. Точно так же, прописавшиеся в кабульских офисах талибы не поддерживали с "ТТП" формальных связей, но взаимные симпатии были очевидны. Во-первых, стоит вспомнить географический контекст Пешавара, где произошёл теракт. Пешавар с древних времён был точкой бурной смеси эллинизма, принесённого сюда лично Александром Македонским, буддизма, принесённого императором Ашокой, ислама, принесённого тимуридами. Сегодня город на 3,6 миллиона человек находится в 40 километрах от афганской границы и является административным центром одной из четырёх пакистанских провинций — Хайбер-Пахтунхвы — и главным перевалочным пунктом на пути из Средней Азии в Южную (соответственно, ключевым пунктом маршрута основных экспортных продуктов Средней Азии). К этой самой провинции в 2018 году была присоединена странная и условно автономная административная единица — Территория племён федерального управления. В итоге получилось, что в состав провинции Пакистана были включены огромные земли, населённые пуштунскими бандитами, в одночасье оказавшимися под юрисдикцией пакистанских силовиков (которых, как известно, в Пакистане едва ли не больше, чем не-силовиков), вынужденных подчиняться исламабадским законам и жить по пенджабским порядкам. Разумеется, пуштуны были от этого чрезвычайно счастливы, результатом чего стал рост популярности "Техрик-е Талибан Пакистан". Называть "ТТП" "пакистанским крылом "Талибана", как это делают многие международные и российские СМИ, некорректно, но и утаивать в мешке шило поддержки афганскими талибами талибов пакистанских тоже нельзя. В ответ на рейды пакистанских силовиков против членов "ТТП" вторые нанесли ещё один удар: 5 февраля около гарнизона полиции в городе Кветта, что в провинции Белуджистан, был совершён ровно такой же теракт, что и в Пешаваре неделей ранее. Кветта находится от Пешавара в шести сотнях километров к юго-западу, но имеет с ним лишь два общих аспекта — близость (60 километров) к афганской границе и преобладание пуштунского населения. На этот раз, впрочем, жертв было куда меньше: один погибший полицейский и семеро пострадавших по сравнению с десятками жертв взрыва в пешаварской мечети. Стоит отметить, что некоторые СМИ упоминают ту мечеть как постоянное место молитв многих пешаварских полицейских, так что если отмести факт осквернения святого места и множество погибших и пострадавших гражданских, взрыв 30 января можно трактовать как атаку пуштунов на пакистанскую полицию. Пакистанская полиция действительно вызывает массу вопросов и недовольств своими методами, избирательной эффективностью и клановой структурой, но гнев "ТТП" вызван именно аспектом ненависти вооружённых пуштунов к чуждому и зачастую враждебному им государству. Последним (на момент выхода номера в печать, а не вообще) актом выражения этого гнева стала попытка штурма полицейского участка в Карачи 17 февраля. Пятиэтажная офисная крепость в портовом мегалополисе была атакована в семь утра по местному времени, причём атака, как пишет местная пресса, началась всё тем же подрывом смертника. Нападающих было не больше десятка (кто-то пишет, что их было и вовсе трое), нападали они в лоб, но операция по их уничтожению заняла почти 16 часов. Что касается жертв, то местные СМИ пишут про 4 погибших полицейских и 19 раненых. Здесь ситуация радикально отличается от Пешавара и Кветты — от Карачи до афганской границы далеко, да и пуштунов в главном порту Пакистана не так много. Нападение на участок — заведомо безнадёжное, но очень показательное — несёт в себе посыл: "Вам нигде от нас не спрятаться, мы готовы убивать и умирать". От исламабадского правительства, которое после недавнего конституционного кризиса и так испытывает проблемы с легитимностью, уже требуют начать контртеррористическую операцию на северо-западе страны, что, надо думать, страшно обрадует афганских талибов.

В 2015 году начальник Генерального штаба Министерства обороны РФ Валерий Герасимов в своём выступлении на Международной конференции по Афганистану обозначил связь между "Талибаном" и ИГИЛ*. Герасимов не был нов: многие военные аналитики отмечали сходство в методиках и в доктринах, позволивших тому, что начиналось как местный союз племён, проводить молниеносные операции, брать города и удерживать провинции. Эффективность подобных террористических структур породила волну подражаний, в результате чего сегодня на талибов и "бармалеев" ориентируются почти все радикальные исламисты из Средней Азии, Ближнего Востока, Магриба и Субсахарской Африки. В том же 2015-м ИГИЛ предприняло полномасштабное вторжение на афганскую территорию, причём раньше конфликта с официальным правительством началось месиво с "Талибаном". После долгой и жестокой войны, включавшей в себя элементы "Игры престолов" (как вам, к примеру, история о расколе в рядах талибов на анти-игиловцев и про-игиловцев, закончившаяся победой первых и изгнанием вторых), всё пришло к известному всем итогу: талибы утвердились в качестве государственной власти, почти легитимно признанной окружающими государствами, а присутствие игиловских псов было сведено на нет. Изгнанные из страны представители группировки под чёрным флагом проявляли себя в регулярных терактах: самым большим из них стала унёсшая 185 жизней серия взрывов в забитом аэропорту Кабула, а последними — сентябрьские взрывы в Кабуле: 5 сентября подорвали российское посольство, убив 10 афганцев и двух россиян, а 30 сентября в результате взрыва в хазарейском образовательном центре было убито 35 человек, большинством из которых были шиитские девушки. Тем не менее ситуация в начале 2023-го имеет радикально иной характер: в Афганистане сосредоточились десятки тысяч террористов, и "Талибан", ныне имеющий все права и обязанности государственной власти, не спешит с ними бороться. Об этом на прошлой неделе сообщил начальник Объединённого штаба ОДКБ Анатолий Сидоров. По его словам, в Афганистане действуют 20 тысяч боевиков различных террористических организаций. Местный филиал ИГИЛ "Вилаят Хорасан", узбекистанские исламисты, вечная "Аль-Каида"* — все они не только мутят воду внутри страны и вместе с противоречиями и расколами внутри "Талибана" толкают Афганистан к очередной гражданской войне. Они, помимо этого, вполне могут направить свои силы на экспорт хаоса: Сидоров сообщил о многотысячной группировке террористов на границе с Таджикистаном, готовой ко вторжению. Разумеется, слова генерал-полковника следует воспринимать в контексте его должности. В этой ситуации ОДКБ нужно подать явный сигнал союзникам: "Мы вас не бросим, мы готовы вас защитить". Но если бы дело стояло только за этим, не было бы нужды в резких заявлениях в адрес "Талибана" — а ведь именно нынешняя афганская власть стала основным объектом критики Анатолия Сидорова. 10 февраля посол России в Душанбе Семён Григорьев заявил, что "Талибан" не выполнил ни одного из обещаний, данных движением после прихода к власти в августе 2021-го. Борьба с терроризмом, прекращение религиозного и этнического притеснения, выжигание наркотрафика и контроль за оборотом оружия — всё это было обещано, но не было выполнено — так сказал Григорьев. Если вам показалось, что слова Григорьева или Сидорова были жёсткой риторикой по отношению к "Талибану", то послушайте, что сказал спецпредставитель президента России по Афганистану Замир Кабулов 12 февраля в интервью индийскому изданию The Week. Он назвал захват власти в стране и изгнание из Кабула американцев единственным достижением талибов за полтора года. Замир Набиевич, серьёзный человек и опытный дипломат, перефразировал те самые мемы, с которых мы начали этот материал. Талибы оказались совершенно неприспособленными к должностям, которые они заняли: отсутствие навыков управления и способности хотя бы формулировать стоящие перед государством задачи привело к тому, что Афганистан в очередной раз на всех парах мчится в пучину очередного хаоса. Чёрная дыра в центре Азии будет распространять этот хаос на крыльях оружия, наркотиков и радикальных исламистов в Иран, Пакистан, Индию, Китай и — через среднеазиатские республики — в Россию. Кабулов намекнул на наличие неких "серьёзных соперников", которые могли бы забрать власть у "Талибана" в случае слишком большого распространения этого хаоса. Едва ли это было прямой угрозой — скорее, намёком на то, что Россия может с большей охотой договариваться с теми, кто стремится обуздать афганский хаос (или хотя бы не потворствует взрывам у российского посольства). Талибы намёк уловили и уже 15 февраля показательно и под камерами провели в Кабуле большую спецоперацию против местных ячеек "хариджитов": так (если вкратце, то еретиками и вероотступниками) талибский официоз кличет игиловцев. Талибанский спецназ (одетый, кстати, отчасти в местные тюрбаны) забрасывал "бармалеев" гранатами, стрелял трассирующими пулями, ярко высекал искры световыми гранатами, светил зеленью лазерных целеуказателей и снимал всё это зрелище с квадрокоптеров. То, насколько операция была эффективна и уместна с тактической точки зрения, сказать трудно, но политический эффект оказался ярким: про борьбу "Талибана" с ИГИЛ заговорили. Тем не менее, риторика российских представителей — как начальника Объединённого штаба ОДКБ, так и посла России в Таджикистане, как спецпредставителя президента, так и самого президента (он 8 февраля назвал "крайне тревожным" усиление террористических группировок и оборота наркотиков в Афганистане) — показывает: Москва внимательно следит за происходящим в регионе.

* Запрещённые в России террористические организации

Гражданская авиация Афганистана: обзор современного состояния

Автор: Николай Саженов

Об авторе: Саженов Николай Дмитриевич, аспирант МГИМО МИД России. Полный текст статьи с указанием источников будет опубликован в сборнике статей.

Приход талибов (движение «Талибан», запрещенная в России организация) к власти в августе 2021 года и последовавший за этим хаос в международном аэропорту Кабула во время эвакуации из Афганистана последних воинских контингентов США и других государств НАТО оказали кратковременное, но заметное влияние на работу гражданской авиации страны. Она была приостановлена в первую очередь из-за серьезных повреждений инфраструктуры (во время прорыва толпы на летное поле пострадали здания терминалов для внутренних и международных рейсов, взлетно-посадочная полоса также требовала ремонта). Самолеты одной из двух национальных авиакомпаний «Kam Air» (частная) были перегнаны в Иран.

Регулярные рейсы (сначала только внутриафганские – из Кабула в 3 крупнейших города страны: Кандагар, Мазари-Шариф и Герат) возобновились только 4 сентября 2021 года после частичного восстановления функционирования аэропорта техническими специалистами из Катара. При этом полеты осуществляла только государственная авиакомпания «Ariana Afghan Airlines» (основная доля принадлежит министерству финансов и министерству экономики страны). Тремя днями позже по аналогичным направлениям вновь стала работать и «Kam Air».

Международные маршруты поначалу обеспечивались только пакистанским перевозчиком «Pakistan International Airlines», но в середине октября 2021 года были прекращены на фоне скандала по вопросу цен на билеты – за часовой полет она достигала 2500 долларов США. Государственные органы Афганистана требовали от PIA пересмотра стоимости, в ответ авиакомпания объявила о приостановке рейсов в Кабул, мотивируя это «непрофессионализмом» новых талибских властей и их вмешательством в коммерческие вопросы.

Частичное восстановление рейсов афганских авиакомпаний из столицы страны за рубеж произошло только к концу 2021 года. Отдельные направления, задействованные до смены режима, например, еженедельные полеты в Москву или в Дели заработали только к весне-лету 2022 года. Что касается рейсов в Индию и обратно, то по состоянию на начало 2023 года их осуществляет только «Kam Air». Несмотря на заявления в афганских СМИ о полетах «Арианы», в настоящий момент они не выполняются.

Официальные данные, публикуемые Национальным статистическим комитетом Афганистана на ежегодной основе, ограничиваются мартом 2022 года в соответствии с местным календарем солнечной хиджры (год начинается 21 марта). Обновленных сведений, включающих первый полный год при талибской власти (март 2022 года – март 2023 года) следует ожидать не раньше мая 2023 года.

Статистика за 2021-2022 годы показывает, что национальные авиакомпании Афганистана имели в собственности 12 самолетов – 4 у государственного перевозчика, 8 у частного. Судя по всему, эти данные можно атрибутировать к авиакомпаниям «Ariana Afghan Airlines» и «Kam Air» соответственно. В пользу такой постановки вопроса говорят официальные сведения на их веб-сайтах о количестве флота, которые уже не вполне актуальны – к началу 2023 года в «Ариане» используется только один самолет Airbus A310-304, а не два. Также после упразднения в 2022 году авиакомпании «Bakhtar Afghan Airlines» единственный ее самолет Boeing 737-500 был передан государственному перевозчику.

В случае с «Kam Air» отмечаются расхождения в находящихся в открытом доступе сведениях. На официальном сайте компании приводятся явно устаревшие данные о парке в 12 самолетов. По состоянию даже на начало прошлого года упомянутые в перечне самолеты типа Boeing 767-300 уже не использовались. Веб-сервис «Flightradar24» приводит обновленную информацию, согласно которой сейчас в собственности авиакомпании находятся 10 самолетов: 3 широкофюзеляжных Airbus 340-313 и 7 узкофюзеляжных, семейства Boeing 737: 6 Boeing 737-300 и один Boeing 737-500. В ходе личных бесед руководство компании сообщило автору о наличии 4 Airbus 340-313, 4 Boeing 737-300 и одного Boeing 737-500. Техническое обслуживание в рамках аудита эксплуатационной безопасности IATA (IOSA) они проходят в Иордании.

Суммарный налет в часах обеих афганских авиакомпаний с марта 2021 по март 2022 гг. составил 12995 часов – за последние 3 года это число имеет устойчивую тенденцию к снижению, притом основная негативная динамика связана с «Арианой». Обе авиакомпании показали заметный рост грузоперевозок — «Kam Air» после небольшого спада практически вернулся к уровню 2019-2020 гг. (2915 тонн против 2937). «Ариана» показала почти трехкратный рост (1728 тонн в 2021-2022 отчетном году против 586 в прошлом). Связано это, судя по всему, с расширением программы грузоперевозок государственной авиакомпанией. Впрочем, по совокупным объемам она пока заметно отстает от частного конкурента, использующего для этих целей более вместительные самолеты Airbus A340, например, для поставок в Китай (с посадкой в Дубае) одного из основных экспортных товаров страны – джалгозы (кедровых орехов).

Динамика численности перевезенных пассажиров в 2021-2022 гг. также негативная, но снижение произошло исключительно за счет «Kam Air»: за 3 года сбора данных с марта 2019 года она впервые не достигла отметки в 1 миллион воспользовавшихся ее услугами человек, ограничившись лишь 839 тысячами. «Ариана» в 2021-2022 гг. сохранила достигнутый годом ранее показатель – 300 тыс. чел. Столь резкий спад количества пассажиров «Kam Air», как представляется, вызван более поздним возобновлением регулярных рейсов, сокращением спроса населения на авиауслуги по ряду маршрутов (например, в Ташкент, куда из Кабула летает только эта компания), а также отменой рейсов из столицы Афганистана в некоторые провинциальные центры – Таринкот (провинция Урузган), Фарах (провинция Фарах) и Файзабад (провинция Бадахшан).

По состоянию на середину февраля 2023 года, помимо внутриафганских рейсов (из Кабула в Мазари-Шариф, Герат и Кандагар, а также из Мазари-Шарифа в Герат и обратно), национальные перевозчики летают в Россию (Москва, только «Ариана»), Иран (Тегеран и Мешхед), Турцию (Анкара и Стамбул), Кувейт (только «Kam Air»), Узбекистан (Ташкент, только «Kam Air»), Катар (только «Ариана»), Пакистан (Исламабад), Индию (Дели, только «Kam Air»), Саудовскую Аравию (Эр-Рияд, Джидда) и ОАЭ (Абу-Даби, Аль-Айн и Дубай). Единственные иностранные авиакомпании, осуществляющие рейсы в Афганистан – иранские «Mahan Air» (Тегеран – Кабул и Мешхед – Мазари-Шариф), «Taban Airlines» (Мешхед – Кабул) и «Kish Air» (Мешхед – Кандагар). Также есть чартерные рейсы ООН из Кабула в Алматы, Душанбе и Исламабад, рассчитанные на сотрудников ее структур. С момента смены власти в стране появлялась информация о возобновлении прекратившихся после смены режима в Афганистане полетов «Turkish Airlines» из Стамбула в Кабул и Мазари-Шариф, авиакомпаний ОАЭ («Emirates» и «Fly Dubai»), а также «Qatar Airways», однако практического воплощения она пока не получила.

Помимо регулярных перевозок национальные авиаперевозчики Афганистана также осуществляют чартерные рейсы, как правило, по заказу правительства страны. Например, во время хаджа летом 2022 года «Kam Air» и «Ariana Afghan Airlines» по договоренности с талибскими властями возили паломников в Саудовскую Аравию, расходы покрывались за счет госбюджета. В июле 2022 года «Kam Air» обеспечила эвакуацию нескольких проживающих в Кабуле сикхов в Индию, где им было предоставлено убежище в связи с неблагоприятной ситуацией в сфере безопасности в столице Афганистана.

В феврале 2023 года «Kam Air» запустила первые авиарейсы за рубеж не из столицы страны – по маршруту Кандагар-Дубай и обратно с частотой один рейс в неделю. В скором времени ожидаются и регулярные полеты из Кандагара в Джидду (Саудовская Аравия), ориентированные на афганское бизнес-сообщество и на совершающих паломничество к исламским святыням в Мекке и Медине. Об аналогичных шагах объявила и «Ариана». Также прорабатывается возможность открытия «кругового» рейса «Kam Air» Кабул – Ташкент – Дубай – Кабул, хотя вероятность его запуска в обозримой перспективе выглядит небольшой в силу сложностей на переговорах с иностранными партнерами.

Крупные аэропорты страны, имеющие статус международных, располагаются в крупнейших ее городах – Кабуле, Герате, Кандагаре и Мазари-Шарифе. Еще один — в Хосте на юго-востоке Афганистана – сейчас простаивает, за минувшие полтора года он использовался главным образом для доставки гуманитарной помощи в этот регион. Аэропорты местного значения сохранились, но после прихода талибов к власти не используются для пассажирских перевозок. С августа 2021 года за счет средств Минтранса страны и местной НПО «Пактик» полностью построен один аэродром в труднодоступной части провинции Гор, необходимый для обеспечения жизни местных жителей, в частности, подвоза продовольствия и лекарств. С конца 2021 года силами узбекистанских технических специалистов восстанавливался аэропорт в Мазари-Шарифе. Программа его ремонта включала в том числе обновление системы его управления и покрытия взлетно-посадочной полосы. Несмотря на оптимистичные заявления сторон о планируемом завершении работ весной 2022 года, окончательно объект сдали лишь в ноябре.

После смены режима в Афганистане возникла проблема обеспечения работы Кабульского аэропорта. Немногим более года за его функционирование отвечали катарские технические специалисты и охранный персонал – официально о завершении их полномочий официальный представитель МИДа страны А.К.Балхи объявил 24 сентября 2022 года. Параллельно с конца 2021 года шли переговоры о заключении постоянного контракта на управление основными авиаузлами страны, среди претендентов значились подрядчики из Турции, Катара и ОАЭ. К началу 2022 года афганские власти рассматривали вариант сотрудничества с Анкарой и Дохой по данному вопросу, в местной прессе появлялись сведения о достигнутом прогрессе и выходе на конкретные договоренности.

Тем не менее, в итоге талибы отдали предпочтение компании GAAC из ОАЭ, которая предложила более выгодные для афганской стороны условия, включая поставки технического оборудования. Кроме того, GAAC является дочерней структурой авиакомпании ОАЭ «Emirates», и одним из мотивов выбора в ее пользу стало намерение новых властей в перспективе возобновить прекратившиеся в августе 2021 года рейсы в Кабул «Emirates» и еще одного перевозчика из ОАЭ «Flydubai». В июне-сентябре 2022 года стороны подписали 3 соглашения, охватывающие управление аэропортами четырех крупнейших городов страны – Кабула, Герата, Кандагара и Мазари-Шарифа. Оператор обеспечивает наземное обслуживание и безопасность непосредственно в аэропортах, на их внешних периметрах первичные досмотры и проверки проводятся силами МВД талибов. Кроме того, в функционировании системы безопасности Кабульского аэропорта участвует афганская частная компания «Afghan Taksar», связанная с местным МВД. Ее сфера деятельности сводится к управлению системами видеонаблюдения.

Несмотря на довольно быстрое восстановление сектора гражданской авиации после смены власти в Афганистане, существуют объективные препятствия для его дальнейшего роста. Прежде всего, стоит упомянуть невысокий пассажиропоток и доступность услуг авиакомпаний для довольно узкой прослойки местного населения, в основном предпринимателей и людей среднего достатка, что снижает спрос. В этих условиях почти полное, лишь за небольшими исключениями, дублирование маршрутов обеих авиакомпаний страны хотя и подстегивает конкуренцию, но не способствует заполняемости салонов.

Ограничения на полеты афганцев за рубеж накладывают и визовые требования. Возможности нелегальной миграции таким образом практически полностью исключены из-за контроля наличия оснований для выезда из Афганистана и въезда в третью страну как в пункте вылета, так и в пункте прибытия.

Развитие маршрутной сети сдерживается наложением с 2006 года санкций Европейского союза на полеты в его государства-члены или же над их территорией национальных авиаперевозчиков Афганистана, а в случае «Арианы» — еще и малым количеством самолетов. C учетом неблагоприятной экономической ситуации в стране маловероятно, что в краткосрочной перспективе обе авиакомпании будут приобретать самолеты, тем более, что закупки и поставки комплектующих и запчастей для них в нынешних условиях практически полностью исключены. Единственной возможной опцией представляется поиск новых пунктов назначения в регионе — в частности, к февралю 2023 года так и не восстановлены регулярные рейсы в Китай (ранее осуществлялись компанией «Ariana Afghan Airlines» в г.Урумчи), в том числе с акцентом на грузоперевозки.

Наконец, препятствием для развития сектора гражданской авиации Афганистана является непризнанный статус талибского режима и в целом неблагоприятная ситуация с безопасностью в стране. Это сильно снижают потенциал сотрудничества даже для потенциально заинтересованных, преимущественно региональных игроков. Исходя из вышеуказанных факторов, наиболее вероятным сценарием видится консервация существующей маршрутной системы. Могут быть добавлены еще 2-3 направления пассажирских перевозок для обеих авиакомпаний, вероятнее всего, в странах-соседях Афганистана. В первую очередь это касается имеющую вдвое больший авиапарк «Kam Air». Варианты возобновления полетов в Афганистан новыми иностранными авиакомпаниями пока не просматриваются. Как представляется, афганские национальные перевозчики приблизились к объективному максимуму своих возможностей и в краткосрочной перспективе ожидать их существенного роста не приходится.

Николай Саженов

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.

Афганистан > Транспорт. Миграция, виза, туризм > afghanistan.ru, 20 февраля 2023 > № 4303519 Николай Саженов

К вопросу о политике Казахстана по отношению к Афганистану

Автор: Нуриддин Султанмуратов

Об авторе: Султанмуратов Нуриддин, ведущий эксперт Института азиатских исследований, г.Алматы, Казахстан. Полный текст статьи с указанием источников будет опубликован в сборнике статей.

Обстановка вокруг Афганистана остается одной из самых острых тем на повестке дня мирового сообщества, особенно с учетом последних социально-политических тенденций в этой стране. Хотя выдвигавшиеся многими экспертами крайне пессимистические прогнозы, связанные с выводом американского военного контингента в 2021 году и последующего прихода к власти представителей движения Талибан (запрещено в России), в целом не оправдались, однако риски безопасности все еще сохраняются на высоком уровне.

При этом здесь речь идет не только о традиционных угрозах военного характера, включая потенциальную эскалацию внутренних противоречий между новой администрацией и ее оппонентами в полномасштабные вооруженные столкновения со всеми вытекающими отсюда последствиями для окружающего региона.

На сегодняшний день не менее насущным вопросом видятся социально-экономические перспективы Афганистана, который сейчас переживает тяжелый кризис. Из-за резкого падения доходов граждан и сокращения бюджетных поступлений огромное количество людей оказались на грани голода. По разным оценкам в 2023 году 19 миллионов афганцев столкнутся с острой нехваткой продовольствия. Значительное ухудшение финансового положения местных жителей создает угрозу гуманитарной катастрофы в 40 миллионном государстве, что в конце концов чревато возникновением проблемы беженцев. Трудности экономического характера могут спровоцировать новую волну вынужденных переселенцев в другие страны.

Так или иначе любой сценарий серьезной дестабилизации Афганистана неизбежно окажет негативное влияние на соседние регионы, прежде всего в плане экономики и безопасности. Естественно, подобное развитие напрямую затронет интересы стран Центральной Азии, учитывая культурно-исторические и географические факторы. В первую очередь сопредельные Узбекистан, Туркменистан и Таджикистан имеют давнюю историю отношений с Афганистаном. Тем временем Казахстан находится в относительной отдаленности от афганских границ. Республика не относится к линии так называемых приграничных государств Центральной Азии, которые непосредственно граничат с Афганистаном, и у нее нет родственных народов на территории этой страны.

Несмотря на указанный факт, официальная Астана давно проводит проактивную политику на афганском направлении, и всячески вовлекается в процессы стабилизации этой страны. Кроме того, внутри казахстанского экспертного сообщества наблюдается высокий интерес к афганской тематике. Ситуация в данной стране часто становится объектом дискуссий на различных публичных площадках.

В 2001 году после терактов 11 сентября под лидерством американцев была сформирована международная антитеррористическая коалиция. При этом борьба с движением Талибан становилась одной из главных целей международных сил содействия безопасности. В итоге вскоре после интервенции правительство талибов было свергнуто. Под контролем США обстановка в Афганистане поэтапно начала стабилизироваться. Вашингтон и другие западные доноры стали напрямую финансировать афганский бюджет, что способствовало процессу экономического восстановления и общего урегулирования ситуации. На этом фоне для Астаны тема Афганистана отходит на второй план в связи с сокращением рисков безопасности.

В качестве личного вклада в укрепление мира в регионе начиная со второй половины двухтысячных годов Казахстан в рамках международной инициативы активизировал гуманитарную и техническую поддержку Афганистану. Так, в 2007 власти республики приняли специальный план по оказанию помощи этой стране. В соответствии с данной программой, например, было принято решение о предоставлении государственных грантов для обучения 1000 афганских студентов в казахстанских вузах. Для этих целей выделялось 50 млн долларов. Кроме того, Казахстан безвозмездно направлял средства на строительство инфраструктурных объектов. В целом по состоянию на 2019 год суммарная помощь РК составила более 80 млн долларов.

Важно обратить внимание на тот факт, что на первом этапе присутствия войск коалиции важным моментом являлась конкуренция между США и Россией в регионе. В том числе это проявлялось в ситуации с военными базами в Кыргызстане.

Вашингтон с 2001 года использовал Манас как центр транзитных перевозок в рамках операции в Афганистане, тогда как в 2003 году Москва подписало соглашение с кыргызскими властями о размещении в Канте собственного авиационного подразделения в рамках ОДКБ. Тем не менее, данное соперничество не переходило в острый конфликт.

В целом до 2014 года отношения России и США были относительно ровными, что положительно сказывалось на координации усилий в контексте стабилизации Афганистана. Среди прочего российское правительство разрешило использовать свое воздушное пространство для перевозки товаров военного назначения в Афганистан. С точки зрения многовекторной внешней политики Казахстана подобная картина представлялась вполне благоприятной. Астана могла относительно свободно действовать в таких условиях, в том числе предлагая различные посреднические усилия. Но после истории с российско-украинским военным конфликтом в 2014 году отношения двух держав резко ухудшились. Это моментально отразилось на позиции РФ касательно сотрудничества с Западом в Афганистане. В результате в 2015 году Россия запретила транзит американских военных грузов через свою территорию.

Характерно, что произошедшие изменения в отношениях России и стран Запада оказали определенное влияние и на позицию Москвы в отношении той части транзита грузов в Афганистан, которое осуществлялось через территорию Казахстана. Например, в некоторых российских СМИ даже выдвигалась версия о создании военной базы США на Каспийском море в рамках процесса транспортировки грузов. В ответ МИД РК в своем официальном заявлении опроверг подобные утверждения. В данном случае очевидно, что между Казахстаном и Россией возникло определенное недопонимание на официальном уровне по вопросу транзита грузов в Афганистан, о чем говорит актуализация этого вопроса на неформальном уровне через средства массовой информации. Но проблема была исчерпана после заявления МИД.

Когда же США анонсировали свой уход из Афганистана, в Казахстане в целом проявляли сдержанную политику по поводу развития событий в этой стране. В августе 2021 года МИД РК выступил с заявлением: «Казахстан призывает все причастные стороны обеспечить мирный транзит власти как главной предпосылки внутренней стабилизации. Мы поддерживаем заявление Совета Безопасности ООН о создании инклюзивного и репрезентативного правительства… Выполнение этих положении должно стать необходимым условием для начала диалога с новой властью Афганистана».

В вопросе формирования собственной позиции по Афганистану казахстанское правительство руководствуется прагматизмом. Поскольку главной задачей становится недопущение очередного витка гражданской войны, вариант с установлением власти движения Талибан, которое обеспечивало бы относительную стабильность внутри страны, рассматривался Астаной в качестве более приемлемого сценария по сравнению с альтернативой в виде начала внутреннего конфликта.

Кроме того, здесь следует отметить и ряд других факторов. Во-первых, в последние годы происходило развитие экономических и торговых связей между Астаной и Кабулом. В частности, со временем Афганистан превратился в важный рынок сбыта товаров для казахстанских производителей. Так, в предкризисном 2020 году двусторонний товарооборот достиг 624 млн долларов, увеличившись с предыдущим годом на 55%. При этом из этой цифры более 90% приходится на казахстанский экспорт. Соответственно, Астана заинтересована в сохранении налаженных каналов поставок.

Также необходимо отметить транзитный потенциал Афганистана. Данный аспект давно обсуждался в экспертных кругах как важный фактор сближения и экономического сотрудничества между ЦА и Кабулом. К 2020 году в целом были сформулированы вопросы создания транспортных коридоров через Афганистан. Из стран региона эту идею активно поддерживают Узбекистан и Туркменистан. В то же время в Казахстане наблюдается более сдержанная политика.

Потому что в отличие от вышеуказанных двух приграничных государств Казахстан в экономическом плане не так сильно зависит от южного маршрута. Для Ташкента и Ашхабада крайне важно выйти к морским портам и рынкам сбыта в Южной Азии, тогда как для Астаны традиционно главным транзитным маршрутом является Европа – Китай.

При этом перспективы развития афганского направления не слишком ясны. Тем не менее, реализация транзитного потенциала страны открыла бы дополнительные возможности для казахстанской экономики. С точки зрения географии (landlocked country) для Казахстана всегда стратегически важным было развитие транспортных коридоров. Показательно, что в 2022 году президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев заявил о готовности республики участвовать в строительстве железной дороги по линии Мазари-Шариф – Кабул – Пешавар из Афганистана в Пакистан. Кроме того, было сказано о намерении Астаны предоставить строительные материалы для конструкции данной дороги и подвижной состав.

При этом, несмотря на прекращение работы банковских учреждений, казахстанские поставки в Афганистан не только не сократились, но и даже выросли. Так, по итогам января-сентября 2022 года экспорт увеличился в 2,1 раза по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, и достиг рекордной суммы в 635 млн долларов. По большому счету это является выражением концепции не допустить гуманитарную катастрофу внутри этой страны, так как это могло бы привести к росту беженцев.

Тем не менее, после ухода американского военного контингента из Афганистана снова стал актуальным вопрос о региональной безопасности. С этой точки зрения особое беспокойство проявляют страны ЦА, которые в прошлом уже сталкивались с попыткой проникновения отдельных отрядов боевиков в регион.

Кроме того, здесь важно отметить наличие рисков идеологического характера. Собственно говоря, «с августа 2021 года в этой стране (Афганистане – прим.авт.) государственное строительство ориентируется на принципиально другую модель, связанную со значительно большей ролью религии в организации государства и общества. Такая смена модели развития с той, которая ориентирована на модернизм, на заведомо более архаичную по своему характеру, может иметь значительны последствия. Причем не только для самого Афганистана, но и для всего региона. По сути, впервые к власти в отдельно взятой стране пришли сторонники деобандийского направления в исламе».

При этом данная форма мусульманства отличается своей радикальностью, так как деобандийцы призывают к возврату к исторической роли ислама в социуме, «к буквальному прочтению старой религиозной традиции, идеализации прошлого. Отсюда стремление следовать к весьма жесткой религиозной практике времен Средневековья». Учитывая присутствие во всех обществах Центральной Азии сторонников строительства государства на исламских принципах, то модель Талибан может стать ориентиром для данной категории населения, в том числе и в Казахстане.

Говор о потенциальных угрозах, также нельзя забывать о потенциальном потоке афганских мигрантов. При таком раскладе часть переселенцев отправятся на север, где казахстанская территория будет использоваться либо в качестве транзита, или даже как конечный пункт остановки для беженцев. Поэтому для Казахстана крайне важным выглядит сохранение относительной стабильности внутри Афганистана.

На этом фоне в октябре 2021 года официальная казахстанская делегация во главе с представителем президента по международному сотрудничеству Ержаном Казыхановым совершила поездку в Кабул, где прошла встреча с представителями новой афганской администрации Абдул Гани Барадаром и Амир Ханом Муттаки. В определенной степени это было сигналом о готовности Астаны вести диалог с правительством Талибан, хотя пока еще вопрос о признании движения в качестве легитимных властей страны не обсуждается. Все-таки Казахстан будет ждать подобного решения со стороны ключевых международных акторов, и только после этого действовать в данном направлении.

***

В целом на сегодняшний день Казахстан занимает осторожную позицию по афганскому вопросу. С точки зрения политики безопасности республика по-прежнему опирается на такие структуры как ОДКБ и ШОС. Как показывают последние события, казахстанские власти стремятся поддерживать ограниченные контакты с движением Талибан, который видится как фактор сохранения стабильности в этой стране. Примечательно, что в январе 2023 года появилась информация, что Казахстан возобновляет образовательную программу для афганских студентов. Одновременно Астана готова содействовать открытию транспортного коридора из Центральной в Южную Азию, о чем заявило руководство республики.

Собственно говоря, Казахстан постоянно находится в русле международной политики по Афганистану относительно инклюзивного правительства и прав женщин и других актуальных тем. Но в то же время учитывает возможность прагматических подходов, которые свойственны, к примеру, позиции Китая.

Нуриддин Султанмуратов

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.

Афганистан. Казахстан. ЦентрАзия > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука. Армия, полиция > afghanistan.ru, 13 февраля 2023 > № 4303523 Нуриддин Султанмуратов

В Афганистане новый виток напряженности - серия терактов в Кабуле и противоречия внутри движения Талибан. Обстановка обострилась до такой степени, что ряд посольств иностранных государств покинули эту страну или собираются это сделать в ближайшее время. Противоречия между лидерами различных радикальных групп создают в Кабуле угрозу вооруженного переворота, что повлечет за собой эскалацию конфликта и активизацию боевых действий.

Накануне в Москве состоялась многосторонняя встреча секретарей Советов безопасности по афганской проблематике. Делегацию Кыргызстана, принимавшую участие в широких консультациях, возглавлял Марат Иманкулов. В своем выступлении он отметил: «Обстановка в Афганистане продолжает оставаться крайне сложной как в направлении противодействия терроризму, экстремизму и наркотрафику, так и в гуманитарной сфере. Такое положение дел увеличивает степень рисков безопасности для стран-соседей и региона в целом».

Во встрече также участвовали представители Индии, Ирана, Казахстана, России, Таджикистана, Узбекистана, сотрудники дипломатического корпуса Китая и Туркменистана.

Как отмечают отечественные эксперты, сложность афганской проблематики заключается в том, что многолетние войны и конфликты создали в этой стране огромный пласт взаимосвязанных проблем, таких как производство наркотиков, появление большого количества террористических формирований (в том числе ИГИЛ), огромные объемы оружия, оставленного после вывода американских войск, и крайне низкий уровень жизни подавляющего большинства населения.

Новое обострение обстановки в Афганистане грозит разрастанием очага конфликта и приближением его к границам республик Центральной Азии.

«Последние новости из Кабула не могут не вызывать тревогу. И можно только приветствовать, что наша страна и партнеры держат руку на пульсе, обсуждают превентивные меры и предпринимают усилия для создания механизмов коллективного реагирования на нарастающую угрозу терроризма.

Уже то, что Кыргызстан, Казахстан и Узбекистан делимитировали свои границы и согласовали линии их прохождения, указывает на то, что в военной сфере мы, так же как и упомянутые соседи, придерживаемся принципа неделимой безопасности. И я надеюсь, что таким же образом в скором времени будут преодолены вопросы, которые пока остаются нерешенными, но уже близки к финализации. Это значительно повысит состояние региональной защищенности и устойчивости к угрозам.

Самое важное, что есть четкое понимание того, что противодействовать террористической угрозе мы должны коллективно и при поддержке наших ключевых партнеров. Это продемонстрировала многосторонняя встреча секретарей Советов безопасности в Москве», - рассказал в комментариях ИА «Кабар» Шерадил Бактыгулов.

Женский вопрос в Афганистане при талибах*

Автор: Окимбеков Убайд

Об авторе: Окимбеков Убайд Вафобекович, кандидат экономических наук, старший научный сотрудник Института Востоковедения РАН. Материал является частью текста, подготовленного для сборника статей.

Объявивший о независимости Афганистана король-реформатор Аманулла-хан (1919–1928 гг.) предпринял первые попытки ускоренного развития афганского общества, в частности расширения права женщин на получение образования, трудоустройства, свободу передвижения. Если не считать кратковременный период правления Бачай Сакао, то с того времени в течении более чем 60 лет, до момента захвата власти моджахедами в 1992 году, Афганистану удалось сделать значимые шаги в вопросе прав женщин.

Население Афганистана по разным оценкам составляет от 33 до 40 млн человек, из которых 49% приходится на долю женской половины. Роль и место женщин в афганском обществе относятся к вопросам, получившим разнообразную трактовку на протяжении всего периода после восстановления страной политической самостоятельности (1919 г.) при менявших друг друга правительствах и режимах, оставаясь при этом постоянно актуальными.

Объявивший о независимости Афганистана король-реформатор Аманулла-хан (1919–1928 гг.) предпринял первые попытки ускоренного развития афганского общества, в частности расширения права женщин, в частности, на получение образования, трудоустройства, свободу передвижения, но затем кратковременный приход к власти Бачаи Сакао (январь – ноябрь 1929 г.) снова вернул общество в жесткие рамки, ограничивая во всех сферах. С того времени в течении более чем шестидесяти лет, то есть до апреля 1992 года, момента захвата власти моджахедами, Афганистану удалось сделать значимые шаги в рассматриваемом вопросе. Непродолжительное правление правительство моджахедов, а позже появление на политической арене движения «Талибан» (запрещено в России) и захвата ими Кабул (1996 г.) вернули страну в состояние всестороннего кризиса. Надежда на реставрацию положения женщин в афганском обществе появилась после свержения режима талибов в 2001 году, когда в последующие двадцать лет в большей степени под воздействием внешнего мира произошли определенные позитивные изменения. Повторный захват власти талибами (август 2021 г.) вновь стало болезненным, в первую очередь для женского населения Афганистана.

Действия талибов в вопросе ограничения места и роли женщины в обществе вызывает удивление не только представителей западного сообщества, но и всего исламского мира. Среди самих афганцев также большая часть населения не готова воспринимать ограничения, введенные властями талибов в отношении женщин. Особо сильно политику талибов критикуют бывшие республиканские чиновники и политики, находящиеся ныне за пределы Афганистана. В частности, среди них есть и те полевые командиры моджахедов, а также их наследники, власть которых в начале 90-х гг. прошлого столетия сама с первых дней своего существования поступала аналогичным образом. В августе 1993 года, например, Верховный суд правительства моджахедов издал фетву следующего содержания: «Мусульманские женщины нашего исламского государства по-прежнему продолжают работать в правительственных учреждениях, школах, на радио и телевидении. Они по-прежнему расхаживают по базарам без исламского покрывала. Таким образом, никаких перемен по сравнению с прошлым не наблюдается. В связи с этим выражается серьезное и настойчивое требование ко всем ответственным лицам принять незамедлительные практические меры по претворению в жизнь всех божественных указаний, особенно в части, касающейся ношения чадры и устранения женщин из государственных учреждений. Женские школы, на деле, являющиеся рассадниками прелюбодеяния и проституции, надо закрыть, а всех женщин с радио и телевидения уволить».

Лидер исламской партии Афганистана Гульбуддин Хекматьяр, находясь сегодня в Кабуле, открыто выступает сторонником женского образования и права женщин на трудоустройства, в то время как в 90-х гг., будучи премьером-министром правительства моджахедов, велел уволить женщин со всех государственных учреждений. Тогда своего пика женский вопрос достиг с приходом к власти движения «Талибан», о чем подробнее будет сказано ниже. В современной истории Афганистана этот период (90-е гг.) можно назвать одним из самых сложных, в частности, для женского населения, но для афганских женщин, как мы видим, история снова повторяется.

С приходом к власти моджахедов в апреле 1992 года и вплоть до распада режима движения «Талибан» в октябре 2001 года введенные в стране строгие нормы сильно ограничивали права женщин, их роли в афганской общественной жизни. На протяжении последних двух десятилетий, после свержения режима талибов и образования Исламской республики Афганистан (2001–2021 гг.) женская половина афганского населения принимала более активное участие в социальной, экономической и политической жизни страны, что было одним из немногих достижений действовавшей власти при поддержке мирового сообщества. За указанные годы открылись начальные и средние школы для девочек, университеты, где наряду с мужчинами обучалась и женская половина населения, женщины получали места в парламенте, работали на разных должностях в государственных учреждениях, правоохранительных органах, занимались коммерцией, работали в сфере искусства, культуры. В крупных городах и центрах вопрос прав женщин был менее актуальными, чем в провинциях, что в определенной степени объяснялось вопросом безопасности, психологией сельского населения, отсутствием необходимых условий.

На законодательном уровне официально закреплялись и гарантировались права женщин. Конституция Исламской республики Афганистан, принятая в начале 2004 года, гласила, что «граждане Афганистана, как мужчины, так и женщины, имеют равные права и обязанности перед законом» (статья 26). Основной закон гарантировал образование для женщин (Правительство несет ответственность за создание баланса и развитие образования для женщин, … разработку и внедрения эффективных программ (44 статья), обеспечивал равное право для участия на выборах в «Волуси Джирга» – нижнюю палату парламента (статья 83), выделял минимальные квоты женщинам (2 места с провинциальных палатах парламента), а президент имел право назначать 50% членов «Мешраны Джирга» – верхней палаты парламента из числа женщин (статья 84). Чтобы дать оценку нынешнему положению афганских женщин в обществе, следует показывать в каком направлении афганское общество двигалось за два десятилетия правления Исламской республики, в каких сферах и провинциях женское население Афганистана проявляло большую активность, какое место занимало на канун захвата власти талибами.

Начиная с 2002 года в Афганистане постепенно открывались государственные и частные начальные и средние школы как для мальчиков, так и для девочек, а число учащихся с каждым годом стремительно рос. Хотя при республике «мертвые души» имелись как в отчетах силовых структур, так и системе образования, все же имеющиеся сведения статистики в определенной мере отражают реальную картину. Так, к 2004 году общее число учащихся в начальных и средних школах составляло 5425 тыс., из которых 1306 тыс. человек, или 24% приходилось на долю девочек. К 2010 году общий показатель вырос на 24% и составил 7101 тыс. учеников, а доля девочек в нем достигла 38% – 2710 тыс., что в два раза больше показателя 2004 года. По данным статистики 2020 года, по всему Афганистану школ посещали 9135 тыс. учащихся, из которых 3561 тыс., или 39% составляли воспитанницы женских школ.

По регионам и провинциям показатели сильно различались. Согласно данным тех же источников, в Кабуле в 2004 году из общей численности школьников в 652 тыс. около 38% (248,6 тыс.) составляли девочки, а к 2010 году наметился существенный рост – доля учеников женских школ достигла 44% (376 тыс. из 854 тыс.) и в последние годы существования республики (2020 г.) она увеличилась до 47% (546 тыс. человек и 1148 тыс.).

Что касается регионов, то в 2004 году только в трех провинциях доля девочек в начальных и средних школах находилась выше 40% (Бадахшан – 44%, Тахар – 41%, Балх – 40%), а в четырех других – ниже 10% (Пактия и Гельманд по 6%, Кандагар и Урузган по 8% в каждой). К 2010 году количество провинций с долей ближе к полусотни процентов выросло до 11 (Бадахшане 47%, Герате – 46%, Нуристан – 45%, Бамиан и Лагман – 44%, Балх, Дайконди, Нимруз и Фарьяб – 43%, Тахар – 42%, Панджшере – 40%). В том же году относительно низкими были показатели по Урузгану (11%), Гельманду (20%), Забулу и Пактии (по 21% в каждой), Пактике (22%). За десять лет провинций с наибольшим числом учеников женских школ стало только на одну единицу больше. Точнее, по состоянию на 2020 год в 12 провинциях свыше 40% девочек имели доступ к начальному и среднему образованию. Относительно высоким был показатель по Панджшеру (47%), затем шли провинции Бадахшан, Бамиан, Герат и Дайконди (по 46% в каждой), далее Балх – 45%, Сари-Пуль – 44%, Нуристан и Тахар – 43%, Саманган и Джаузджан – 42%, Лагман – 40%. Наименьший показатель традиционно имелся в Урузгане – 11%, Пактике – 15%, Гельманде – 21%, Забуле – 22 и Кандагаре – 25%.

В государственных и частных высших учебных заведениях ситуация немного отличалась, поскольку в 2004 году из 39,5 тыс. студентов женская половина составляла 8,3 тыс. человек (21%), а к в 2010 году общее число студентов стало заметно больше (84 тыс.), а студенток хоть и относительно вырос (15 тыс.), однако в общем показателе их доля уменьшилась (18%). Общая численность студентов также к 2020 году существенно выросла, достигнув 388 тыс., из которых 109 тыс., или 28% составляли представители женского пола.

Имеются сведения и по показателю занятости в Афганистане, согласно которым из 276 тыс. работников госучреждений в 2004 году порядка 18% составляли женщины. Традиционно в двух больших (по численности работников) сферах – образование и здравоохранение активность женщин (если не считать министерство по делам женщин) была самой высокой (25% и 21% соответственно). Здесь также сравнительный анализ показывает небольшой рост показателя в последующие годы. В 2010 году на долю женского населения пришлось 20% всех занятых в госучреждениях, в частности, 25% в сфере образования и 22% – здравоохранения, и в 2020 году соответственно 26%, 33% и 24%. В 2020 году в двух других министерствах женщины составляли большинство занятых: это министерство труда и занятости – 65% из всех занятых в 6080 человек, и министерство по делам женщин – 54% из 789 занятых.

Вышеприведенные данные свидетельствуют о достигнутом за период существования Исламской республики прогрессе в деле вовлечения женского населения в социально-экономическую жизнь общества. Однако, движение в обратном направлении начался с первых дней повторного захвата власти талибами (август 2021 г.). Хотя на первой пресс-конференции, состоявшейся в Кабуле 17 августа 2021 года, пресс-секретарь талибов Забиалла Моджахед заявил, что «талибы уважают право женщин на образование и работу, но эта деятельность будет проходить в рамках законов шариата», ограничения в этом вопросе с каждым днем становятся все жестче.

За последние полтора года правления «Талибан» по мере относительной стабилизации обстановки в стране допускалось повторное открытие средних школ, но только для мальчиков, а девочки старше шестого класса сначала некоторое время могли посещать занятия только в Герате, Балхе и некоторых других местах. В ВУЗах по-прежнему занятия продолжали посещать представители обоих полов, частично женщины могли трудоустроиться. Постепенно ограничивая права афганских женщин во всех сферах, к концу 2022 года талибы вовсе закрыли им доступ и к высшим учебным заведениям. Таким образом, на сегодня права афганских женщин является самой больной проблемой, вызывающей озабоченности как афганского общества, так и внешнего мира.

Напомним, что проблемы, связанные с правами афганских женщин, и процессы, которые ныне происходят в Афганистане, имели место во второй половине 90-х гг. прошлого столетия точно в той же форме, что и сегодня. Как и тогда, нынешние представители талибов ссылаются на самые разные причины и доводы в защиту принятых руководством решений: одни объясняют это необходимостью соблюдения требований норм шариата, другие говорят об экономической почве вопроса, третьи – связывают ограничений с обычаями и культурой афганцев.

Вокруг мотивов «Талибан» относительно женского вопроса существуют разного рода мнений. Афганский эксперт Вахид Можда (в 90-х был сотрудником МИД талибов, убить в ноябре 2019 года в Кабуле), видел корни жесткой позиции талибов к женскому вопросу в социальном происхождении членов движения. Он считал, что «талибы происходили из сельских районов страны, и среди жителей деревень существовал своего рода пессимизм по отношению к городу. Многие придерживались мнения, что городская система способствует росту безбожия… Эта группа сельских жителей с подозрением смотрела на учащиеся светских школ. В отдаленных деревнях не имелось женских школ. Талибы пришли в город с тем же мышлением, и среди них те, у кого было более ясное видение, также попали под влияние большинства, не желавшее растворяться в городской среде, принимать ценности городской системы, и пытавшееся превратить город в деревню».

Повторим, что в те годы, как и сегодня, руководство движения разными способами, порою крайне примитивными аргументами, старалось перед представителями других стран и международных организаций оправдывать принятые решения относительно доступа женщин к образованию и трудоустройству. Так, министр иностранных дел талибов на встрече с делегацией Организации Объединенных Наций следующим образом объяснял ограничения прав женщин: «У нас есть перед нашими боевиками обязательства, одно из которых не позволяет женщинам учиться и работать. Если мы нарушим это обязательство, солдаты покинут фронт и вернутся в свои деревни. Поэтому, пока перед нами противники и нам нужны воины из деревень и племен для борьбы с ними, мы вынуждены продолжать эту политику. Ее можно изменить, когда закончится война».

Каждый раз, когда талибы по-иному интерпретировали принятое решение, внешний мир предлагая свою помощь для выхода из ситуации, загонял их в тупик. Так, иногда руководство движения ссылалось на наличие экономических проблем, препятствовавших предоставлению женщинам безопасное и соответствующее шариату образование. Международные организации пытались разными способами заставить талибов изменить свою политику, в том числе покрыть расходы на содержание пяти женских школ в Кабуле на условиях, выдвинутых талибами. Находившиеся в Кабуле власти талибов изъявляли готовность принять поступившие предложения, но каждый раз «вопрос был отклонен Кандагаром».

Тогда тоже представители «Организации Исламская конференция» во время встречи в Кандагаре попросили высокопоставленных чиновников талибов указывать на существующие моменты в шариате, не позволяющие обучать женщин, чтобы вместе обсудить «является ли проблема талибов шариатской, политической или социальной», но и здесь Кандагар не смог дать четкий ответ и по традиции замминистра иностранных дел талибов Шер Мухаммад Аббас Станакзай в Кабуле всеми силами старался объяснять, что это не официальная линия политики талибов, а временная мера. Тогда, действительно, отдельные лица из числа министров и заместителей министров талибов понимали вредность многих решений, но радикальное крыло движения всегда обладало большим влиянием и силой.

Заявления нынешних представителей движения показывают, что в целом талибы формально разделились на две группы: первая, состоявшая из официально назначенных лиц, принимавшие ранее участие на переговорных процессах с США и другими странами, находится в Кабуле, а другая – возглавляемая эмиром и его окружением, в Кандагаре. Политиков из Кабула, исходя из их заявлений и выступлений по всем вопросам, можно относить к умеренным, более прогрессивным, а Кандагара – консервативным. Кабул иногда прямо, а местами косвенно выражает недовольство по поводу некоторых принимаемых Кандагаром решений, в частности, по женскому вопросу. Однако есть мнение, что разногласие между сторонами – всего лишь игра двух сторон и «серьезных разногласий и конфликтов по поводу образования девочек не существует».

Следовательно, разделением талибов на «умеренных» и «радикалов» в течение многих лет пользуется ряд экспертов, однако любой, кто знаком со структурой организации талибов, знает, что принятие решений в руководстве талибов находится в руках нескольких человек в Кандагаре, и, если кто-то из высших должностных лиц имеет возражения против амир ал-муъминина, его противостояние ни к чему не приведет и ничего не изменит. В такой ситуации говорить об умеренных и экстремистских талибах бессмысленно и бесполезно. Всегда следует помнить, что принятие решений в группе талибов строго централизовано и ориентировано на Кандагар. Таким образом, сторонники такого мнения заключают, что талибы по своей природе категорически выступают против присутствия женщин в обществе, хотят распространить «отсталые ценности сельской среды» на все афганское общество, особенно городу. В какой-то мере такое мнение может иметь место в той части вопроса, где говориться о менталитете, поскольку, судя по вышеприведенным данным статистики, большая часть женских школ с наибольшей посещаемостью находилась в непуштунских областях. Но, что касается отношений между руководством движения по разным вопросам, то здесь с этими выводами полностью согласиться нельзя, поскольку, с одной стороны, возможно, кто-то из чиновников талибов и выдает себя за умеренного, но в целом в Кабуле на уровне власти много несогласных с решениями высшего руководства из Кандагара.

***

Нынешние талибы, по крайней мере, чиновники, находящиеся в Кабуле, несомненно, кардинально отличаются от тех, которые правили Афганистаном во второй половине 90-х гг. прошлого века, но женский вопрос, как видно, с тех пор никак не сдвигается с мертвой точки. По многим вопросам, как показывает практика, имеется видимый прогресс, но позиция верховного руководства движения в отношении прав женщин остается такой же жесткой. Нет оснований полагать, что проблема имеет экономическую почву, так как здесь талибы не демонстрируют заинтересованность принять рекомендации или материальную помощь внешнего мира, как это охотно делается по другим направлениям. То есть оправдания, доводы и аргументы талибов в пользу принимаемых решений, как в 90-х гг., так и сегодня, пока, что говорят о неготовности руководства движения идти по женскому вопросу на какие-либо компромиссы или навстречу. Возможно, руководство движения немерено продемонстрировать новую, под лозунгом «правильного ислама», особую модель правления обществом, воплотить что-то своеобразное, необычное, чего не было при прежней власти, или не имеется в других мусульманских странах. Иными словами, создается впечатление, что в Афганистане идет попытка проведения очередного неудачного эксперимента, подобно тем, которые многократно испытывал на себе афганское общество (в период первой англо-афганской войны (1838–1842 гг.), нахождения у власти Народно-демократической партии (1978–1992 гг.), последние 20 лет правления Исламской республики при поддержке США и их союзников), но нынешний, связанный с полным отречением женского населения от социально-экономической жизни, является уникальным и может стать серьезной проблемой как для самих его авторов, так и жителей. Каковы бы не были конечные цели талибов, ясно одно: на вопрос прав женщин талибы смотрят с точки зрения религии и при этом руководствуются исключительно собственной особой интерпретацией шариата.

Проблема заключается еще в том, что представители движения, видимо, не имея в своих рядах профессиональных специалистов, недооценивают потери от собственных действий. Введением подобных видов запретов Афганистан может лишаться значительных финансовых ресурсов. Достаточно привести результаты оценки ООН, согласно которым афганский бюджет от политики ограничения прав женщин может ежегодно лишиться до 1 млрд долл. Очевидно, что действия талибов, вне зависимости от преследуемых ими целей, в перспективе могут создавать тупиковую ситуацию и кризис в социально-экономической жизни страны. Вытеснение женщин из системы здравоохранения, например, во-первых, приводит к закрытию целого сектора социальной сферы, во-вторых, вынудит женское население все больше выезжать в соседние страны, прежде всего Пакистан, на обследование и лечение, что лишит Афганистана доходов. Тем не менее, руководству движения не интересует мнение ни международных организаций, от гуманитарной и экономической помощи которых во многом зависят дальнейшие успехи нынешнего Кабула, ни заявления мусульманских ученых из других стран, поскольку понимают, что внешняя помощь афганскому народу будет поступать при любом исходе. Если талибы рассчитывают, что с помощью ограниченных финансовых ресурсов смогут компенсировать потери семьям от ограничительной политики, вряд ли получится.

*Признан Россией террористической организацией и запрещен на ее территории

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.

Афганистан. Россия. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > afghanistan.ru, 8 февраля 2023 > № 4303520 Убайд Окимбеков

Гуманитарная ситуация и проблемы безопасности в Афганистане: взгляд из Таджикистана

Автор: Искандаров Косимшо

Об авторе: Искандаров Косимшо, доктор исторических наук, профессор, главный ученый секретарь Национальной академии наук Таджикистана. Материал является частью текста, подготовленного для сборника статей.

После бегства президента Мохаммада Ашрафа Гани из Афганистана 15 августа 2021 года и перехода территории страны под контроль движения «Талибан»* (ДТ) сложилась очень непростая ситуация – социально-экономическая, политическая и гуманитарная. События развивались стремительно: возможно, за исключением самого президента и его ближайших помощников, никто не мог представить, что распад государства произойдет так быстро и что 300-тысячная подготовленная по стандартам НАТО армия разрушится.

Конечно, если анализировать события последних лет, можно прийти к выводу, что распад республики не был внезапным. Предпосылки были заложены еще в 2014 году, когда в результате массовой фальсификации результатов президентских выборов и начала глубокого политического кризиса была поставлена под вопрос сама легитимность власти. Несмотря на то, что формирование Правительства национального единства на время приглушило остроту кризиса, тем не менее, неэффективная политика и амбиции Гани, его эгоизм, невиданного уровня коррупция привели к дальнейшему ослаблению государства, к недовольству населения и элиты. Это не могло не повлиять на настроения в армии, на политику зарубежных стран в отношении режима Исламской Республики Афганистан (ИРА).

Очевиден тот факт, что в период переговоров между США и ДТ в столицах некоторых глобальных и региональных государств усилились стремления по налаживанию более широкого взаимодействия с талибами, изменилась соответствующая риторика. Многие страны предлагали свои услуги по проведению встречи между ДТ и представителями других политических сил Афганистана. В прессе и по телевидению началась кампания по созданию нового имиджа талибов, которых стали называть «политической организацией», «национальным движением», чуть ли не единственной реальной силой в борьбе против ИГ-«Хорасан»** и т. п.

В условиях, когда деятельность ДТ в этих странах была запрещена, а лидеры группировки находились в черном списке ООН, процесс выглядел не совсем понятным в Таджикистане. Тем более, что его политика по отношению к ДТ не изменилось. Таджикистан не принимал участие во всех закулисных играх с талибами и, учитывая опыт 1990-х годов, традиционно придерживался ясной и недвусмысленной политики, в рамках которой талибы рассматривались как террористическая организация со всеми вытекающими последствиями. Вместе с тем руководство Таджикистана всегда выступало за политическое решение конфликта в Афганистане.

По результатам мониторинга одной из аналитических групп, с 14 апреля по 28 июня 2021 года из 388 уездов Афганистана 109 перешли под контроль ДТ. Обращает на себя внимание тот факт, что представители ведущих стран мира, в том числе США, во всяком случае в публичной форме, в период переговоров призывали талибов отказаться от силового захвата власти и сформировать коалиционное переходное правительство, предупреждая о недопустимости возрождения режима «Исламского Эмирата». В противном случае они обещали, что новая власть окажется в изоляции и без финансовой помощи. Такие заявления исходили из уст представителей «тройки» (США, Россия, Китай) и «тройки плюс» (США, Россия, Китай, Пакистан, Иран) в Москве. Впрочем, после они без тревоги наблюдали за «триумфальным шествием» ДТ, а затем де-факто признали его режим.

Создается впечатление, что многие были в курсе происходящих закулисных игр, и их не беспокоил переход Афганистана под контроль террористической организации. В российских официальных кругах также полагали, что ДТ не несет угрозу Центральной Азии. Более того, специальный представитель президента РФ по Афганистану, директор второго департамента Азии МИД России Замир Кабулов, выступая в ходе круглого стола, организованного Фондом поддержки публичной дипломатии им. Горчакова, заявлял, что «присутствие талибов на севере Афганистана будет сдерживать рост угроз со стороны террористической группировки «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ)*** в отношении стран Центральной Азии».

Единственная страна, которая с самого начала выражала озабоченность происходящим, была Республика Таджикистан (РТ). Ее руководство особенно беспокоил тот факт, что распад афганского государства и экспансия террористов начались с северо-восточных провинций, с районов, непосредственно граничащих с Таджикистаном. В 1990-е годы талибы, несмотря на неоднократные попытки, не смогли захватить этот регион, служивший основной базой для сопротивления под командованием Ахмада Шаха Масуда. Талибами был учтен опыт 1990-х: стремясь предотвратить противоборство на севере, они взяли под контроль всю территорию по периметру афгано-таджикской границы. Сотни военнослужащих правительственных войск без особого сопротивления перешли в Таджикистан.

После перехода приграничных уездов Афганистана под контроль ДТ, в четыре часа утра по приказу президента РТ Эмомали Рахмона впервые в новейшей истории по всей республике началась проверка боевой готовности Вооруженных сил (ВС), правоохранительных органов и личного состава мобилизационных резервов под названием «Марз-2021» («Граница-2021»). В этом мероприятии участвовали 100 тыс. военнослужащих, сотрудников правоохранительных органов, а также 130 тыс. офицеров и солдат мобилизационного резерва. 20 тыс. человек, кроме того, были дополнительно направлены в приграничные районы с Исламской Республикой Афганистан для пополнения подразделений пограничных войск.

В своем выступлении перед офицерами и солдатами президент Рахмон обратил внимание на «чрезвычайно сложную и неопределенную, обстановку» в соседней стране, которая по, его словам, «возникла впервые за 43 года продолжения внутреннего противостояния». При этом он подчеркнул, что «народ Афганистана, который обладает древней историей, цивилизацией и культурой, не виноват в возникновении таких трагических событий». Президент назвал эти «разрушительные процессы» результатом вмешательства извне. Вместе с тем, главнокомандующий категорично заявил: «Мы не будем использовать наши ВС против соседних стран».

Передача талибам целых уездов и провинций трактовалась в кабульском Арге как тактическое отступление с обещанием вернуть все под контроль государства. Однако по мере развития событий выяснилось, что никто не собирается не только возвращать утраченные территории, но и даже защищать столицу.

После того как Гани и его ближайшие помощники покинули Афганистан, большинство людей охватил ужас. Они пытались уехать как могли – даже взобравшись на шоссе американского транспортного самолета.

Второй приход ДТ к власти вызвал негативную реакцию в таджикском обществе. В РТ пристально наблюдали за событиями в соседней стране и искренне переживали по поводу того, как рушатся достижения последних двадцати лет, надежды людей на свободу слова, на установление демократии, на защиту прав человека, прав женщин, прав непуштунских этнических групп, особенно таджиков. Различные слои населения впервые начали воспринимать талибов не только как угрозу безопасности Таджикистана, но и, по словам исследователей Шерали Ризоёна и Махмуда Гиёсова, «как антитаджикское явление, угрожающее, прежде всего персоязычному населению Афганистана».

Таджикскую интеллигенцию серьезно беспокоит политика ДТ против языка дари или таджикского и вообще против таджикской составляющей в обществе. Об этом свидетельствуют: формирование временного правительства, которое состоит из пуштунов, за исключением символического присутствия в нем представителей таджиков, узбеков и хазарейцев, издание всех правительственных постановлений и распоряжений исключительно на пушту и, таким образом, ограничение языка дари в государственном делопроизводстве.

Стратегия пуштунизации Афганистана четко просматривается в кадровой политике ДТ и на местном уровне. В настоящее время губернаторами во всех провинциях и ответственными чиновниками в органах государственной власти, командующими военных корпусов и других подразделений назначаются фигуры из числа пуштунов.

С приходом ДТ к власти вновь приобретают актуальность и вопрос переселения пуштунов с южных и восточных регионов и даже из Пакистана на север, на территории проживания непуштунских народов, и тема насильственно переселения таджиков, узбеков, хазарейцев со своих исконных земель.

Не менее опасной политикой талибов является переименование исторических названий городов, уничтожение исторического и культурного наследия Афганистана. Это, например, касается города Чарикар, который превратился в «Имам Азам». Особую озабоченность вызывает тот факт, что свою националистическую политику талибы осуществляют под лозунгами ислама. На укрепление монопольного права на власть направлены запреты против сотен независимых газет и журналов, каналов и радио, политических партий и общественных организаций.

В связи с этим значительная часть населения в Таджикистане пристально следила и следит за происходящими событиями в Афганистане и особенно за ситуацией в Панджшере – единственной провинции, которая некоторое время еще оставалась вне контроля ДТ и где сын легендарного Ахмада Шаха Масуда – Ахмад Масуд-младший – поднял знамя антиталибовского сопротивления.

Впервые в Таджикистане точка зрения официальной власти и гражданского общества на происходящее в Афганистане, на политику ДТ, на положение своих соплеменников тесно переплелись. Это свидетельствует о том, что реакция была, по выражению таджикского исследователя Абдулло Рахнамо, «реакцией нации: национальной и ценностной реакцией».

Тема Афганистана и героического сопротивления в Панджшере стала актуальной в таджикской литературе. За короткий период появились сотни стихотворений, поэм и рассказов, воспевающих героизм панджшерцев и нового лидера сопротивления – Ахмада Масуда-младшего. За короткий период были изданы и презентованы два сборника под названиями «Хамосаи Панджшер» («Поэма Панджшера») и «Нома ба Панджшер» («Письмо Панджшеру»).

Через СМИ и социальные сети таджики выражали сочувствие голодающим в Афганистане, женщинам, лишенных прав на работу и учебу, чиновникам прежнего правительства, которые подвергались преследованиям.

Такая радикальная трансформация во взглядах населения на афганские события во многом связана с очень смелой, четкой и устойчивой позицией президента РТ Эмомали Рахмона по отношению к талибам, по отношению к монополизации ими власти и политической дискриминации непуштунских этнических групп.

Обращает на себя внимание тот факт, что Эмомали Рахмон на нынешнем этапе кризиса в Афганистане делает акцент – наряду с проблемами безопасности – на этническую составляющую кризиса в этой стране. Никогда прежде президент Таджикистана так открыто и требовательно не настаивал на обязательном учете интересов этнических таджиков при формировании нового правительства Афганистана. Более того, он впервые заявил, что таджики составляют порядка 46% населения и должны занять достойное место в правительстве.

Однако высокий уровень неприятия ДТ не означает, что в Таджикистане нет сторонников талибской идеологии. Небольшая, но часть религиозно настроенной молодежи через социальные сети особо не скрывала радости от смены власти в Кабуле и от «установления истинного исламского режима» в Афганистане.

В мечетях Душанбе – под влиянием жестких мер со стороны ДТ, в том числе запрета музыки, традиционных игр, учебы для девушек – некоторые молящиеся осторожно начали распространять версию о якобы существовании в Коране стиха о недозволенности музыки.

С укреплением террористического режима ДТ некоторые сочувствующие в Таджикистане открыто начали выражать ему свою поддержку в частных разговорах – на рынках, в транспорте и других общественных местах. Все это свидетельствует о том, что вероятность распространения радикальных взглядов талибов и других экстремистских и террористических групп, находящихся в Афганистане, остается очень высокой.

В экспертном сообществе Таджикистана и правоохранительных органах подчеркивали создание благоприятных условий в республике для распространения радикальной идеологии талибанизма через социальные сети, печать и другие средства, что оценивалось как угроза национальной безопасности.

На этом фоне внимание органов безопасности Таджикистана приковано к деятельности террористических организаций на севере Афганистана. При поддержке ДТ, по ряду сведений, действует свыше 20 группировок иностранного происхождения. Среди них более 10 – по своим идеологическим постулатам и радикальным взглядам – аналогичны «Аль-Каиде»****. Талибы защищают эти группы, несмотря на требования международного сообщества. Не менее тревожным для таджикистанцев является тот факт, что таджики входят в состав многих террористических элементов, действующих в Афганистане, в том числе в ИГ-«Хорасан». Об этом свидетельствуют данные об исполнителях террористических акций в Афганистане, в Иране, в Турции и т.д.

Экспертное сообщество Таджикистана также считает, что Афганистан в очередной раз может превратиться в безопасное убежище для международных террористических групп, в центр подготовки террористов. Некоторые таджикские аналитики пишут о наличии явных тенденций по превращению Бадахшана в новый Северный Везиристан, а Афганистана – в новый мировой центр притяжения исламских радикалов. Этому может способствовать создание многочисленных школ джихада в каждой провинции, сети медресе и мечетей.

Поэтому решительные заявления президента Республики Таджикистан и его твердая позиция относительно формирования инклюзивного правительства с участием представителей всех основных этнических групп исходят из национальных интересов Таджикистана, интересов мира и стабильности в Афганистане и регионе в целом. Конечно, для многих наблюдателей такая точка зрения является неожиданной. Особенно на фоне того, что основные союзники РТ по ОДКБ и ШОС, в том числе Россия, Китай и Узбекистан, заняли не только выжидательную, но явно доброжелательную позицию в отношении ДТ. На научных конференциях автор был свидетелем того, как некоторые близкие к правительственным кругам эксперты разных стран подвергали президента Таджикистана критике за жесткую позицию в отношении талибов.

Тем не менее, Эмомали Рахмон не меняет взглядов на происходящее в Афганистане. Более того, он смог в некоторой степени убедить лидеров стран-союзников в реальности трагических последствий монополизации власти со стороны ДТ, в пагубности политики дискриминации и в масштабе угрозы для региональной безопасности. Например, президент РФ Владимир Путин на заседании Международного клуба «Валдай» подтвердил слова Эмомали Рахмона о численности таджиков Афганистана.

Заявления представителей силовых структур и спецслужб России также свидетельствуют, что присутствие международных террористических групп в Афганистане и политика режима серьезно беспокоит их, а надежда на талибов не оправдывается. Так, министр обороны Сергей Шойгу в июне 2022 года заявил, что «лидеры международных террористов рассматривают афганскую территорию в качестве базы для проникновения в соседние страны и создания разветвленной сети джихадистского подполья, пополняемого, в том числе, за счет переброски боевиков из горячих точек».

В последнее время другие страны региона, такие как Иран, Китай и Узбекистан, начинают осознавать бесперспективность взаимодействия с ДТ, с одной стороны, на фоне усиления террористической активности ИГ-Хорасан, а с другой – на фоне активизации американской дипломатии в Афганистане, которая не оставляет шансов на реализацию инициатив стран региона по урегулированию конфликта. В этих условиях некоторые эксперты полагают, что талибы никогда не станут союзниками и друзьями региональных государств. Местные игроки, возможно, снова прибегнут к поддержке Фронта национального сопротивления или попытаются на его основе сформировать более широкий фронт.

***

Таким образом, в Таджикистане с тревогой следят за происходящими событиями в Афганистане. В РТ уверены, что талибы со своей идеологией, интерпретацией шариата, пуштунским национализмом представляет угрозу таджикам Афганистана. Таджики при ДТ не только отстраняются от власти, но и становятся ущемленными в применении своего языка, который более тысячи лет являлся государственным языком, языком межнационального общения в этой стране. Талибский режим угрожает также многовековому историческому и культурному наследию таджиков.

В Таджикистане сильно обеспокоены возможностью проникновения на территорию страны членов террористических групп, распространения радикальной идеологии талибанизма. Несмотря на заверения членов ДТ в их стремлении не допустить угроз соседним странам, присутствие десятков террористических организаций в этой стране говорит об обратном.

Косимшо Искандаров

* Признан Россией террористической организацией и запрещен на ее территории

** Признан террористической организацией в РФ и запрещен на ее территории

*** Признано в России террористическим и запрещено на ее территории

**** Признана в РФ террористической группировкой и запрещена на ее территории

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.

Контракты на поставку электроэнергии продлили Афганистан и Туркмения

Энергокомпании Афганистана и Туркмении — Da Afghanistan Breshna Sherkat и «Туркменэнерго» — заключили дополнительное соглашение о продлении на 2023 год сроков контрактов на поставку электроэнергии в Афганистан, сообщает пресс-центр афганской компании. «Документ подписан в Ашхабаде, столице Туркмении, генеральным директором компании Da Afghanistan Breshna Sherkat муллой Мухаммадом Ханифом Хамзой и главой корпорация «Туркменэнерго», — говорится в сообщении. афганистан

В конце декабря 2022 года президент Туркмении Сердар Бердымухамедов подписал постановление, касающееся экспорта туркменской электроэнергии в зарубежные страны. Документ разрешает поставку электроэнергии из Туркмении в Афганистан, а также предполагает формирование объемов и цены поставок. На протяжении ряда лет, отмечает «Интерфакс», Туркмения поставляет электричество в северные регионы Афганистана по льготным ценам. Туркменская электроэнергия также экспортируется в Иран, Узбекистан и Киргизию.

Талибы хотят взять ТАПИ под охрану

Движение «Талибан», признанная террористической организация, деятельность которой запрещена в России, высказало готовность создать специальные силы для обеспечения безопасности транснационального проекта газопровода ТАПИ (Туркменистан — Афганистан — Пакистан — Индия). «С восстановлением Исламского Эмирата Афганистана стране обеспечена полная безопасность, что дает больше возможностей для реализации этого проекта сейчас, чем когда-либо прежде», — говорится в заявлении аппарата вице-премьера правительства талибов по экономическим вопросам.

«В случае необходимости Исламский Эмират готов сформировать специальную силу для защиты проекта. Исламский Эмират Афганистан рассматривает восстановление страны и оживление ее экономической инфраструктуры как свою обязанность и считает, что политическое, безопасное и экономическое процветание региона является общей ответственностью государств-членов», — говорится в заявлении.

Проект ТАПИ предусматривает строительство через четыре страны транснационального газопровода мощностью 33 млрд кубометров газа в год. Газопровод, уточняет «Интерфакс», пройдет от туркменского месторождения «Галкыныш» через афганские города Герат и Кандагар, пакистанские Кветту и Мултан до города Фазилка на западе Индии. Общая протяженность газопровода — 1 814 км, из них 207 км — по территории Туркменистана, 774 км — Афганистана и 826 км — по территории Пакистана до границы с Индией.

Социальные вызовы правительству Талибана*

Пришедшее к власти в Афганистане 15 августа 2021 г. новое правительство в лице членов движения «Талибан» (запрещено в России) столкнулось с чрезвычайно острыми вызовами в социально-экономической сфере. Например, разрушительные землетрясения и сели, происходившие в 2022 гг., нехватка гуманитарных и продовольственных товаров, наличных денежных средств, рабочих мест, и т. д. Согласно некоторым прогнозам, Афганистан в ближайшие годы ждет длительная засуха, которая вероятно усугубит и без того бедственное положение афганцев. От степени решённости вышеуказанных проблем зависит в том числе и прочность нового афганского режима, его внутренняя легитимность.

В настоящее время социальная-экономическая и гуманитарная ситуация осложняется тем, что финансовые активы афганского правительства оказались «заморожены» в банках Европы и США по настоянию последних. Параллельно с этим в провинциях Панджшер и Баглан против новых талибских властей развернулись боевые действия с участием т. н. Фронта Национального Спасения Афганистана во главе с Ахмадом Масудом-младшим и Амруллой Салехом. Террористическую войну против новых властей Афганистана развернуло афганское отделение Исламского государства (запрещено в РФ), против чего новое правительство талибов не смогло организовать успешные меры безопасности.

Таким образом, новым властям Афганистана пришлось иметь дело с крайне сложными вызовами социально-экономического и природного характера. Тем не менее, уже больше года правительство Исламского Эмирата Афганистан продолжает контролировать большую часть страны и так или иначе реагировать на брошенные вызовы, коллапса государства так и не случилось.

Среди наиболее опасных вызовов, брошенных новому правительству Афганистана, которые потенциально угрожают его целостности и стабильности, оказались: беженцы (в особенности, внутренне перемещенные лица), социальное недовольство ограничением фундаментальных прав женщин и девочек, природные катаклизмы.

Беженцы.

Согласно данным ООН, число афганцев-беженцев, покинувших страну, к 2022 году составляет 2,2 млн человек. Число внутреннее перемещенных лиц (далее ВПЛ) достигает 3,5 млн человек , что составляет около 10% от примерного числа всех жителей Афганистана. Министерство по делам беженцев и репатриантов, работающее и до прихода к власти талибов, было возглавлено видным функционером «Талибана», радикальной его части «сети Хаккани» (запрещена в России), Халилом ур-Рахманом Хаккани, включенным в санкционный список ООН за финансирование террористической деятельности.

Регулярные посты в Твиттер-аккаунте министерства сообщают о командировках его главы в разные проблемные точки. Также в нем публикуются отчеты об оказанной денежной и продуктовой помощи семьям ВПЛ, возвращении беженцев из Ирана и Пакистана.

В целом же Халил ур-Рахман Хаккани на публике появляется не так часто, по сравнению с другими функционерами «Талибана», что возможно связано с его подсанкционным статусом. Например, по этой же причине глава клана Хаккани, племянник Халил ур-Рахмана и, одновременно, глава МВД, Сираджуддин, долгое время скрывал свое лицо на публике. Такие опасения ряда лидеров «Талибана» кажутся вполне обоснованными после предположительной ликвидации лидера «Аль-Каиды» (запрещено в России), Аймана аз-Завахири, якобы укрывавшегося в Афганистане, и уничтоженного при помощи американского беспилотника 31 августа 2022 г.. Чуть позже 7 сентября распространился слух о смерти Халил ур-Рахмана в ходе аналогичной атаки, который, впрочем, был опровергнут.

По данным министерства по делам беженцев, на родину по итогам работы министерства в сотрудничестве с международными организациями было возвращено около 622 тыс. афганцев, часть из которых была угнана (имеется в виду похищения людей – прим. автора) заграницу насильственно. На наиболее крупных погранпереходах (Например, Ислам-Кала на границе с Ираном или Торхам, Спин-Булдак на границе с Пакистаном) были открыты центры размещения и помощи беженцам. Также около 78 тыс. семей из числа внутренне перемещенных лиц (ВПЛ) были возвращены домой, около 86 тыс. семей из числа ВПЛ регулярно получают продуктовую, медицинскую помощь, а также помощь в восстановлении жилья. Впрочем, из приведенных выше цифр неочевидна роль непосредственно афганского министерства в достижении указанных результатов.

Вместе с тем, за год правления режима талибов в отношении беженцев и ВПЛ наметился по крайней мере один позитивный тренд: их количество по причине военного конфликта неуклонно сокращалось. Если до 2021 г. количество ВПЛ и беженцев стабильно увеличивалось на 380 тыс. в год, то к июню 2022 г. количество новых (с лета 2021 г.) ВПЛ составило 7,4 тыс. человек. Главной причиной миграции, в том числе внутренней, стала безработица и нищета, а также отсутствие доступа к здравоохранению и образованию. Социальная незащищенность внутренних беженцев приводит к распространению таких явлений, как вынужденный детский труд продажа детей, насильственные браки, в том числе с детьми, попрошайничество. Также это превращает беженцев в социальную базу для набора сторонников среди радикальных организаций, оппозиционных новым властям, например, Исламское государство в Хорасане (ИГ-Хорасан — запрещено в РФ).

Природные катаклизмы.

Афганистан находится в сейсмологически активной зоне и периодически подвергается разрушительным землетрясениям. Среднее количество смертей в год от последствий землетрясений – 560 человек в год. 22 июня 2022 г. в провинции Хост произошло крупнейшее за 20 лет землетрясение магнитудой 5.9, в ходе которого погибли более 1000 человек, а раненными оказались более 1500 человек, множество людей оказались без жилья, целые деревни оказались уничтожены. В тот же день официальные ресурсы «Талибана» опубликовали воззвание лидера движения за помощью к международному сообществу. Согласно официальным данным, для эвакуации из разрушенных районов использовались вертолеты, предоставленные Минобороны, а Мохаммад Хасан Ахунд, председатель правительства талибов, распорядился предоставить 1 млрд афгани для предоставления денежной помощи пострадавшим от землетрясения.

Вскоре после землетрясения (июль-август 2022 г.) восточные провинции Афганистана ввиду сильных ливней подверглись наводнения. По данным талибской комиссии по борьбе с ЧС, было уничтожено: 12 тыс. единиц жилья, множество плотин, дамб и каналов, необходимых для ведения сельского хозяйства, миллионы плодовых деревьев, около 50 тыс. голов малого и крупного рогатого скота, также 1,7 миллионов гектар сельхоз посевов оказались затоплены, погибли 1,57 тыс. человек, а ущерб оценен в 2 млрд. долларов. Также были эвакуированы с мест своего проживания около 18 тыс. семей, которые вряд ли смогут вернуться и восстановить свое жилье и быт в ближайшее время, пополняя тем самым число ВПЛ.

В ходе мероприятий по борьбе со стихией талибы раздали около 100 тыс. палаток, 350 тыс. одеял, 100 тыс. медицинских комплектов, 160 тыс. продуктовых наборов и 2 млн долларов наличными. Наибольший ущерб пришёлся на сферу сельского хозяйства, профильные ведомства (министерство по возрождению деревни и минсельхоз) оценили срочные затраты на восстановление инфраструктуры в 200 млн и 60 млн долларов соответственно. Понимая масштаб бедствий, талибы логично запросили финансовой и гуманитарной помощи у мирового сообщества.

Стихийные бедствия логично не прибавляют режиму талибов прочности, но от того, насколько им удается справляться с последствиями природных катаклизмов зависит во многом уровень их внутренней легитимности. Пока, впрочем, ведущая роль в преодолении последствий находится у международных организаций, что уже более года уберегает Афганистан от гуманитарной катастрофы.

Женский вопрос.

Ущемление талибами фундаментальных прав женщин и девочек сделало талибам репутацию дикарей еще в первый период их нахождения у власти в Афганистане (1996–2001 гг.). Однако, в 2021 г., когда они оказались у власти во второй раз пресс-секретарь движения, Забиулла Муджахид, на первой конференции «Талибана» заявил, что права женщин будут сохранены, включая числе право на образование, в том числе в университетах. Движение призвало женщин соблюдать хиджаб, но обязательным требованием это не объявлялось. Таким образом, у мирового сообщества сложились определенные надежды на сохранение хотя бы тех прав женщин, которые у них были в республиканский период (2001–2021 гг.). Главным образом, это право на получение образования, в т. ч. высшего, и право на работу, в т. ч. ведение бизнеса.

Актуальность данного вопроса в регионе, в целом за период 2021-2022 г. только возросла. Например, проблема ограничения женщин в правах и чрезмерная строгость положений об обязательном соблюдении исламского дресс-кода оказались среди ключевых факторов, способствовавших эскалации иранского протеста в сентябре-октябре 2022 г. Неудовлетворенные своим неясным положением жительницы афганских городов (по примерным оценкам, они составляют около 25% от общего числа женщин) также неоднократно выходили на протесты, солидаризируясь с иранками. Несмотря на протесты в Иране многие образовательные организации в Иране предложили различные возможности для образования афганок, включая онлайн образование.

Эксперты также считают «право на образование», в том числе для девушек, для афганцев наиболее ярким показателем «адекватности» нового афганского режима. Возможность обучения детей является одним из основных вопросов, над которым задумываются потенциальные афганские репатрианты. Настаивают на открытии школ для девочек в том числе некоторые афганские богословы: в стране около 3 млн школьниц и около 100 тыс. женщин, занятых в сферы образования, которые не работают или работают на полулегальном положении.

Также вопрос о возобновлении женского образования в Афганистане стал объектом пристального внимания со стороны мирового сообщества. Он стал одним из условий дипломатического признания режима талибов. С сентября 2021 г. школы для девочек старше 6-го класса оставались закрытыми по неким «техническим причинам», мальчики этого возрасти в школы пошли. Запрет на образование нельзя обосновать исламскими ценностями, поэтому в дальнейшем насчет запрета образования для девочек в риторике талибов будет сохраняться «пространность формулировок», например, необходимость создания «исламской среды». Вместе с тем, стоит отметить, что в некоторых провинциях (Балх, Кундуз, Сари-Пуль, Бамиан, Герат) средние и старшие школы для девочек (некоторые – временно) все же были открыты осенью 2021 г.

С течением времени надежды на открытие школ для девочек переместились на конец марта 2022 г.. Спецпредставитель США по Афганистану в начале 2022 г. заявил, что если талибы откроют школы для девочек в марте, то США возьмут расходы по зарплатам учителям. Однако, надежда не оправдалась и 23 марта 2022 г. школы для девочек остались закрытыми до выработки особой «исламской программы» и «школьной формы», что сильно подорвало доверие к режиму «Талибана» и отодвинуло вопрос его признания на неопределенный срок. Сохранение прав женщин на образование для мировой общественности являлось некой «лакмусовой бумажкой» в вопросе признания режима талибов, так как в отличие от других требований к ним (например, снижение уровня террористической и наркотической угрозы), обеспечить права женщин, хотя бы декларативно, они были в состоянии.

Кроме того, по мере затягивания талибами выполнения возложенных на них требований, откладывался вопрос дипломатического признания талибов Это привело к тому, что в то, что решение проблемы женского образования было отложено. 20 декабря вышел указ эмира движения об оставлении школ закрытыми до дальнейшего указания. Министр высшего образования шейх Мохаммад Неда Надим обосновал выпуск указа следующими причинами: 1) девушки за получением образования не должны отправляться в другие провинции без махрама; 2) большинство девушек не соблюдает «полный хиджаб», вместе с тем образца такового талибами представлено не было; 3) в большинстве учебных заведений нет возможности организовать раздельное обучение девушек и юношей; 4) девушки не должны изучать специальности, которые не подобает им учить, согласно афганским традициям, например, инженерию.

Такой запрет, вкупе с дальнейшим запретом на работу для женщин в неправительственных организаций (НПО) привел к тому, что Миссия ООН по содействию Афганистану (МООНСА) приостановила ту самую денежную помощь наличными средствами для центрального банка Афганистана. Однако уже 14 января 2023 г. Центробанк Афганистана заявил о очередном транше финансовой помощи. Связать это очевидно можно с разрешением талибов для медицинских и офисных работниц НПО (International Rescue Committee, Save the Children) продолжить свою работу. Таким образом, женщины Афганистана и их положение становятся предметом политического торга талибов и мирового сообщества, что вызывает недовольство, особенно городской и эмигрантской прослойки афганцев.

***

С приходом к власти талибов Афганистан продолжает сталкиваться с многочисленными проблемами, имеющими в том числе социальный характер. Чтобы не потерять хотя бы относительную внутреннюю легитимность, которой талибы пользуются, им приходится так или иначе решать эти проблемы. Захват власти талибами в стране положительно повлиял на ситуацию с внутренне перемещёнными лицами, чье число впервые за долгое время афганского гражданского конфликта сокращалось. Вместе с тем, собственного внутреннего ресурса для комплексного и глубокого решения социальных проблем талибам для этого не хватает, что прекрасно понимают международные гуманитарные организации, цель которых не допустить гуманитарной катастрофы в Афганистане. Поэтому ведущая роль в реагировании на существующие вызовы находится в руках последних. Вместе с тем работа гуманитарных проектов в стране осложняется наложенными на «Талибан» санкциями, вследствие чего, например, Миссия ООН по содействию Афганистану вынуждена ввозить деньги в Афганистан наличными средствами для последующий раздачи населению в рамках гуманитарной помощи.

Отдельной проблемой является женский вопрос, в решении которого возобладала консервативно-радикальная линия политики «Талибана». Представляется, что текущий статус-кво связан с неспособностью некой публичной прослойки верхушки «Талибана», которая представлена такими функционерами, как Абдул Гани Барадар, Мулла Якуб, Сираджуддин Хаккани и некоторыми другими, договориться с Западом о дипломатическом признании Исламского Эмирата или о хотя бы частичном снятии санкций.

Таким образом можно констатировать, что в краткосрочной и среднесрочной перспективе установленное равновесие сохранится: Запад продолжит оказывать существенную гуманитарную поддержку новому афганскому правительству, пока правительство талибов будет осуществлять поиск вариантов модернизации своей политики. При этом, возобладавшая жесткая линия политики в отношении женщин уже привела к сокращению объемов помощи, и вследствие, ухудшению, социального положения населения Афганистана.

Об авторе: Илья Андреевич Зимин — младший научный сотрудник ИМЭМО РАН. Материал является частью текста, подготовленного для сборника статей.

Афганистан и «Великая шахматная доска»

Об авторе: Михаил Михайлович Слинкин – кандидат исторических наук, доцент, старший научный сотрудник Института Востоковедения РАН. Материал является частью текста, подготовленного для сборника статей.

Связь событий на Ближнем и Среднем Востоке и в Европе очевидна, но все же требует доказательств. Вот первое – в Евразии, как и в мире в целом ключевую роль пытаются играть США, возложившие на себя единоличное руководство миром и пытающиеся самостоятельно двигать фигуры на «Великой шахматной доске».

На Ближнем и Среднем Востоке в XXI в. произошел ряд военных конфликтов и их разжигание не обошлось без прямого и косвенного участия США. Они, прикрываясь глобальной борьбой против «мирового терроризма», а потом и выдвинутой ими идеей «демократизации» местных режимов, сначала развязали агрессию против Афганистана (2001 г.), Ирака (2003 г.), а затем, с 2011 г., приняли участие в нападениях на Ливию и Сирию. Но увязли в реализации своих намерений по строительству их государственности по предложенному ими образцу, т. е., чуждой народам этих стран западной, либеральной модели. Это второе доказательство – неспособность США довести до конца свои начинания. Или они и не предусматривались, ведь хаос, в том числе в форме вооруженных столкновений им выгоден?

Начнем, нарушив хронологию, с событий в Ираке, где первая фаза операции западной коалиции «Свобода Ираку» (19 марта – 1 мая 2003 г.) в политическом отношении достигла свей цели: свергла режим С. Хусейна и заменила его на проамериканскую администрацию. Однако долголетняя вторая фаза операции (2003–2010 гг.) не привела к постконфликтному урегулированию и стабилизации обстановки в стране: с развертыванием сопротивления оккупационным силам здесь так и не укрепились позиции марионеточного «либерального» правительства, но при этом резко обострились этноконфессиональные противоречия. В итоге Ирак превратился в базу «международного терроризма», расширив его влияние на соседние государства. Возросла террористическая угроза в других районах Азии, Африки и Европы после того, как профессиональные джихадисты из разных стран прошли здесь обкатку в боевых действиях и подрывной деятельности. Это ли не доказательство невежества США в отношении мусульманского Востока и переоценки ими своих возможностей?

Опустим бесславные страницы боевых действий многонациональных сил (МНС) против иракского сопротивления, начнем с того, что 31 декабря 2008 г. истекал срок мандата Совета безопасности ООН на их применение в стране. Незадолго до этого, 17 ноября 2008 г., после продолжительного согласования было подписано двустороннее американо-иракское соглашение о пребывании контингента вооруженных сил (ВС) США: оно предусматривало уход американцев из иракских населенных пунктов к июлю 2009 г., а полный их вывод из страны намечался на конец 2011 г. Действительно, к концу августа 2010 г. из Ирака были выведены 90 тыс. военнослужащих США и все военные контингенты МНС. Это представлялось достаточно значимым шагом. Напомним, что максимальная численность ВС США в Ираке достигала 170 тыс. чел. В стране осталось менее 50 тыс. американских военнослужащих, часть из них должны были находиться в Ираке до конца 2011 г.

Президент США Барак Обама 1 сентября 2010 г. помпезно заявил о завершении операции «Свобода Ираку». Тогда же вице-президент Джо Байден объявил о начале в Ираке небоевой операции ВС США «Новый рассвет» и ее руководителе генерале Ллойде Остине (первый впоследствии стал президентом США, а второй – министром обороны в его администрации). Что касается внешней политики президента Б. Обамы, то она характеризовалась противоречивостью, особенно если сравнивать его предвыборные обещания и реальные действия на посту президента. Если в отношении Ирака можно отметить определенную их последовательность – он все-таки, хотя и на время, вывел американские войска из страны, то по Афганистану она полностью отсутствовала. В должности президента войну в Афганистане он называл «необходимой» для защиты государственной безопасности, а иракскую войну – «альтернативным выбором» прошлой администрации. В телеобращении к нации Б. Обама признал: «Благодаря выводу наших войск из Ирака, мы теперь сможем использовать необходимые ресурсы для продолжения наступления» (в Афганистане. – М.С.). Т. е., в Афганистане военные усилия США, а значит численно и их войска росли одновременно с сокращением их в Ираке. В той же речи он сообщил, что в августе 2011 г. США начнут передачу афганцам обязанностей по обеспечению безопасности в стране, от которой будет зависеть темпы сокращения американского присутствия. Как известно, ни в 2011 г., ни десять лет спустя ситуация в Афганистане так и не стабилизировалась, а американские войска оставались в нем, пока их эвакуация не стала больше похожа на бегство.

Сам факт переброски американских сил из Ирака в Афганистан о многом говорит. И о том, что американские возможности все же не безграничны, и о том, что они завязли во многих военных конфликтах и уже не могут все их «обслуживать» одновременно. И такое понимание в американских коридорах власти есть. А тогда «миротворец» Б. Обама, получивший Нобелевскую премию в 2009 г., начал наращивание мускулов в Афганистане за счет сокращения войск в Ираке. Это факт и еще одно доказательство вынужденной взаимозависимости внешнеполитических усилий США.

Еще один факт из истории военных конфликтов – кризис вокруг Ливии, инициатором которого, а также применения ВС для его «разрешения» выступили европейские страны, в первую очередь Франция. В политической элите ряда государств Европы тогда возобладали реваншистские настроения и тоска по былому колониальному «величию». США долго воздерживались от активного участия в нем, ссылаясь на незаконченную войну в Афганистане. Но когда агрессия стала реальностью, то США не увидели для себя иной альтернативы, как возглавить ее, тем более что их не устраивала возможная лидирующая роль в этом другой страны НАТО. Они все еще полагали себя единоличным мировым лидером, хотя некоторые европейские страны уже в этом сомневались и видели определенное ослабление позиций США, что побуждало их играть более активную роль в своих бывших колониях.

Разногласия в НАТО по вопросу руководства военной операцией не позволили создать единую систему управления и начать антиливийскую кампанию по единому плану. С 19 по 31 марта 2011 г. разные страны планировали свои действия самостоятельно и потому велись операции США «Начало одиссеи» («Odyssey Dawn»), Франции – «Харматан», Великобритании – «Эллами», Канады – «Мобайл» и другие. Однако уже тогда общее руководство ими перехватило Африканское командование ВС США (АФРИКОМ), координировавшее свои действия с представителями антиливийской коалиции. Лишь с 31 марта началась общая военная операция «Объединенный защитник» («Unified Protector»). Ею руководил блок НАТО, в котором американцы занимают главенствующие позиции. Это устроило США. Напрашивается вывод, если бы не обстоятельства, то США постарались бы избежать своего военного участия в ливийских событиях, так как не хотели, да и не были способны к тому времени распылять силы на несколько военных конфликтов одновременно. Вот еще один факт, который необходимо учитывать.

При этом ситуация в Ираке и Афганистане развивалась не так как планировалось заокеанскими политиками, а в Ливии они не управляли событиями, как хотели бы, а следовали вслед за ними. Здесь, как в Афганистане и Ираке, хотя и была достигнута политическая цель операции – свержение режима М. Каддафи, страна так и осталась в состоянии перманентной войны, а участники вторжения не получили в полной мере ожидавшихся дивидендов от нее.

США не удалось (или не хотелось?) добиться стабильности и в Ираке. В 2013 г. в стране произошло очередное обострение обстановки. Оно было связано с переходом запрещенной в России организации Исламское государство Ирака (впоследствии Исламское государство Ирака и Леванта – ИГИЛ*, а затем и просто Исламское государство – ИГ) от террора к наступательным действиям с целью установления своего контроля над территорией страны. Это потребовало прямого участия ВС США. С августа 2014 г. они были вынуждены начать применение авиации в Ираке, а затем и приступить к формированию коалиции для борьбы против этой организации. Военная операция коалиции получила название «Непоколебимая решимость» (Inherent Resolve). К концу 2017 г. позиции ИГ* в Ираке были значительно подорваны. Однако сама организация и ее вооруженные формирования продолжали пользоваться поддержкой части местного населения, особенно в так называемом суннитском треугольнике.

В начале февраля 2018 г. появились первые сообщения о сокращении численности военнослужащих США в Ираке и переброске их опять же в Афганистан. Официальный представитель Объединенной оперативно-тактической группы по проведению операции «Непоколебимая решимость» полковник армии США Райан Диллон 26 февраля 2018 г. заявил, «… что ИГИЛ* по-прежнему представляет угрозу… Коалиция будет продолжать предоставлять иракцам разведданные и услуги советников, а также обеспечивать подготовку и поставлять технику для преодоления этих вызовов…» Кто бы сомневался в этом?

Что же Афганистан? Президент США Б. Обама, как уже было отмечено, сместил акценты в подходах к Ираку и Афганистану. Еще в феврале 2009 г. он направил 17 тыс. военных в Афганистан. 4 июля 2010 г. руководство Международными силами обеспечения безопасности (МССБ или ISAF) перешло к американскому генералу Дэвиду Петрэусу. Его назначение с должности командующего ОЦК ВС США связывали с важностью достижения успехов в войне в Афганистане. Напомним, прежде он отличился в борьбе с повстанческим движением в Ираке. А на саммите НАТО в Лиссабоне (Португалия) в ноябре 2010 г. в одобренной стратегической концепции на последующие 10 лет одним из ключевых приоритетов альянса была обозначена миссия в Афганистане. Передача обязанностей по обеспечению безопасности в стране афганским силовым структурам должна была завершиться до конца 2014 г. Поэтому, помимо участия в боевых действиях, усилия НАТО были сосредоточены на подготовке афганских новобранцев, которая раньше практически не проводилась.

Однако, несмотря на начало передачи ответственности за безопасность афганским силовым структурам, численность иностранных войск в стране росла. В 2010 г. она превысила 105 тыс. чел. В марте 2011 г. численность американских военнослужащих возросла до 90 тыс. чел. (плюс 16 тыс. американских военнослужащих под командованием МССБ), британских – до 9,5 тыс., германских – до более 4,9 тыс. чел. Но объявленное завершение миссии МССБ требовало их сокращения и к 30 сентября 2013 г. иностранные силы были доведены до 65522 чел. (39253 американцев и 26269 военнослужащих других стран).

Посвященная завершению деятельности МССБ церемония состоялась 28 декабря 2014 г. в штабе войск коалиции в Кабуле. Инициированная США в 2001 г. операция «Несокрушимая свобода», не имевшая временных и географических рамок, в Афганистане продолжилась под названием «Страж свободы» (Freedom’s Sentinel). Одновременно командующий МССБ американский генерал Джон Кэмпбелл поднял флаг новой учебно-тренировочной миссии (УТМ) «Решительная поддержка» (Resolute Support). Обе операции требовали участия зарубежных военных контингентов, что было закреплено подписанными 30 сентября 2014 г. в Кабуле «Соглашением о сотрудничестве в сферах безопасности и обороны между Соединенными Штатами и Исламской Республикой Афганистан» и «Соглашением о статусе сил» (Status of Forces Agreement – SOFA).

Мандат УТМ «Решительная поддержка», численностью 12,5 тыс. чел. (10,8 тыс. американцев), первоначально был рассчитан на 2015–2016 гг. Ее сотрудникам запрещалось принимать участие в боевых действиях, однако эти ограничения не распространялись на коалиционные силы, привлекавшиеся к операции «Страж свободы». УТМ неоднократно продлевалась, что, вкупе с полной зависимостью афганских силовых структур от внешнего финансирования, вроде бы гарантировали бесконечное присутствие, а значит и влияние США в «сердце Азии». В 2017 г. это подтвердил министр обороны новой администрации США Джеймс Мэттис, заявив, что потребуется долговременное присутствие США в Афганистане. Новая же стратегия президента Дональда Трампа, обнародованная 21 августа 2017 г., вновь опиралась на военную силу и не оговаривала срок решения афганской проблемы. Судя по сообщениям прессы, она предусматривала отправку в Афганистан около 4 тыс. чел. в дополнение к уже находившимся там 11 тыс. военнослужащих, а также широкое применение частных военных компаний для того, чтобы скрыть от общественности реальную численность иностранных войск.

В 2018 г. начались прямые переговоры между США и запрещённым в России Исламским движением «Талибан» (ИДТ**). Бесперспективность продолжения борьбы против «международного» терроризма на афганской почве, невозможность достижения здесь какой-либо «победы» силовым путем обусловили значительные уступки талибам**. В Дохе (Катар) 29 февраля 2020 г. между сторонами было подписано «Соглашение о мире в Афганистане между Исламским Эмиратом Афганистан, которое США не признается в качестве государства и известно как движение «Талибан»**. Оно позволило американцам объявить о собственной победе, а ИДТ продолжить борьбу против правительственных сил Исламской республики Афганистан (ИРА). Когда же президент США Джо Байден 14 апреля 2021 г. заявил: «Пришло время положить конец самой длинной войне Америки, пришло время вернуть наших военных домой», инициатива в ведении войны полностью перешла к ИДТ.

Талибы** 15 августа 2021 г. без боя вошли в Кабул. Силы безопасности ИРА не оказали им сопротивления ни здесь, ни в провинциях. Они попросту разбежались или сдались на милость победителей. И это те силы – армия, полиция и спецслужбы, которые в течение 20 лет щедро снабжались и вооружались США и их союзниками. Их численность была доведена более чем до 300 тыс. чел., создана необходимая военная инфраструктура и поставлены вооружения на миллиарды долларов. В итоге все это досталось ИДТ. Правительственные чиновники во главе с марионеточным «президентом» и депутаты парламента бежали в соседние страны. Этим была поставлена точка в усилиях Запада по «демократизации» Афганистана. Радикальное ИДТ, свергнутое в 2001 г. и последующее 20 лет бывшее главным противником коллективного Запада, повторно пришло к власти в Афганистане.

Спрашивается, за что два десятилетия боролись США и их союзники? Или в конце второго десятилетия нового века они предвидели, что их ждут новые «заботы» в другой части «Великой шахматной доски»? Не будем, однако, преувеличивать прогностические способности западных теоретиков от политики. Но и преуменьшать их незачем. Ведь претензии на руководство миром США остались, их усилия по созданию так называемого «управляемого хаоса» очевидны всем не предвзятым наблюдателям, также очевидна и невозможность для США ввязываться сразу же в несколько военных конфликтов. Последнее указывает на их прогрессирующую слабость в XXI в., когда предварительный вывод войск из одного места предшествует наращиванию их в другом, т. е., сосредоточению усилий на наиболее важном направлении.

Не в этом ли ряду и поспешный вывод войск из Афганистана? Ведь зрели события в Европе. Бывшие советские прибалтийские республики проводили русофобскую политику: несмотря на свою экономическую и военную слабость, возлагали надежды на НАТО и следовали навязанному США курсу на обострение отношений с Россией. То же можно сказать и о Польше, где никогда не затухали реваншистские настроения и тоска по былому величию Речи Посполитой. На Украине оболванивание выросшего после развала СССР населения достигло той степени, что оно приняло на веру нацистские идеи и в 2014 г. совершило государственный переворот. С помощью США и НАТО ВС страны укрепились настолько, что, как полагали украинские руководители и были убеждены их зарубежные кураторы, это позволяло начать «освобождение» территорий в Крыму и на Донбассе, суля огромные прибыли ВПК и дивиденды миротворцев представляющим его политикам, точнее, лоббирующим их интересы в органах власти. А события в Афганистане, Ираке, Ливии и Сирии показали, что США готовы загребать жар лишь чужими руками, разделяя ответственность с союзниками, входящими в созданные ими коалиции, и перекладывая в итоге обязанности по ведению боевых действий на местные силы.

***

После поражения в Афганистане и поспешного вывода войск из этой страны США переключились на другую часть «Великой шахматной доски», более близкую к России, против которой всегда была направлена их политика и на Востоке, и в Европе, и по всему миру. Они взрастили союзника в лице Украины, руководство и часть населения которой исповедует нацистскую идеологию. Но за океаном этого не замечают, ведь ее реальная политика направлена против России, а по мнению США, которому безоговорочно следуют «европейские» страны, – это главный противник так называемого цивилизованного мира. Но все империи когда-нибудь да рушатся. Даже один из главных американских русофобов и одновременно политиков Збигнев Бжезинский, признавая это, отмечал, что «… глобальное первенство Америки непосредственно зависит от того, насколько долго и эффективно будет сохраняться ее превосходство на Евразийском континенте». А в Евразии, помимо американских пешек среди стран ЕС и примкнувшей к нему Украины, есть еще и ферзи, среди которых вполне достаточно будет упомянуть Россию и Китай.

Михаил Слинкин

* ИГ, ИГИЛ – запрещённые в России организации.

** Движение «Талибан» — запрещённая в России организация.

Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов.

Афганистан. США. Ирак. Ближний Восток > Армия, полиция > afghanistan.ru, 6 января 2023 > № 4275348 Михаил Слинкин

Судьба инклюзивного афганского правительства

С момента возвращения Талибана (движение «Талибан», запрещенная в России организация) во власть и вплоть до настоящего времени как среди бывших политических лидеров Афганистана, так и среди внешних сил постоянно констатировалось ожидание того, что для обеспечения стабильности в Афганистане талибы пойдут на создание инклюзивного правительства. В последний раз о необходимости формирования «по-настоящему инклюзивного правительства» говорил президент России Владимир Путин на встрече глав стран ОДКБ, которое проходило в столице Армении.

Из этого факта следуют два вывода. Первый состоит в том, что мировое сообщество признало политических лидеров Талибана в качестве нынешней власти в Афганистане. Второй вывод заключается в том, что это признание останется в силе в том случае, если данная группировка будет готова разделить власть с другими политическими группами. Политические лидеры, пытающиеся представлять антиталибские социальные слои, рассматривают формирование инклюзивного правительства в качестве возможности для мирной корректировки позиций Талибана. Между тем, поведение Талибана показывает, что в целом эта точка зрения является весьма оптимистичной и потому может оказаться опасной.

Лидеры Талибана на практике продемонстрировали, что не согласны на меньшее, чем полная монополия на власть. Тем не менее, они не слишком торопятся открыто доносить это послание до своих политических оппонентов. Анализ действий данной группировки показывает, что талибы поэтапно претворяют в жизнь программу ослабления и подавления своих политических соперников.

Во время переговоров в Дохе приоритетом талибов была изоляция Ашрафа Гани. Поэтому они приветствовали исключительно прямые переговоры с его конкурентами и даже политическими группами в составе правительства. Однако, как только Гани оказался в полной изоляции, канал переговоров о создании правительства-преемника был закрыт, и талибы захватили Кабул, не дожидаясь начала переговоров с доктором Абдуллой и некоторыми другими лицами, которые направлялись с этой целью в Катар. С этого момента талибы начали тщательно пресекать разграбление и уничтожение имущества политических лидеров и чиновников прежних правительств и издали указ о всеобщей амнистии.

На втором этапе правительство Талибана весной этого года создало комиссию по контактам с афганцами, задачей которой было названо «обеспечение связей с афганскими деятелями и поощрение их возвращения на родину». Однако главной целью, которую преследовала данная комиссия, было разобщение политических противников этой группировки и предотвращение формирования широкой политической коалиции. Многие чиновники и политические лидеры не имеют намерения пресекать эти действия талибов по двум причинам. Одной из них является защита своих интересов, имущества и средств, полученных насильственным и коррупционным путем и находящихся в распоряжении талибов, а второй – их неспособность оказать реальное сопротивление Талибану.

На третьем этапе приступили к консолидации власти. Прежде чем полностью установить свое господство, талибы провели внутригрупповую чистку. Многие видные непуштунские командиры Талибана со временем были отстранены от ядра власти, а протестовавшие были жестоко подавлены. На самом деле талибы быстро и решительно сплачивают ряды боевиков, которые считаются реальным ядром их силы. Их взаимодействие с народом также основано на подчинении.

Наблюдение за поведением религиозно-идеологических течений подсказывает нам, что все они опираются на монополизм и авторитарность, а также постоянное очищение своих рядов. Адепты той или иной идеологии всегда настаивают на несомненной правоте своей веры. Враждебное отношение к любой другой вере и восприятие ее в качестве угрозы является для них естественным.

Исходя из этого можно сделать вывод, что талибы будут жестко противодействовать любому распределению власти в любых рамках, и любое послабление в этом вопросе будут рассматривать как трещину в стене своей власти. Единообразие и чистота рядов обеспечивают спокойствие и психологическую безопасность для этой группировки, пока она находится у власти, и повышают ее эффективность. Даже во внутригрупповой борьбе за власть степень чистоты и приверженности главному ядру идеологии Талибана и его идейным основам и чаяниям является определяющим фактором. С другой стороны, Талибан в столкновении со своими политическими соперниками и противниками использует прагматичный подход, основанный на подкупе, разъединении и ликвидации. Разрушение социальной базы, лишение политического доверия, создание иллюзорных связей и выражение готовности поделиться властью – это те инструменты, которыми данная группировка пользуется для предотвращения создания широкой политической коалиции или мощного сопротивления. Похоже, талибы надеются, что в отсутствии заслуживающей внимания оппозиции и при прагматичном подходе этой группировки к взаимодействию с зарубежными государствами международное давление на Талибан будет постепенно ослабевать.

До сих пор талибы успешно справлялись со всеми этими планами и их реализацией, и вполне естественно, что они не видит необходимости пересматривать свои решения.

Автор: Сабир Фахим

Регион отворачивается от режима талибов

Спустя год и пять месяцев после прихода талибов (движение «Талибан», запрещенная организация в России) к власти в Афганистане страны региона, сыгравшие определенную роль в победе Талибана, одна за другой меняют свою политику в отношении афганского вопроса.

Неспособность талибов сдержать «Исламское государство» (запрещено в РФ) и предоставление поля деятельности для других группировок, в том числе «Техрик-е Талибан-е Пакистан» (запрещен в РФ), вызвало глубокую озабоченность у соседних стран и региона в целом.

Степень обеспокоенности региональных государств стала отчетливо заметна в ходе 4-го заседания Московского формата консультаций по Афганистану. Все страны-участницы заседания, включая Пакистан, выступили с критикой почти полуторагодовой деятельности талибов. Недовольство России проявилось в том, что представитель Талибана не был приглашен на это мероприятие, в то время как на трех предыдущих заседаниях московского формата талибы были представлены.

На 4-м заседании московского формата страны региона высказали свою озабоченность по двум ключевым вопросам: возрастанию угроз, связанных с возможным созданием военных баз и проникновения террористических групп на территорию Афганистана, а также жесткой политике Талибана в отношении женщин, религиозно-этнических меньшинств и формирования инклюзивного правительства в Афганистане. Страны региона недвусмысленно заявили, что разочарованы действиями талибов в обеих областях.

Региональные государства внесли свой вклад в свержение режима Мохаммада Ашрафа Гани и возвращение к власти Талибана. Организовывая региональные встречи под лозунгом «за мир» и приглашая на них руководителей Талибана, а также поддерживая это движение, данные страны сыграли определяющую роль в поднятии боевого духа талибов и поражении Исламской Республики Афганистан. Когда талибы вернулись в Кабул, западные государства и международные организации покинули Афганистан, однако Россия, Пакистан, Иран, Китай, а также некоторые другие страны региона продолжили дипломатическое присутствие в Кабуле и тесное взаимодействие с талибами. Посольства Афганистана в Москве, Пекине, Тегеране и Исламабаде практически находятся в распоряжении талибов. Некоторые страны региона выступали за официальное признание Талибана. Однако год и пять месяцев оказались достаточным сроком для осознания регионом того факта, что талибы не только не готовы к управлению государством и роли лидера Афганистана, но и не способны взаимодействовать и сотрудничать с регионом, и продолжение их нынешней политики является «тревожным звонком» для всех соседних стран и региона в целом.

Региональные государства надеялись, что талибы воспрепятствуют проникновению и деятельности афганского филиала «ИГ» (запрещено в РФ), оттеснят исламистские движения Центральной Азии и вынудят пакистанских талибов заключить сделку и пойти на компромисс с армией Пакистана. Но эти ожидания дали обратный результат.

Согласно отчетам западных экспертных кругов, афганский филиал «ИГ» получил возможность проводить трансграничные операции. Со времени победы талибов в Афганистане активизировалась деятельность группировки «Техрик-е Талибан-е Пакистан», и потери пакистанских сил безопасности увеличились в несколько раз. Армия Пакистана и пакистанские талибы вступили в полномасштабную войну. За последние месяцы на территории Афганистана было убито несколько высших командиров пакистанского движения Талибан. В ответ «Техрик-е Талибан-е Пакистан» в несколько раз усилили атаки вдоль линии Дюранда и в провинции Хайбер-Пахтунхва. Во время одной из таких атак, совершенных в среду на прошлой неделе, было убито шестеро сотрудников службы безопасности и двое пограничников Пакистана.

Пакистан обвиняет талибов в оказании поддержки пакистанским талибам. Их лидеры нашли убежище даже в Кабуле. Данная ситуация вызывает гневную реакцию со стороны Исламабада. Принимая во внимание изменения в регионе и увеличение нападений боевиков, министр иностранных дел Пакистана Билавал Зардари выступил за пересмотр политики своей страны в отношении террористических группировок. Он заявил, что терпение мира в отношении талибов на исходе, и его страна не будет самостоятельно принимать решение о признании талибов.

За год с небольшим пограничные силы талибов неоднократно обстреливали пакистанскую армию. В последний раз 18 ноября пограничники Талибана в провинции Пактика вступили в столкновение с пакистанскими силами. Ранее боец-талиб застрелил нескольких пакистанских солдат в Спин-Болдаке провинции Кандагар. Это событие привело к закрытию КПП «Чаман».

Сложившаяся ситуация стала причиной того, что некоторые аналитики требуют пересмотреть пакистанскую политику «стратегической глубины» в отношении Афганистана. Пакистанская газета Dawn написала, что практиковавшаяся Пакистаном в течение нескольких десятилетий политика «стратегической глубины» в отношении Афганистана стала слишком затратной. Со времени вывода американских сил из Афганистана и возвращения к власти талибов значительно сократились торгово-транзитные связи между Афганистаном и Пакистаном. Пакистан переживает беспрецедентный экономический кризис. Денежная единица Пакистана значительно потеряла в стоимости по сравнению с иностранной валютой. Многие связывают сложившееся положение с изменениями в регионе и ситуацией в Афганистане.

Изменение тональности высказываний региональных государств в отношении Талибана вызывает обеспокоенность у некоторых политиков, поддерживающих талибов. Лидер Исламской партии Афганистана, сторонник режима талибов Гульбеддин Хекматияр высказал озабоченность тем, что Россия, Иран и Индия снова встанут на сторону соперников талибов, как это было в 90-е годы, когда эти страны поддерживали антиталибский Северный альянс.

Некоторые государства региона раздражены стремлением талибов сблизиться с Америкой. Другие разочарованы политикой талибов в отношении женщин, религий и религиозно-этнических меньшинств. Часть государств обеспокоены стремительным ростом экстремизма в Афганистане. Талибы не смогли дать ответ ни на одну из этих озабоченностей. Изменение позиции стран региона лишает талибов надежды на официальное признание. Талибы рассчитывали на установление отношений с Ираном, Пакистаном, Китаем и Россией. Но эти страны на последнем заседании в Москве практически отвергли Талибан. Политика западных стран в отношении талибов ясна. Без инклюзивного правительства, в котором примут значимое участие женщины, племена, религиозные и политические группы, никакого разговора об официальном признании Талибана не будет. Практически Талибан находится в мировой изоляции. Однако не похоже, что лидеры талибов собираются пересмотреть свою жесткую политику.

Автор: Анита Ахмади

Афганский легион: почему Россию обвиняют в вербовке экс-спецназовцев

Российская дипломатия в эти дни была вынуждена отражать обвинения западных СМИ, в которых массовое распространение получила версия, что Москва якобы занимается вербовкой бывших сотрудников афганского спецназа для отправки на Украину. После того, как с такими утверждениями со ссылкой на анонимные источники выступил журнал Foreign Policy, обвинительную линию решило поддержать агентство Associated Press (AP). Основной акцент издания сделали на том, что провал американской эвакуации 2021 года оставил в состоянии тотальной безысходности коммандос, сражавшихся бок о бок с НАТО в эпоху предыдущей администрации. В экспертной среде связывают сообщения с предвыборной борьбой в США.

Заявление, что слухи о формировании Россией «иностранного легиона» не соответствуют действительности, сделал спецпредставитель президента РФ по Афганистану, директор второго департамента МИД РФ Замир Кабулов. Так он ответил на вопрос о появившемся в AP материале, где утверждается, что Иран превратился едва ли не в центр по привлечению к боевым действиям на Украине бывших членов афганских элитных спецподразделений. Агентство процитировало как минимум трех генералов, служивших во времена администрации беглого президента Ашрафа Гани, которые рассказали о предложенных отставникам $1,5 тыс. в месяц и визовых послаблениях. По их словам, такая активность замечена в Тегеране и Мешхеде.

Публикация AP фактически продолжила линию нападения со стороны Foreign Policy, который, ссылаясь на разговоры с покинувшими в 2021 году Афганистан коммандос, неделю назад выступил со своей порцией обвинений в адрес России. Источники издания пожаловались на тотальную среди них безысходность из-за нежелания администрации президента Джозефа Байдена предоставлять убежище тем, кого США тренировали в течение долгих десятилетий, и указали на интерес иностранных вербовщиков, якобы предлагавших участие в специальной военной операции (СВО) на территории Украины. Несмотря на то, что виновники не называются прямо, в публикации звучат отсылки к российским частным военным компаниям и иранским офицерам.

Число оставленных на произвол судьбы афганских отставников Foreign Policy оценил в 10 тыс. человек. «У них нет ни страны, ни работы, ни будущего, – рассуждает один из неназванных источников журнала. – Им нечего терять… Они ждут работы за $3–4 в день в Пакистане или Иране. Или за $10 в день в Турции». По его словам, есть кто-то просто обратится к бывшим спецназовцам и предложит хотя бы тысячу долларов, то причин для отказа практически не будет. Причем собеседник Foreign Policy подчеркивает, что пример одного может привлечь бывших сослуживцев. «Если вы найдете хотя бы одного парня, которого можно завербовать, он способен заставить половину своего старого подразделения присоединиться», – уверен источник.

Талибы ни при чем

Парадоксально, но Москва первая проинформировала об участии бывших коммандос в украинском конфликте. Так, в середине августа Замир Кабулов заявил агентствам, что часть афганских спецназовцев после 2021 года вступила в радикальные группировки «по иракскому сценарию». «А другая часть этих бывших спецназовцев – как наемники, за деньги, видимо, им пообещали, ведь на что-то жить надо, – они присоединяются к украинским нацистам», – выразил уверенность дипломат, в то же время подчеркнув, что в этом вины движения «Талибан» (запрещен в России) нет. Кабулов тогда добавил, что Москву главным образом беспокоит, чтобы на Украину не попали «те вертолеты и самолеты, которые оказались на территории Узбекистана и Таджикистана».

Проблема того, что афганцы, получившие западную подготовку, оказались деморализованы и рассеяны по соседним странам, поднималась на высоком уровне в США. В августе группа конгрессменов во главе с республиканцем Майклом Макколом выступила с докладом о провале западной эвакуации 2021 года. Однако документ содержал критику в адрес Белого дома не только за низкое качество плана по сворачиванию военного и гражданского присутствия США на территории Исламской Республики, но и за отсутствие внятной программы по вывозу и дальнейшему обустройству местных спецназовцев и представителей силовых структур, которым, по признанию американских ветеранов, грозило преследование со стороны талибов и, вероятно, расправа.

По этим оценкам, эвакуироваться США помогли только примерно 600 представителям афганских структур безопасности. Около 3 тыс. бывших спецназовцев были вынуждены пересечь границу и осесть в Иране. В этой ситуации, по словам законодателей, отставники «могут быть завербованы или принуждены к работе на одного из противников Америки, сохраняющего присутствие в Афганистане, включая Россию, Китай или Иран». Критики Белого дома охарактеризовали это как «серьезную угрозу в сфере национальной безопасности», потому что, по их мнению, те, кто обладает натовской военной подготовкой, «знакомы с тактикой, методами и процедурами американских военных и разведывательного сообщества».

Республиканцы открыто говорят, что в случае победы на ноябрьских выборах в Конгресс они инициируют «афганское» расследование против администрации Байдена.

Элемент межпартийной борьбы

Как заметил в разговоре с «Афганистан.Ру» научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН, старший преподаватель Высшей школы экономики (ВШЭ) Григорий Лукьянов, сообщения AP и Foreign Policy вписываются скорее в правила информационной войны и различные дискурсивные практики, нежели в реальность того, что происходит в самом Афганистане и вокруг него. Тем более, что афганских отставников США знают лучше, чем кто-либо. «Американские спикеры пытаются решить внутриполитические задачи, связанные с межпартийной борьбой и попыткой реанимации ранее показавших сравнительную эффективность стратегий информационного обеспечения украинского кризиса», – заявил эксперт.

«В преддверии промежуточных выборов становится очевидным, что внутри американского политического истеблишмента существуют различные точки зрения по поводу украинского конфликта и дальнейших направлений его желательного развития, – рассуждает эксперт. – В данной ситуации попытка сблизить в дискурсе украинское и афганское досье преследует цель заострить необходимые моменты. Это не очень приятно для демократической администрации, однако Байден уже демонстрировал готовность и способность говорить по афганским делам, причем признавать зачастую неприятные вещи». Другое дело, отмечает собеседник «Афганистан.Ру», что сейчас это используется для того, чтобы решить трудности на другом географическом направлении.

По словам Лукьянова, факт, что некогда служившие при Гани спецназовцы остались без дома и работы, делает их уязвимыми для привлечения к различным военным кампаниям за рубежом. Однако учитывая характер их профессиональных связей и полученную в рамках западных программ подготовку, логичнее бы выглядела их вовлеченность в боевые действия на Украине на стороне Киева. Тем более, что, как напоминает эксперт, «там действует много иностранных частных военных компаний, чью деятельность оплачивают союзники киевского режима в США и Европе». «В рядах различных интернациональных формирований собраны наемники из разных стран мира, включая Латинскую Америку», – обратил внимание эксперт.

Автор: Григорий Алексеенко

Импортная угроза: Пакистан столкнулся с мобилизацией боевиков

Администрация президента США Джозефа Байдена обеспокоена возросшей активностью радикальных боевиков в Пакистане, которая, по ее признанию, превратилась в настоящую головную боль. В анонимных разговорах американские чиновники связывают это явление с мобилизационным эффектом смены власти в соседнем Афганистане в 2021 году. Несмотря на все сигналы афганского «Талибана» (запрещен в России) о готовности примирить своих пакистанских собратьев из «Техрик-е Талибан Пакистан» (ТТП, запрещен в России) и официальный Исламабад, переговоры между сторонами конфликта не принесли плодов. Более того, в экспертной среде фиксируют рост дистанции между властями соседних стран.

Тревогу по поводу ситуации в Пакистане выразил специальный представитель США по Афганистану Томас Уэст. «Рост нападений, проводимых ТТП, является проблемой, с которой сталкивается Пакистан», – констатировал он. По его словам, этот вызов представляет собой предмет регулярных обсуждений между Вашингтоном и Исламабадом на разных уровнях, однако его вряд ли можно назвать качественно новым. В своих комментариях Уэст выгодно подчеркнул качество американо-пакистанского сотрудничества, что создало резкий контраст с его откровенными словами о талибах: дипломат выразил уверенность, что «какое-либо практическое партнерство» между администрацией Байдена и действующими властями в Кабуле сейчас невозможно.

Слова Уэста совпали с появлением детальных сведений о мобилизации радикалов в соседней с Афганистаном стране. Так, Пакистанский институт изучения мира (PIPS) выступил с данными, согласно которым число терактов в Пакистане возросло на 51% после того, как в августе 2021 года «Талибан» взял Кабул под свой контроль. Согласно этой информации, в результате 250 нападений, совершенных в республике с 15 августа 2021 года по 14 августа 2022 года, 433 человека были убиты и 719 ранены. Для сравнения аналитики PIPS указывают, что с августа 2020 года по август 2021 года в стране произошло только 165 террористических вылазок, которые, в свою очередь, привели к гибели 294 человек и ранениям 598 гражданских.

«Пакистан вскоре может столкнуться с еще большим разгулом терроризма, к которому ведет нестабильная ситуация в Афганистане, находящемся под властью талибов», – говорится в аналитике PIPS. По этим оценкам, угроза обусловлена бездействием временного правительства в Кабуле перед лицом беспрепятственного «переезда» в зону его ответственности международных террористических организаций, которые занимаются распространением своих идей в странах Центральной и Южной Азии. Параллельно с увеличением террористической активности положение Пакистана затрудняет и приток беженцев из Афганистана, считают в PIPS. По этим оценкам, в течение года после падения Кабула в соседнюю страну въехало около 300 тыс. человек.

Посредничество талибов

В разговоре с западными изданиями пакистанские официальные лица отметают тезисы о росте активности радикальных группировок в их стране, отмечая, что частота контртеррористических операций привела только к улучшению ситуации с безопасностью. «Происходят спорадические и изолированные инциденты, которые ни в коем случае нельзя считать всплеском террористических нападений, особенно если сравнивать с масштабом и летальностью террористических актов, имевших место в прошлом», – сказал один из источников западных СМИ. Однако анонимные собеседники этих изданий в администрации Байдена отмечают: проблема есть, и виной всему мобилизационный эффект падения афганского правительства в 2021 году.

В апреле Исламабад и высокопоставленные представители ТТП вернулись за стол переговоров при формальном посредничестве Кабула. Это случилось после того, как пакистанские власти сигнализировали афганскому «Талибану», что больше не будут терпеть трансграничные атаки, и потребовали разработать жесткие подходы к деятельности ТТП. В конце мая участники диалога договорились в Кабуле о продлении режима прекращения огня на неопределенный срок и о необходимости продолжить консультации. В августе министр внутренних дел Пакистана Рана Санаулла заявил о готовности вести переговорный процесс с ТТП в соответствии с конституцией, однако практические результаты таких консультаций выглядят по-прежнему довольно эфемерно.

Официальный представитель кабульского временного правительства Забихулла Муджахид уверяет обращающиеся к нему западные издания в том, что власти готовы решать проблемы соседей в сфере безопасности и арестовывать за «измену» любого, кто использует афганскую территорию против Пакистана. Эти нарративы звучат и на более низком уровне. Так, лидер Исламской партии Афганистана (ИПА) Гульбеддин Хекматияр отмечал, что Кабул «хочет решить вопрос» с ТТП, обращая внимание на посреднические усилия афганских талибов.

Однако из этой риторики, как правило, традиционно следует, что проблема ТТП – слишком старая, чтобы взваливать ее на плечи нынешнего правительства в Кабуле: она появилась во времена американского присутствия в Афганистане. И такие выводы не обещают серьезного подхода к урегулированию.

Курс на дистанцирование

Выступая на прошедшей в Институте востоковедения РАН конференции ««Исламская Республика Пакистан: проблемы и перспективы развития», научный сотрудник Института востоковедения РАН и директор Центра изучения современного Афганистана Омар Нессар обратил внимание на четыре знаковых явления в ситуации с Пакистаном. Во-первых, это обострение риторики талибского руководства. Во-вторых, это несбывшиеся ожидания Исламабада по поводу эффективности афганских талибов как посредников. В-третьих, это ухудшение обстановки на границе, связанное с неготовностью нынешних властей в Кабуле создавать там безопасную инфраструктуру. В-четвертых, это интерес Индии к прагматичным связям с талибами.

В уточняющем комментарии для «Афганистан.Ру» Нессар заметил: «Представление об уровне воздействия Пакистана на талибов всегда было преувеличенным и не соответствовало реальности. В числе прочих факторов, формирующих такое представление, можно указать на антипакистанские заявления афганских политиков, которые обвиняли соседнюю страну во всех грехах, что было адресовано, прежде всего, внутренней аудитории». Тем не менее, культивируют ложное представление, по словам эксперта, и действия самого Пакистана. Такой эффект создал, к примеру, визит в Кабул главы пакистанской разведки Фаиза Хамида, который совершил поездку вопреки желанию талибов и для демонстрации степени пакистанского влияния.

«По моим наблюдениям, после прихода талибов к власти усиливается влияние субъективных факторов на их взаимоотношения с Пакистаном, – отметил Нессар. – Речь идет о довольно специфической коммуникации между сторонами. Это персональные контакты с отдельными лидерами и фракциями. В целом, «Талибан» выходит из зависимости от Исламабада. И, по всей видимости, можно говорить о повторении того, что происходило ранее со многими другими афганскими военно-политическими движениями: после прихода в Кабул они либо дистанцировались от Исламабада, либо вовсе брали на вооружение антипакистанскую риторику».

Нынешний режим в Кабуле, конечно, не идеален для Пакистана, однако он является наиболее подходящим из возможных, подытожил Нессар.

Игорь Январев

Зима близко: афганское сопротивление ищет новые каналы поддержки

Фронт национального сопротивления (ФНС) Афганистана стремится аккумулировать больше международной помощи на фоне приближения зимнего сезона, когда ситуация «на земле» традиционно переживает период стагнации. Такие интенции отражает как оптимистичная риторика лидеров вооруженной оппозиции по поводу военной обстановки, так и их возросшая коммуникация с западными изданиями. Впрочем, параллельная тенденция видна и в дипломатии движения «Талибан» (запрещено в России), которому удалось провести первые с момента устранения лидера группировки «Аль-Каида» (запрещена в России) Аймана аз-Завахири переговоры с администрацией президента Джозефа Байдена.

Факт, что ФНС под управлением Ахмада Масуда-младшего пытается в эти месяцы добиться более значительного финансирования со стороны международных игроков, фиксирует швейцарская газета Neue Zurcher Zeitung, обращая внимание на уверенные заявления антиталибского сопротивления о захвате района Шекай в северо-восточной провинции Бадахшан. Недавно сделанное объявление о переходе некоторых населенных пунктов под контроль вооруженной оппозиции западные издания успели охарактеризовать как первую ее наиболее крупную победу «на земле», однако Neue Zurcher Zeitung, в свою очередь, отмечает, что разобраться, какие военные сводки соответствуют действительности, а какие являются пропагандой, очень непросто.

В то же время нельзя не заметить, что руководство ФНС усилило свою информационную кампанию. Так, источники в вооруженной оппозиции рассказали известному американскому эксперту Майклу Рубину о том, что «Талибан» якобы намерен «экспортировать» нестабильность в Среднюю Азию. Именно для этого, рассказывают инсайдеры в ФНС, за последние недели талибы «сначала перебросили 16 высокопоставленных членов иностранных террористических группировок в Кабул, а затем направили их в провинции Баглан, Кундуз и Бадахшан на севере». Причастными к мобилизации радикальных элементов источники Рубина открыто называют членов «Сети Хаккани» (запрещена в России) – группу сторонников жесткой линии внутри «Талибана».

Этому предшествовало то, что в сентябре Масуд-младший совершил тур по европейским странам, в рамках которого встретился с обозревателем Foreign Policy. В разговоре с изданием лидер ФНС делал особый акцент на значении ликвидации аз-Завахири, отмечая, что соответствующая операция в Кабуле убедила такие страны, как Катар, Пакистан, Россия, Китай, Узбекистан и Таджикистан, в том, что «экспорт терроризма уже начался». В ходе интервью лидер сопротивления попытался апеллировать к имиджевым потерям США в случае продолжения их контактов с талибами. «Это очень собьет с толку и оставит очень плохой след на репутации США как великой страны, всегда выступающей за великие ценности», – сказал он.

Такую активность со стороны ФНС Neue Zurcher Zeitung открыто связывает с приближением зимы – периода, когда боевые действия в Афганистане замедляются, а у сторон конфликта появляется больше шансов проявить свои дипломатические умения в диалоге с внешними силами.

Диалог США и талибов

Однако попытки Масуда-младшего воздействовать на администрацию Байдена через мейнстримную прессу пока что успеха не возымели. На днях американский канал CNN со ссылкой на источники сообщил, что высокопоставленные представители Белого дома провели с талибами в Дохе первые переговоры с момента устранения аз-Завахири. Чувствительная загоризонтная операция с применением боевых беспилотников посреди Кабула встретила жесткую реакцию со стороны талибского руководства и на некоторое время создала иллюзию того, что администрация Байдена готова пересмотреть свои прошлые решения о военном присутствии в Афганистане для того, чтобы противостоять инфильтрации членов глобальных джихадистских сетей.

В американскую делегацию вошли заместитель директора ЦРУ Дэвид Коэн и спецпредставитель по Афганистану Томас Уэст. Талибов представлял глава разведывательного управления мулла Абдул Хак Васик. Состав делегаций, обращает внимание CNN, наталкивает на мысль, что акцент в ходе переговоров был сделан именно на борьбе с терроризмом. Белый дом в прошлом месяце назвал сотрудничество с талибами в сфере борьбы с радикальными элементами «незавершенной работой». По оценкам бывшего заместителя главы Нацразведки США Бета Саннера, Коэн, вероятно, заявил талибам, что Вашингтон нанесет еще больше ударов, если «Аль-Каида» в Афганистане начнет поддерживать операции против США и их союзников.

Отдельно речь могла идти о выдаче Америке режиссера Айвора Ширера, который был задержан кабульскими властями в августе этого года вместе с его афганским продюсером Файзуллой Файзбахшем. Тем более, что недавно США и талибское руководство продемонстрировали умение работать в вопросе обмена пленными: один из лидеров афганской группировки Башир Нурзай был освобожден после почти 17 лет заключения в тюрьме на базе Гуантанамо в ответ на выдачу Вашингтону 60-летнего инженера, ветерана ВМС США Марка Фрерихса. Последний провел в Афганистане почти десять лет, занимаясь развитием инфраструктурных проектов, а был похищен в начале февраля 2020 года.

Поддержка сопротивления

Вопрос заключается еще и в том, захотят ли страны Центральной Азии уделять более пристальное внимание ФНС на фоне стремления вооруженной оппозиции добиться уверенной международной помощи.

«Страны Центральной Азии традиционно имеют разный уровень интереса к событиям в Афганистане, хотя, как правило, активно используют секьюритизацию ситуации в этой стране и ее возможного воздействия на регион для обеспечения безопасности своих режимов, – заявил «Афганистан.Ру» профессор Казахстанско-немецкого университета Рустам Бурнашев. – В целом, поддержка тех или иных сил в Афганистане как компонент самостоятельной политики начиная с 1990-х годов была характерна только для стран, имеющих с Афганистаном общую границу: Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана».

При этом, как отмечает эксперт, Туркменистан в рамках своей политики нейтралитета, находил компромисс со всеми афганскими силами. «Такое положение дел сохраняется и в настоящее время, – рассуждает Бурнашев. – Так как Таджикистан однозначно занял антиталибанскую позицию и активно поддерживает Фронт сопротивления, вопрос о возможности изменения позиции может касаться только Узбекистана. Однако официальный Ташкент неоднократно заявлял, что исходит из принципов суверенитета и невмешательства во внутренние дела Афганистана, что готов работать с любым законным правительством этой страны и признает движение «Талибан» как составную часть ее политической системы».

Более того, отмечает эксперт, Узбекистан бесспорно заинтересован в устойчивой нормализации ситуации в Афганистане, так как связывает свое развитие и проводимые реформы с использованием транзитного потенциала этой страны. «Поэтому на настоящий момент нет никаких оснований предполагать, что Узбекистан каким-либо образом будет вмешиваться в политические и военно-политические расклады в Афганистане», – подытожил Бурнашев.

В свою очередь, преподаватель кабульского университета «Ибн Сина» Мохаммад Сардар Рахими заметил, что в целом сейчас складываются благоприятные условия для сил сопротивления: виден рост недовольства афганского населения проводимой талибами политикой, что может положительно влиять на активность антиталибских сил, наблюдается повышение поддержки сил сопротивления со стороны оппозиционных талибам политических движений, а давление внешних игроков на талибов по-прежнему высоко. «Однако традиционно зима приводит к снижению боевых действий. Не думаю, что предстоящая зима станет исключением. Это касается обоих сторон», – отметил собеседник «Афганистан.Ру».

Автор: Игорь Субботин

Тучи сгущаются: талибы теряют «адвокатов» на международной арене

За последние недели движение «Талибан» (запрещено в России) стало объектом усиленной критики со стороны той части международных игроков, которые сохранили с ним прагматичные отношения. Последний эпизод произошел на совещании руководителей органов безопасности и разведслужб стран СНГ, когда секретарь Совета безопасности (СБ) РФ Николай Патрушев не только поставил под сомнение эффективность талибской системы управления, но и указал руководству группировки на непрекращающуюся эйфорию от «победы над США». Опрошенные «Афганистан.Ру» эксперты полагают, что требования к кабульской администрации ужесточаются из-за ее неспособности предоставить твердые гарантии безопасности.

Патрушев заявил, что в контексте глобальных усилий по противодействию терроризму, наркотрафику и незаконному обороту оружия обстановка в Афганистане привлекает к себе особое внимание. «Несмотря на то, что с момента захвата власти в стране движением «Талибан» прошло уже более года, перспектива нормализации обстановки не просматривается, – посетовал секретарь Совбеза РФ. – В кризисные процессы вовлечено множество местных и зарубежных игроков, зачастую преследующих противоположные цели». Однако, по его словам, созданную талибами систему управления «нельзя считать устойчивой, так как руководство группировки не настроено на формирование правительства с участием всех этнополитических сил».

Патрушев в то же время указал на растущий фракционизм талибов, который, по его словам, объясним борьбой представителей высшего звена «за власть и источники доходов». «Негативное воздействие на обстановку в Афганистане оказывает радикальный курс талибов во внутренних делах, – отметил секретарь СБ РФ. – Они по-прежнему пребывают в эйфории от «победы над США» и явно недооценивают опасность проводимой политики пуштунизации, ущемляющей права национальных меньшинств». Патрушев подчеркнул, что локальные группировки «периодически вступают в ситуативные союзы и могут серьезно дестабилизировать обстановку в отдельных провинциях, а также на сопредельных с Афганистаном территориях».

Жесткая риторика Москвы фактически продолжила ту серию предупредительных сигналов, которые в последние недели посылают Кабулу региональные столицы. Так, недавно официальный представитель МИД КНР Чжао Лицзянь на своем регулярном брифинге, отвечая на вопрос о связях талибов с «Исламским движением Восточного Туркестана» (запрещено в России) напомнил Кабулу о его обещаниях «не допустить использования территории Афганистана какими-либо террористическими организациями для нападения на Китай или любую другую страну». Источники Bloomberg утверждают, что практические подходы КНР негласно ужесточаются, и Пекин даже поставил на паузу все проектируемые инвестиционные проекты в «Исламском Эмирате».

«Уникальный вызов»

Иллюстративный срез в том, как меняется отношение к Кабулу даже со стороны прагматично настроенных игроков, дала 77-я сессия Генассамблея ООН, где представители Пакистана и Катара присоединились к тем странам, которые выражают обеспокоенность превращением Афганистана в убежище для террористов. Отдельный предмет для интереса представляет в этой ситуации доклад заместителя специального представителя генерального секретаря ООН по Афганистану Маркуса Потцеля, где утверждалось, что «Аль-Каида» (запрещена в России) располагает свободой передвижения в Афганистане, а устранение ее лидера Аймана аз-Завахири в Кабуле в августе этого года доказало прочность связей между талибами и радикальными группировками.

Выступая на Генеральной Ассамблее ООН, премьер-министр Пакистана Шахбаз Шариф назвал ситуацию в Афганистане «уникальным вызовом». «30 млн афганцев живут в условиях отсутствия функциональной экономики и банковской системы, которые позволили бы обычным афганцам зарабатывать на жизнь и строить более светлое будущее, – пояснил он. – Мы должны избежать новой гражданской войны, роста терроризма, незаконного оборота наркотиков и появления новых беженцев, которых страны – соседи Афганистана не в состоянии принять». Однако глава пакистанского правительства признал, что в настоящий момент «изоляция временного афганского правительства может усугубить страдания афганского народа».

Как пояснил «Афганистан.Ру» преподаватель кабульского университета «Ибн Сина» Мохаммад Сардар Рахими, критика со стороны соседей и стран региона показывает, что талибы не смогли выполнить взятые на себя обязательства. Он напоминает, что недовольство афганцев растет, а социально-экономическое положение ухудшается. Соответственно, не сокращается приток беженцев в соседние страны. Кроме того, ухудшается ситуация в сфере безопасности, что красноречиво доказал теракт возле посольства РФ. На фоне этого никаких признаков разрыва отношения между талибами и иностранными экстремистскими группировками нет. «Безусловно, это является предметом озабоченности и для России», – пояснил собеседник «Афганистан.Ру».

Для Москвы стабильность в Центральной Азии сейчас нужна как никогда: ей новая горячая точка на южных рубежах не к чему, подчеркнул Рахими.

Единства подходов Москвы и Пекина

«Китай мечтал работать с «Талибаном» стандартным образом: вести переговоры со всеми теми, кто готов брать у КНР деньги и при этом готов выполнять определенные работы, связанные с обеспечением безопасности, – напомнил «Афганистан.Ру» директор Института стран Азии и Африки МГУ Алексей Маслов. – Но «Талибан» ведет довольно жесткую политику. С одной стороны, он готов принимать китайские инвестиции, но с другой – не может обеспечить гарантии в сфере безопасности и дать гарантии по поводу того, что не будет никакого проникновения исламистских элементов в районы Китая, прежде всего на территорию Синьцзяна». Это волнует китайское руководство больше всего, подчеркивает аналитик.

«Китай неоднократно за последние несколько недель объявлял, что исламский фундаментализм недопустим в этом районе, – обратил внимание Маслов. – Судя по всему, «Талибан» не может сделать ничего, чтобы повлиять на эту ситуацию, поэтому, думаю, в ближайшее время все проекты, связанные с участием Китая, в том числе разработка медного месторождения и создание дорог, будут как минимум приостановлены на долгое время».

В свою очередь, военный эксперт Юрий Лямин заметил в разговоре с «Афганистан.Ру», что речь о кризисе доверия между Кабулом и его международными партнерами вести трудно. «Никакого доверия не было с самого начала, – выразил уверенность эксперт. – Но к талибам решили подойти без предвзятости и дали время делами показать, что они готовы и могут строить стабильное государство, откуда не будет угрозы для соседних стран и с которым можно нормально торговать, вкладывать туда инвестиции и т. д.».

По словам собеседника «Афганистан.Ру», сейчас это время постепенно истекает. «Прошло уже более года с момента прихода талибов к власти, и сейчас уже видно, что талибы испытывают немало проблем с решением проблем сфере безопасности и наркоторговли. На границах с разными соседями – от Ирана до Пакистана – уже не раз происходили перестрелки и прочие инциденты. Звучащие сейчас заявления – это прямые намеки, что талибам надо более активно решать проблемы».

Автор: Григорий Алексеенко

Без права выдачи: почему талибам отрезали путь к резервам Афганистана

Администрация президента США Джозефа Байдена дает понять, что не собирается отдавать движению «Талибан» (запрещено в России) замороженные после 2021 года активы Центрального банка (ЦБ) Афганистана. После того, как часть средств было решено перевести в швейцарский трастовый фонд и затем направить на стабилизацию афганской экономики, спецпредставитель США Томас Уэст выступил с новыми разъяснениями, заявив, что базовая составляющая авуаров рухнувшей администрации экс-президента Ашрафа Гани также будет направлена на рекапитализацию национального ЦБ в перспективе. Опрошенные «Афганистан.Ру» эксперты уверены: пока талибы сохраняют связи с радикальными сетями и ведут борьбу с вооруженной оппозицией, им не удастся вернуть доступ к резервам.

Свои высказывания Уэст сделал, выступая на мероприятии Центра стратегических и международных исследований (CSIS) в Вашингтоне. Он заявил, что «подавляющая часть суммы» замороженных активов афганского ЦБ «будет сохранена с целью будущей рекапитализации». В то же время дипломат допустил, что одна из составляющих этих средств может быть выплачена для погашения международных задолженностей Кабула. «Почему это имеет значение? Потому что мы можем открыть намного больше ресурсов для оказания базовых услуг в Афганистане», – пояснил Уэст. Дипломат добавил, что есть и «другие приоритетные транзакции», в том числе заявка на печать новых банкнот национальной валюты Афганистана вместо устаревших.

Дискуссия вокруг авуаров Афганистана разворачивается на фоне углубления кризисной симптоматики в афганской национальной экономике. По оценкам ООН, доход на душу населения в настоящий момент упал до уровня 2007 года, несмотря на довольно уверенные заявления «временного правительства» об увеличении экспорта и мерах по поддержке афгани. При этом международные эксперты признают, что экономический спад отчасти является результатом проблем с ликвидностью, связанных с сохраняющейся изоляцией страны на разных уровнях. Отчасти трудности создает и деприоритизация афганской повестки на фоне Украины: так, план гуманитарного реагирования ООН на 2022 год получил только $1,9 млрд из необходимых $4,4 млрд.

В свою очередь, сам ЦБ Афганистана имеет крайне ограниченные возможности, в том числе в плане международных контактов. Отдельным фактором стал состав его менеджерского звена: руководящая команда, как обращали внимание американские эксперты, включает в себя высокопоставленных представителей «Талибана», среди которых – фигуранты санкционных списков США, Евросоюза и ООН за террористическую активность. Есть учесть отсутствие прозрачного внешнего механизма по мониторингу работы и завершение программы Международного валютного фонда, которая обеспечивала поддержку ЦБ и контроль за ним до августа 2021 года, банковская структура, вероятно, еще долгое время останется отсеченной от крупных резервов.

Трастовый фонд

Активы правительства Афганистана в иностранных банках Вашингтон безапелляционно распорядился заморозить сразу после того, как «Талибан» взял власть в свои руки. Помимо лежащей на поверхности причины, заключающейся в рисках потенциальной утечки средств в руки радикальных террористических организаций, не последнюю роль, как кажется, сыграл и психологический фактор: в результате неудачно организованной эвакуации, сопровождавшейся терактами, Белый дом столкнулся с масштабными репутационными издержками. По состоянию на 2021 год, общая сумма блокированных средств рухнувшей администрации Гани составила $9,5 млрд. В их числе – $7 млрд резервов, размещенных в американских банковских структурах.

В сентябре этого года Вашингтон выступил с паллиативной мерой, объявив о решении сосредоточить $3,5 млрд резервов афганского ЦБ в швейцарский трастовый фонд, чтобы обеспечить стабилизацию афганской экономики. Согласно инициативе, денежные потоки должны идти в обход «временного правительства»: транзакции планируется проводить так, чтобы деньги не касались ЦБ, который, как убеждены в США, обязан быть «свободным от политического вмешательства». «Пока эти условия не будут выполнены, активы, в случае их нахождения в ЦБ, будут подвержены неприемлемому риску и окажутся под угрозой как источник поддержки афганского народа», – отмечал в письме верховному совету банка замминистра финансов США Уолли Адейемо.

Инициатива не встретила никакого энтузиазма ни у действующей администрации в Кабуле, ни у некоторых региональных игроков. Так, официальный представитель внешнеполитического ведомства во «временном правительстве» Абдул Кахар Балхи охарактеризовал решение американцев как «неприемлемое и противоречащее международным принципам». Представитель ведомства в то же время возложил на американское руководство непосредственную ответственность за гуманитарную катастрофу в Афганистане, указав на то, что причинами этого являются не только политика экс-президента Гани, опиравшегося на поддержку Вашингтона, но и сами действия иностранного контингента в течение почти 20 лет.

Талибы настаивают на передаче им всех замороженных средств, но с этим связан комплекс проблем.

Отсутствие гарантий

В разговоре с «Афганистан.Ру» преподаватель кабульского университета «Ибн Сина» Мохаммад Сардар Рахими заявил, что процесс передачи активов Афганистана мог бы помочь населению в преодолении экономического кризиса, особенно перед зимой. Однако это, по его словам, возможно только в рамках особого механизма контроля над ними. Прежде чем разморозить эти активы необходимо убедиться в том, что они не будут расходоваться для усиления деятельности террористических группировок, которые, к сожалению, все еще действуют на территории страны, отметил Рахими. В этом случае разморозка активов не только не поможет обычному населению, но и может создать угрозу безопасности региона, допускает эксперт.

В свою очередь, научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН, старший преподаватель Высшей школы экономики (ВШЭ) Григорий Лукьянов заметил, что простая передача денег в распоряжение любого правительства не является решением. «А данная ситуация отличается комплексным, сложным характером, и проблемы афганской экономики сегодня заключаются не в отсутствии денег, не в отсутствии источников дохода, а в отсутствии работающих институтов современной экономики, которые могли бы заставить эти деньги работать и не дать им быть потраченными в одночасье на закрытие многочисленных дыр, составляющих сегодня по сути дела бюджет страны», – сказал эксперт.

«Это не вопрос средств и это не вопрос управления, – подчеркнул Лукьянов. – Мотивация западных стран строится на двух позициях. Первая: нет никаких гарантий того, что деньги будут потрачены на нужды населения и окажутся полезными в краткосрочной, долгосрочной или среднесрочной перспективе. А вот второй пункт, который является очень серьезным и имеет под собой все основания, заключается в подозрении, что средства могут быть потрачены не на социальные, а на военные или политические нужды. Учитывая ту связь, которая объективно существует между правительством талибов и рядом запрещенных организаций, выдача этих средств может быть названа актом спонсорства терроризма».

Финансирование борьбы

По словам Лукьянова, самое печальное, что финансы могут быть потрачены, если не на ведение террора, то, возможно, на насилие внутри страны, если учесть, что талибы продолжают войну не только со сторонниками местного «Исламского государства» (запрещено в России), но и с теми группами оппозиции, которые объединились вокруг лидеров этно-конфессиональных общин, в том числе вокруг Ахмада Масуда-младшего и других известных военачальников и политиков. «Эти силы, которые в той или иной степени пользуются поддержкой западных стран как потенциально возможная альтернатива талибам, пострадают напрямую от передачи замороженных средств старого афганского правительства», – предположил собеседник «Афганистан.Ру».

Эксперт проводит параллели с Ливией, где активы убитого главы государства Муаммара Каддафи и официальных структур частично были заморожены в европейских банках на фоне международной военной интервенции 2011 года и с тех пор продолжают оставаться в этом статусе. «Ни одно ливийское правительство, сформированное после 2011 года, предпринимавшее соответствующие попытки, не получило возможность вернуть средства и обратить их на пользу решения насущных, актуальных проблем – социальных экономических или политических или военных. И в этом случае речь идет о куда более значительных ресурсах, которые все также остаются недостижимы для ливийцев», – напомнил Лукьянов.

По его словам, обоснованием для такой политики Запада служит утверждение, что ни одно ливийское правительство не обладает в полной мере необходимым уровнем легитимности, а политические конфликты не преодолены и мешают открытому и прозрачному использованию этих средств по назначению, то есть для нужд рядового населения. «Такие средства могут быть использованы тем или иным правительством или политическими акторами для укрепления собственной власти, собственного авторитета или же могут быть разграблены в рамках коррупционных дел, – объясняет эксперт мотивацию Запада. – При отсутствии ясных механизмов контроля данный сценарий кажется вполне вероятным многим наблюдателям».

В этой связи сравнение с Афганистаном напрашивается само собой, заключил эксперт.

Игорь Январев

Автор: Январев Игорь

Атака на посольство: что грозит деловым связям России и талибов

Взрыв у российского посольства в Кабуле заставил дипкорпус стран региона, установивших контакты с нынешними властями Афганистана, переосмысливать свои правила в сфере безопасности. Атака стала первой наиболее очевидной попыткой местного филиала «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России) лишить своих оппонентов в лице движения «Талибан» (запрещено в России) маневренности в развитии контактов с той частью международного сообщества, которая с 2021 года была настроена относительно прагматично к новому правительству. Особо примечательно то, что за неделю до теракта талибское руководство объявило о перспективах важной сделки с Россией в энергетической сфере.

Адресованные талибам призывы усилить меры безопасности вокруг иностранных дипмиссий, работающих в Кабуле, зазвучали на уровне не только региональных и западных столиц, но и международных структур. Так, соответствующее заявление по поводу атаки на российское посольство принял Совет Безопасности (СБ) ООН, который обязал «все стороны уважать и обеспечивать защиту» дипломатических и консульских учреждений, а также их персонала. Кроме того, на ситуацию отреагировал постоянный совет Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), выразивший надежду «на проведение тщательного и оперативного расследования, в результате которого все виновные и причастные» будут установлены и наказаны.

Теракт, прогремевший почти у входа в консульский отдел посольства РФ и унесший жизни шести человек, в том числе двух сотрудников учреждения, был интерпретирован вполне однозначно – как недвусмысленная попытка филиала ИГ «Хорасан» (запрещен в России) разрушить готовность внешнего мира сохранять контакты с временным правительством. Тем более, что общеизвестным стал факт особого отношения талибского правительства к российским дипломатам. Некоторое время спустя после того, как в августе 2021 года движение «Талибан» установило безоговорочный контроль над афганской столицей, периметр российской дипмиссии почти сразу был взят под охрану членами группировки, о чем не без гордости рассказывали российские официальные лица.

Тем не менее, тайминг нападения членов ИГ на отечественных дипломатов добавляет в ситуацию и экономический аспект. Удар по дипмиссии РФ был нанесен почти неделю спустя после того, как министерство торговли и промышленности Афганистана объявило о приближающемся моменте заключения с Россией договоренностей в сфере нефти и газа. Несмотря на то, что подробности потенциальной сделки не разглашались, врио министра торговли и промышленности Афганистана Нуруддин Азиз отмечал, что его страна готова к приобретению энергоносителей из России по бартерной схеме. Так, в Кабуле не исключали, что могут поставлять Москве некоторые полезные ископаемые, а также изюм и сырье, используемое в создании лекарственных препаратов.

Засилье беспилотников

Фактор напряженности по поводу безопасности в Кабуле в последние месяцы создает не только ИГ, но и «Аль-Каида» (запрещена в России). После состоявшейся в конце июля в столице американской операции по ликвидации лидера группировки Аймана аз-Завахири афганские наблюдатели все чаще говорят о нарушении воздушного пространства страны неопознанными беспилотниками и самолетами. Буквально на днях жители Кандагара – провинции, где расположена ставка верховного лидера талибов, – сообщили, что видели в небе бомбардировщик B-52 и еще несколько истребителей. Как обращают в этой связи внимание афганские СМИ, последний раз такие самолеты были замечены над Афганистаном в канун падения администрации Ашрафа Гани.

25 августа заместитель министра культуры и информации во временном правительстве Забихулла Муджахид сообщил, что власти ведут с администрацией президента Джозефа Байдена консультации на высоком уровне в связи с патрулированием американскими беспилотниками воздушного пространства Афганистана. Присутствие руководства «Аль-Каиды» на территории «Исламского Эмирата» талибы, разумеется, отрицают. Исполняющий обязанности министра обороны Мулла Мохаммад Якуб на этом фоне отметился жесткими заявлениями в адрес Пакистана, обвинив соседа в беспрекословном предоставлении США воздушного коридора для дронов. «По нашей информации, беспилотники проникают через Пакистан в Афганистан», – подчеркнул он.

Однако единой версии о маршруте неопознанных беспилотников внутри политических кругов в Кабуле нет. Так, лидер Исламской партии Гульбеддин Хекматьяр, неоднократно защищавший позицию Пакистана и выступавший антагонистом Ирана и Таджикистана, к версии о возможной причастности Исламабада к операциям Вашингтона добавил новую, обвинив в выдаче соответствующего разрешения для американской беспилотной авиации Душанбе, который, как известно, имеет особые отношения с силами северного сопротивления. Кроме того, в перечне потенциальных «пособников» США Хекматьяр назвал Катар – ключевого дипломатического посредника, обеспечившего площадку для прямых переговоров между американцами и талибами задолго до падения Кабула.

Катализировать разногласия

В разговоре с «Афганистан.Ру» экс-депутат афганского парламента Джафар Махдави выразил предположение, что смысл нападения на российскую дипмиссию в Кабуле может быть гораздо шире, чем просто желание подорвать экономические контакты. «Анализ этого события требует понимания ситуации в более широком контексте с учетом региональных и глобальных процессов с участием России», – подчеркнул бывший парламентарий. По его словам, взрыв может представлять собой не только попытку отвлечь Москву от текущих процессов, которые она ведет в восточной части Европы, но и элемент плана по ее вовлечению в конфликт на территории Центральной Азии, чтобы «переключить» внимание на этот театр.

В то же время Махдави допустил: организацией кровопролитного теракта на входе в консульский отдел члены ИГ могли направить России предупреждение, что ей не стоит «ставить ногу» за пределы собственной зоны влияния в Афганистане для укоренения политического, экономического и иного присутствия. Послание такого рода имеет своим адресатом и талибов, не исключил бывший депутат. По его словам, сигнал, вероятно, взрыв содержит и Ирану, и Китаю, чтобы эти региональные игроки были осторожны в вопросе политической и экономической экспансии. Общей целью нападения было стремление показать неспособность талибов обеспечить безопасность посольств иностранных государств, подытожил эксперт.

Что касается топливной сделки с Москвой, подписание которой в скором времени анонсировали представители временного правительства Афганистана, то ей вряд ли что-то угрожает, предположил, в свою очередь, в разговоре с «Афганистан.Ру» эксперт по международным отношениям Владимир Фролов. Аналитик обратил внимание на то, что ответственность за теракт взяли на себя члены ИГ – очевидные противники «Талибана». «Тут вопросы только к организации безопасности диппредставительств», – подчеркнул Фролов, в то же время добавив, что террористическая атака произошла вне защищенного периметра посольства.

Приглашенный исследователь вашингтонского Института Ближнего Востока (MEI) и эксперт Российского совета по международным делам Антон Мардасов пояснил «Афганистан.Ру», что не стал бы связывать ситуацию вокруг теракта с «российским» фактором. «Помимо нефти, есть достаточно конспирологических версий, вплоть до того, что была совершена атака на конкретного дипломата, – отметил он, добавив, что среди конспирологических версий указывают и на западный след. – Конечно, как в случае с терактами во время американской эвакуации из Кабула, можно допустить, что атака была осуществлена ИГ, чтобы предотвратить договоренности». Для ИГ чем хуже ситуация в стране, тем лучше условия для радикализации населения, считает эксперт.

«Тем не менее, такие выводы можно делать только при наличии конкретных доказательств и описания портрета смертника, – подчеркивает собеседник «Афганистан.Ру». – Ведь в то же время вполне можно допустить, что атака была осуществлена молодым членом, недавно присягнувшим ИГ и атаковавшим первый удобный с точки зрения последствий объект, где есть международное присутствие. Повторю, версий может быть достаточно много, в том числе простых».

Что касается влияния теракта на сделку, то здесь виден потенциальный расчет исключительно на то, что спецслужбы талибов могут затягивать расследование, и в этом случае Москва рискует остаться недовольной со всеми вытекающими последствиями, отмечает Мардасов. «Однако это довольно тонкая версия, которая может быть реализована только с опорой на какие-то инсайды, – делает оговорку аналитик. – Во-первых, талибы пытаются более-менее оперативно расследовать любые атаки, например, обстрел кустарной ракетницей территории Узбекистана, и, в итоге, получается как раз наоборот – стороны начинают сотрудничать теснее. Во-вторых, российская сторона хорошо понимает, где и как приходится работать, чтобы реализовать договоренности».

Если и допускать нацеленность на срыв топливного соглашения, то здесь имеет место либо просто топорная игра ИГ, либо атака совершена с учетом каких-либо прежних разногласий Москвы и талибов для того, чтобы катализировать разногласия, подытожил Мардасов.

Автор: Игорь Субботин

Рамиз Алакбаров: у афганцев исчерпан ресурс противостояния шокам

Год назад США завершили вывод войск из Афганистана, после чего власть в стране полностью перешла к талибам (движение "Талибан"*). О том, как изменилась афганская экономика и почему гуманитарная ситуация в стране катастрофична, о возможном эффекте от разморозки счетов и о том, сколько афганцев сегодня голодают, о программах ООН и том, сколько средств нужно для оказания помощи населению, в интервью РИА Новости рассказал координатор ООН по гуманитарным вопросам в Афганистане Рамиз Алакбаров.

— Вы ранее назвали гуманитарную ситуацию в Афганистане катастрофой. Почему?

— Страна очень бедная. У населения этой страны исчерпаны ресурсы терпения, тогда как ситуация ухудшается. Уже много лет здесь ведется война, конфликты. В банках у людей нет сбережений. Банковская ситуация достаточно критическая. Из последних четырех лет два года подряд была засуха. В продовольственном отношении, в отношении домашнего скота — все механизмы исчерпаны. Мы видели уже в прошлом году, что люди шли на экстремальные методы борьбы с этой ситуацией, вплоть до продажи органов, продажи детей. У нас постоянно приблизительно 19-20 миллионов людей нуждаются в оказании гуманитарной помощи. При этом 19 миллионов людей продолжают недоедать, 6,6 миллиона находятся на уровне приближения к голоду. Это очень высокая цифра. В целом по стране около 25 миллионов людей живут в бедности. А это больше, чем в 2016 году, — тогда было 20 миллионов. И согласно нашим данным, две трети заработка людей уходит на продукты питания. Поэтому в этой ситуации у населения нет запасов, исчерпаны ресурсы внутреннего противостояния шокам и потрясениям. Поэтому мы говорим, что ситуация очень тяжелая.

— На эту динамику как-то повлияла смена власти в Афганистане?

— За последний год у нас ухудшение экономического характера в первую очередь. Нет функционирующей банковской системы, нет функционирующей, хорошо связанной экономики. Все прервано. В связи с этим имеется спад. Отсутствие экономической деятельности, базовой экономики приводит к повышению нагрузки на гуманитарный сектор. Предыдущий государственный бюджет составлял 13,5 миллиарда долларов. Нынешний государственный бюджет, структура которого нам неизвестна, предполагает расходную часть бюджета в три миллиарда. Причем мы не знаем, на что они будут тратиться. Из этих трех миллиардов — один миллиард дефицит, то есть они еще должны его собрать. То есть разница между 13,5 и тремя миллиардами налицо. И это ощущается. В целом международное присутствие в Афганистане значительно меньше. Объемы внешней помощи значительно меньше. Конечно, за счет всех этих факторов ситуация ухудшилась значительно по сравнению с предыдущим годом.

Единственное — что не ведется открытого конфликта, военной деятельности — такой большой, какая была раньше. А в экономическом плане совершенно другая ситуация.

— Связано ли это с заморозкой счетов Афганистана?

— Заморозка счетов — это, конечно, фактор, макроэкономический фактор. И это фактор финансовой стабильности макроструктур. Но тут имеет большое значение и много других. И это не единственный фактор, влияющий на ситуацию.

— Насколько возврат этих активов мог бы улучшить гуманитарную ситуацию в стране?

— Улучшит, конечно. В какой степени, в какой форме — еще вопрос. Естественно, любой приток ресурсов в национальную систему улучшит положение. Насколько значительно он исправит гуманитарную ситуацию, еще неизвестно, потому что мы должны иметь информацию о фактическом поступлении этих ресурсов на социальные нужды, на соответствующие бюджетные линии.

Резервы не всегда означают, что они предназначены именно для этих целей. Резервы — это фактор стабилизации банковской деятельности. Это инструмент финансового менеджмента. Это не значит, что у человека, у которого сегодня нет еды, обязательно окажутся в руках эти деньги. Возврат средств улучшит экономическую ситуацию, но этих вопросов не решит.

— То есть снятие санкций с экономики Афганистана не улучшит жизнь простых афганцев?

— Помимо санкций ведь есть большое число других вопросов. Сами по себе санкции имеют большое количество исключений. Приняты специальные поправки. Факт в том, что многие частные компании испытывают так называемый сковывающий эффект: когда кто-то опасается, что его обвинят в якобы сотрудничестве с террористами или якобы осуществлении запрещенных транзакций каких-то. Частный сектор не видит большого смысла (в работе в Афганистане. — Прим. ред.), потому что дивиденды, которые они получат от торговли с Афганистаном, не оправдывают того риска, который потенциально может быть связан с такими транзакциями. Люди просто не хотят заниматься этим, даже если есть исключения из санкций. Частный бизнес не хочет брать на себя риски. И если у них есть бизнес в другой стране и они могут работать не обязательно с Афганистаном, а с каким-то другим государством, то бизнесмены думают: "А зачем мне здесь вообще чем-то заниматься". Атмосфера не способствует нормальной работе частных компаний.

— Какая доля частного бизнеса ушла за последний год из Афганистана?

— Конечно, сейчас его гораздо меньше, чем раньше. У "Талибана"* фокус в основном на частный сектор, на сбор налогов от таможенной торговли, но это в основном продукты питания, полезные ископаемые и так далее.

— Во все ли провинции у вас есть доступ, нет ли препятствий со стороны "Талибана"*?

— "Талибан"* не препятствует осуществлению гуманитарной деятельности. Проблемы возникают, потому что не все на местах всегда знают правила. Но мы эти проблемы решаем. В целом могу сказать, что они обеспечивают безопасность гуманитарных сотрудников и обеспечивают им доступ, хотя возникают конфликты местного уровня, которые мы в рабочем порядке решаем.

— Конфликты какого рода?

— Например, местный какой-то командир может высказать желание как-то повлиять на процесс каким-то образом. Естественно, этому никто не подчиняется. Сразу же процесс останавливается. Делается доклад в соответствующие координирующие органы. Бывает, что женщину-работницу не допускают до участия в распределении, например, какого-то гуманитарного груза. Мы связываемся, и этот вопрос решается. Но такого, чтобы у нас отняли груз, не бывает.

— Доступ у вас есть во все провинции?

— Во все провинции у нас есть доступ.

— Если ли у ООН гуманитарная программа, которая позволяла бы переориентировать людей, выращивающих мак и занимающихся производством наркотиков, на занятие сельским хозяйством? Есть ли программа восстановления сельского хозяйства?

— Есть такая программа. Например, в Кабуле, Кандагаре и Гильменде мы распределили пяти тысячам домохозяйств поддержку в сфере птицеводства и животноводства. Поддержали 29 средних и малых предприятий; 25 тысячам фермеров, которые раньше разводили мак, были предоставлены специальные программы для выращивания чего-то другого.

— Изменилась ли за прошедший год ситуация с угрозой терроризма в Афганистане?

— В конце июля — в августе активизировались атаки перед годовщиной. В целом по сравнению с прошлым годом, предыдущими годами уровень активности, если мы говорим о взрывах, выстрелах, уменьшился. "Талибан"* заявляет, что активно борется с ИГ** и "Аль-Каидой"**, но вместе с тем недавние события — в том числе обнаружение лидера "Аль-Каиды"** Аймана аз-Завахири в Кабуле — несколько изменили картину. Мы продолжаем внимательно отслеживать ситуацию. Мы обеспокоены, но продолжаем работать. Естественно, эти события не способствуют дополнительной мобилизации ресурсов для Афганистана, нам и так достаточно трудно собирать ресурсы.

— Насколько я понимаю, ООН нуждается в дополнительных ресурсах в этом году для оказания помощи Афганистану?

— Ресурсов, которые мы получили, недостаточно.

— Сколько требуется?

— Мы просили 4,4 миллиарда долларов. Нам еще двух миллиардов даже не дали. Дефицит большой. В последние месяцы цена потребительской корзины выросла на 29 процентов в связи с ситуацией в мире и в Афганистане. Поэтому даже тех 4,4 миллиарда не хватит.

— То есть нужны средства сверх 4,4 миллиарда?

— Если мы в этом году соберем пять миллиардов и выше — это может позволить стабилизировать ситуацию. Но менее двух миллиардов, которые у нас на счетах на конец августа, — это очень маленькая сумма.

— Год назад талибы взяли обязательство создать инклюзивное правительство, бороться с терроризмом и лучше соблюдать права женщин и девочек. Насколько они справляются с исполнением этих обязательств?

— Если их спросить, они, вероятно, полагают, что справляются. На мой взгляд, не справляются. В особенности в вопросе прав женщин у нас тяжелая ситуация — девочки в школу не ходят. Считаю, что это абсолютно недопустимо. Ограничения на работу женщин — тоже неправильно, я считаю.

Что касается инклюзивности правительства — они считают, что оно инклюзивное, потому что в нем представлены различные этнические группы. А международное сообщество не считает правительство инклюзивным, потому что оно не является представительным в той степени, в какой международное сообщество считало бы приемлемым.

Что касается терроризма, то после того, как Айман аз-Завахири был найден в Кабуле, я не знаю, можно ли считать, что эти обязательства исполнены, и в какой мере они исполнены. Думаю, что во всех этих моментах есть еще большие пробелы. Надо еще много работать.

* Движение, находящееся под санкциями ООН за террористическую деятельность.

** Террористическая организация, запрещенная в России.

Афганистан. США. ООН. Россия > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 29 августа 2022 > № 4338572 Рамиз Алакбаров

Россия готова подписать соглашение о поставках нефти в Афганистан — TOLOnews

Москва и новые власти Кабула достигли соглашения о поставках нефти и газа, сообщил афганский новостной телеканал TOLOnews, ссылаясь на Минпромторг Афганистана. «Некоторые наши технические специалисты все еще находятся в России, они прорабатывают детали соглашения. Например, прорабатывают вопрос, какие денежные переводы у нас могут быть», — сказал врио министра промышленности Афганистана Нуриддин Азизи. По его словам, деньги для оплаты нефти и газа будут проходить через третьи страны, так как российские и афганские банки находятся под санкциями.

Нуриддин Азизи сообщил также, что во время визита в Татарстан передал официальное приглашение посетить Афганистан главе Татарстана Рустаму Минниханову.

Ранее министр говорил о заинтересованности Кабул в покупке 1 млн баррелей российской нефти по бартеру. При нынешних ценах на российскую нефть Urals речь идет об эквиваленте $50-60 млн. Однако, по словам востоковеда и политолога Алексея Малашенко, которые приводит Gazeta.ru, у Афганистана нет товаров на такую сумму, поэтому, вероятно, сделка будет подразумевать некие политические договоренности.

Напомним, ранее афганский министр промышленности и торговли Нуриддин Азизи заявил, что в обмен на поставки нефтепродуктов и товаров из России Кабул может предложить Москве добываемые в Афганистане полезные ископаемые, а также поставки изюма и лекарственных трав.

Покинутый Афганистан: почему Западу невыгодно возвращать беженцев

Спустя год после вывода иностранного контингента из Афганистана движение «Талибан» (запрещено в России) прилагает все усилия, чтобы вернуть беженцев, осевших в Южной Азии и за ее пределами. Члены временного правительства апеллируют к экономическому характеру тех причин, по которым местное население решило покинуть страну. Несмотря на то, что некоторые локальные игроки не против высылки домой тех, кто прибыл к ним в поисках защиты, Запад смотрит на процесс неоднозначно: возвращение афганцев будет означать для него репутационный удар. В то же время очевидно, что его бюрократическая машина не может справиться со всеми теми, кто ищет укрытия.

Одним из последних заметных признаков активизации талибов в миграционной сфере стали сообщения об отправке высокопоставленной делегации в Турцию. Ближневосточная страна, как утверждает временное правительство, вызывает беспокойство с точки зрения того, какой прием был оказан афганским беженцам, прибывшим туда транзитом. Как заявил заместитель министра по делам беженцев и репатриации в афганском правительстве Мохаммад Арсала Харути, в турецком контексте наблюдаются некоторые проблемы со статистическими данными, процедурой депортации и помощью, которая оказывается афганцам. Тем не менее, отправку делегации наблюдатели интерпретировали однозначно – как попытку вернуть соотечественников.

Еще в конце июня, выступая по случаю Международного дня беженцев, представитель министерства иммиграции и репатриации Абдул Муталлаб Хаккани заявил, что Афганистан занимает второе место в мире по числу тех, кто уехал, однако Кабул активно работает над их возвращением. «У Афганистана около 7 млн беженцев, из которых 3 млн живут в Пакистане, 3 млн – в Иране и один миллион – в других частях мира», – заметил он. По словам чиновника, после падения предыдущей администрации на родину вернулись 700 тыс., и число таких людей увеличивается. Хаккани сделал отдельный акцент на том, что причиной миграции становятся низкое качество сферы здравоохранения, бедность и безработица, а не политическое преследование.

Вполне вероятно, что процесс возвращения Кабул пытается сделать превратить в особый повод для разморозки критически важных каналов международной помощи.

Миграционные потоки

Низкое качество организации прошлогодних эвакуационных мероприятий в Афганистане привело к разрастанию кризисных симптомов в сфере миграции, и без того спорадически дававших о себе знать на фоне вооруженного конфликта, длившегося между талибами и правительством экс-президента Ашрафа Гани. Свыше 120 тыс. граждан страны с 2021 года были переброшены по воздуху за границу, и только 76 тыс. человек достигли США. Западные издания в этой связи делают акцент на возникновении форс-мажоров из-за того, что американские агентства по распределению беженцев переживали на тот момент сильный упадок из-за оптимизационных подходов экс-президента Дональда Трампа. Но и с нынешней команды в Белом доме вины никто не снимает.

На этом фоне сильный наплыв приняли на себя Иран и Пакистан, имеющие с Афганистаном общую границу. Они разместили у себя выше 2,2 млн зарегистрированных беженцев от предыдущих волн перемещения и еще 4 млн афганцев с разным статусом. Иранская территория, кроме того, стала еще и транзитным коридором в Турцию, и без того принявшую мощные потоки со стороны Сирии. Точное число афганских беженцев, которые разместила у себя Анкара, неизвестно, хотя, по разным оценкам, цифра может достигать 120 тыс. человек. За последние месяцы турецкая сторона демонстрировала готовность действовать с приезжими решительно, депортировав 40 тыс. афганцев домой под предлогом отсутствия необходимых документов.

Интересно, что наименьший энтузиазм в вопросе гостеприимства продемонстрировали бывшие советские республики. Так, министр иностранных дел Узбекистана Абдулазиз Камилов высказывался с вполне откровенным скептицизмом о предложении западных стран разместить и афганских беженцев в Центральной Азии, даже с гарантией соответствующей финансовой поддержки. Когда из Афганистана хлынула большая масса людей, Узбекистан решил просто спокойно договориться с талибами, чтобы вернуть всех по домам. Единственной страной, согласившейся принять нуждающихся, стал Таджикистан, в котором, по состоянию на лето 2022 года, находились чуть более 8,5 тыс. афганских беженцев и просителей убежища.

Вина за экономику

Бюрократическая машина некоторых западных стран показала свои уязвимые стороны в процессе размещения тех, кто хотел уехать после августа 2021 года. По данным Института миграционной политики, около 46 тыс. граждан, оставшихся в Афганистане после прихода к власти талибов, подали заявку на то, чтобы получить так называемый гуманитарный пароль – особое разрешение, обеспечивающее иностранцу возможность въехать в США, в то время как юридически он может обладать статусом «не допущен». Но пока Вашингтоном одобрено только 297 заявок.

Более того, по апрельским данным издания Wall Street Journal, анонсированная администрацией президента Джозефа Байдена расширенная программа по приему в США афганцев пока не помогла ни одному заявителю. Многие по-прежнему находятся в режиме ожидания, добиваясь проживания на территории Штатов в относительно устойчивом статусе.

Отдельным поводом для критики в адрес Белого дома становится факт, что многие сотрудничавшие с Пентагоном афганцы остались без должного внимания со стороны структур, занимавшихся эвакуацией. Так, по разным данным, несколько тысяч бывших сотрудников сил безопасности администрации Гани были вынуждены бежать в соседний Иран, что породило опасения по поводу сохранности всех конфиденциальных сведений, полученных ими в ходе совместной с США подготовки.

Проблемой для беженцев становится и то бремя ответственности, которую пытаются спроецировать на них в некоторых странах за сугубо внутренние экономические трудности. Так, после падения Кабула в 2021 году турецкие соцопросы стали фиксировать ухудшение общественного восприятия выходцев из Афганистана. Приближение всеобщих выборов 2023 года стало только катализатором проблем: арабских беженцев системные политики уже открыто обещают вернуть домой. Не исключено, что такие подходы будут применимы и к афганцам.

Глава исследовательской организации SODEV Эртан Аксой отмечал, что предубеждения против беженцев в Турции преимущественно связаны со снижением покупательной способности местного населения на фоне высокого уровня инфляции. «В то время, пока люди изо всех сил пытаются добыть средства на жизнь, они начинают считать беженцев козлами отпущения, которых обвиняют в повседневных экономических проблемах, – заявил социолог. – Кроме этого, приток афганских беженцев после прихода к власти талибов усилил социальное недовольство».

Спасти репутацию

Тем не менее, некоторые негативные сценарии 2021 года в отношении беженцев не оправдались. Как заявил «Афганистан.Ру» старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Омар Нессар, наибольшую проблему для Кабула создало то, что значительная часть квалифицированных профессионалов покинула страну. «Талибы столкнулись с нехваткой кадров, что привело к коллапсу государственных институтов. Поэтому они выступают за возвращение беженцев. Однако, и возвращение, и прекращение оттока населения для талибов имеют и большое политическое значение», – уверен эксперт. Потому что сохраняющееся желание покинуть страну – индикатор ухудшения жизни.

Несмотря на то, что талибы не так давно сообщили, что за год им удалось выдать свыше 700 тыс. заграничных паспортов гражданам для выезда, сейчас огромное число людей ждет получения проездных документов, которое замедлилось по техническим причинам – из-за отсутствия бланков.

Как заявила «Афганистан.Ру» директор Центра управления и рынков Университета Питтсбурга Дженнифер Брик Муртазашвили, вряд ли западные страны всерьез будут прорабатывать вопрос о возвращении афганских беженцев обратно в Афганистан. «Их вынуждают обосноваться на Западе, – обращает внимание эксперт. – Если бы они рассматривали это возвращение, это было бы огромным черным пятном на США и других европейских странах, которые так много обещали Афганистану». Вашингтон столкнулся с огромными иммиграционными трудностями, и переправить в Америку многих афганцев стало попросту невозможно из-за бюрократических проволочек и длительных задержек, подытожила собеседница «Афганистан.Ру».

Григорий Алексеенко

«Тандем с США»: чем учения в Таджикистане насторожили Россию

В Таджикистане 20 августа заканчиваются военные учения «Региональное сотрудничество», которые были организованы под эгидой Центрального командования ВС США. Несмотря на то, что маневры носят регулярный характер и проводятся ежегодно с 2004 года, их возобновление на фоне обострившегося стратегического противостояния между Москвой и Вашингтоном вокруг Украины обратило на себя внимание не только российских СМИ, но и Смоленской площади. Опрошенные «Афганистан.Ру» эксперты считают подобные тренировки рутинным явлением, однако не исключают, что у Москвы есть основания воспринимать оказанный Душанбе прием Центкому более болезненно, чем в прошлом.

В числе целей стартовавших 10 августа десятидневных учений в Таджикистане американская сторона назвала повышение качества операций по обеспечению стабильности и противодействию террористической угрозе, а также развитие совместных оперативных возможностей США и государств Центральной и Южной Азии. В то же время маневры, в которых приняли участие ВС США, Таджикистана, Казахстана, Киргизии, Узбекистана, Монголии и Пакистана, были призваны расширить потенциал региональных игроков в борьбе с распространением оружия массового уничтожения и наркотиков. Необходимость повышения подготовки в проведении миротворческих операций также фигурировала в опубликованном посольством США в Таджикистане сообщении.

Американское оборонное ведомство изначально подчеркивало, что не хочет создавать лишних раздражителей «Региональным сотрудничеством», вероятно, предвидя то, как маневры могут быть интерпретированы на фоне последних событий. «Такие многосторонние учения Центрального командования ВС США, как эти, проводятся более 30 раз в год и планируются не с целью подстрекательства на региональном уровне, а скорее для повышения способности и наших союзников, и партнеров реагировать на множество непредвиденных обстоятельств, а также для повышения общей оперативной совместимости между участниками», – заявил изданию The Daily Beast официальный представитель Пентагона подполковник Дэйв Истберн.

Тем не менее, тема была моментально инструментализирована информационными структурами Совета национальной безопасности и обороны (СНБО) Украины, которые назвали проведение маневров «Региональное сотрудничество» свидетельством, что США укрепляют свое положение на постсоветском пространстве, а проект ОДКБ, куда входят такие участники учений, как Казахстан, Киргизия и Таджикистан, «уже полумертв». Отдельно представители СНБО выразили уверенность, что «тандем США и Таджикистана» может превратиться «в плацдарм для действий» в Центральной Азии против интересов России. В этой связи неудивительно, что алармизм в своей реакции на учения стали с разной степенью демонстрировать и российские СМИ.

В результате, на регулярном брифинге, состоявшемся 18 августа, соответствующий вопрос был задан заместителю директора Департамента информации и печати МИД России Ивану Нечаеву, который заявил: «Исходим из того, что контакты с недружественными России странами не должны наносить ущерб стратегическому партнерству с нашей страной, противоречить обязательствам в рамках действующих соглашений и общих объединений, включая ОДКБ, ЕАЭС, СНГ и ШОС». В то же время дипломат был вынужден сделать оговорку, что сейчас у российской стороны «нет необходимости сомневаться» в приверженности центральноазиатских союзников принципам сотрудничества на уровне ОДКБ и договоренностям по двусторонней линии.

«В условиях отсутствия угрозы»

Нынешние учения выглядят тем более интересно, что устранение лидера «Аль-Каиды» (запрещена в России) Аймана аз-Завахири в Кабуле усилило подозрения по поводу того, что одна из стран Центральной Азии оказывает США поддержку в проведении загоризонтных операций. На днях лидеры движения «Талибан» (запрещено в России) провели встречу в Кандагаре, по итогам которой была принята декларация с осуждением действий Вашингтона. Особое внимание в ней уделено региональным игрокам: если какая-либо соседняя страна позволит использовать свое воздушное пространство для нападения на территорию Афганистана, то она тоже выступит «соучастником преступления» и почувствует на себе негативные последствия, подчеркнули талибы.

«Я бы не стал жестко привязывать факт проведения учений «Региональное сотрудничество» в 2022 году к изменению отношения США к Центральной Азии, тем более – в привязке к Афганистану, – заявил «Афганистан.Ру» профессор Казахстанско-немецкого университета Рустам Бурнашев. – На такую оценку влияет несколько факторов. Во-первых, учения «Региональное сотрудничество» проводятся в ежегодном формате с 2004 года, за исключением периода, когда действовали карантинные меры в связи с COVID-19. Таким образом, в целом, формат учений носит системное, а не ситуативное значение, хотя, безусловно, сценарий для них может корректироваться с точки зрения актуальных вопросов военной безопасности на текущий год».

Во-вторых, по словам эксперта, состав участников маневров в Таджикистане вышел за рамки Центральной Азии и одновременно охватил некоторые государства, которые не затронуты ситуацией в Афганистане напрямую. «Например, в текущих учениях наряду со странами Центральной Азии – Таджикистан, Казахстан, Кыргызстан и Узбекистан – принимают участие Пакистан и Монголия, а также подразделения Национальной гвардии США, – обращает внимание Бурнашев. – Фактически речь идет о регионе ответственности Центрального командования ВС США. Собственно, эти мероприятия в США так и обозначаются: ежегодные многонациональные командно-штабные учения Центрального командования США».

В-третьих, подчеркивает собеседник «Афганистан.Ру», одна из целевых установок учений «Региональное сотрудничество» в 2022 году – «координация, синхронизация и реагирование на события в условиях отсутствия угрозы». «Таким образом, это еще раз подчеркивает именно рутинность как самих учений, так и их содержательного наполнения. Это же подтверждает и масштаб: в них вовлечено всего около 350 военнослужащих», – заявил Бурнашев.

Сигнал Москвы

Вместе с тем, выглядит очевидным, что «Региональное сотрудничество» демонстрирует сохранение интереса американского руководства к Центральной Азии, считает собеседник «Афганистан.Ру». «Если бы его не было, никто не стал бы тратить ресурсы на такое мероприятие, особенно после ухода США из Афганистана», – отмечает Бурнашев.

Однако соответствующий интерес не является каким-то экстраординарным – он прописан в официальных документах, характеризующих обсуждаемые учения, напоминает эксперт. «Это достаточно банальные для стран Центральной Азии «укрепление региональной безопасности и стабильности»; «повышение национальных возможностей по пресечению распространения оружия массового уничтожения, террористических элементов и наркотиков»; «помощь развитию региональных сил обороны и формирование возможности их участия в международных миротворческих операциях»; «обмен информацией», – перечисляет аналитик.

По его словам, какой-либо специфической привязки сценариев, которые отрабатывались в ходе учений «Региональное сотрудничество – 2022», к ситуации в Афганистане не отмечается. Это отличает нынешние маневры, проходившие под эгидой Центкома ВС США, от организованных ранее совместных учений подразделений ВС Таджикистана и Узбекистана «Содружество – 2022», в рамках которых отрабатывалось «совместное отражение нарушения границы двух стран», подчеркивает Бурнашев. По его словам, в контексте проведенных Душанбе и Ташкентом мероприятий отсылка к Афганистану и возможной активизации на его территории вооруженных формирований и экстремистских структур, нацеленных на страны Центральной Азии, очевидна.

В свою очередь, в разговоре с «Афганистан.Ру» политолог Газиз Абишев заявил, что регион Центральной Азии играет заметную роль во внешней политике США, однако ее нельзя назвать первостепенной. «Очевидно, что в приоритетах сейчас Китай и РФ, с которыми у Вашингтона стратегическое противостояние. Задача удержания Афганистана силами стран Центральной Азии – вполне понятная: вряд ли кто-либо заинтересован в распространении радикальной идеологии на север, где встречаются бизнес-интересы США, РФ и Китая», – пояснил аналитик.

Комментируя «Афганистан.Ру» учения в Таджикистане, эксперт по международным отношениям Владимир Фролов обратил внимание на заявление МИД России. «Это был сигнал, что Москва болезненно воспринимает игры союзников с недружественными государствами в зоне ее интересов безопасности, – пояснил он. – Думаю это еще и сигнал Казахстану». Как подчеркнул аналитик, для американцев в то же время сфокусированность на Афганистане остается высокой из-за перспектив возрождения «Аль-Каиды» и «Исламского государства» (запрещено в России). «Для меня очевидно, что американский дрон, убивший аз-Завахири, базировался в Таджикистане. Вряд ли это был Пакистан», – резюмировал собеседник «Афганистан.Ру».

Автор: Игорь Субботин

Федор Лукьянов: Афганистан подтвердил историческую репутацию - добиться своих целей там никогда ни у кого из сторонних не получалось

Федор Лукьянов (профессор-исследователь НИУ "Высшая школа экономики")

Годовщина бегства из Кабула прозападного руководства, прихода движения "Талибан" (запрещено в РФ) и спешной эвакуации из Афганистана американо-натовского контингента не сопровождается практически ни одним добрым словом. Конечно, для талибов это праздник, но и у них уж больно много хлопот. Официального признания так и нет, экономика далека от нормы, отобранные деньги никто возвращать не собирается, национальной гармонии не наступило. Что же касается остальных участников и очевидцев, то настроения унылые.

Для Соединенных Штатов завершение афганской кампании стало тяжелым ударом по престижу. И дело даже не столько в непродуманном и плохо подготовленном финале, сколько в полной бессмысленности двадцати лет и понесенных потерь - материальных и человеческих. В еще большей степени эти чувства обуревают американских союзников. США хотя бы пришли в Афганистан в 2001 году по понятной причине - возмездие за теракты в Нью-Йорке и Вашингтоне. Что там делали прочие члены НАТО и примкнувшие к ним, так и не стало понятным.

Афганское общество пережило тяжелую ломку. Сначала оно долго приспосабливалось к режиму, который установили американцы, потом все обвалилось и пришлось срочно адаптироваться к противоположному. Процесс далеко не завершен.

Соседи Афганистана, чрезвычайно встревоженные год назад, сейчас не так волнуются - катастроф не случилось, но и урегулирования не наступило. Как обычно бывает в подобных случаях, различные внешние интересы причудливо переплелись с внутренними, а в совокупности это все оказывает заметное воздействие на региональную расстановку сил. Имеющиеся в этой части Евразии противоречия накладываются на внутриафганскую ситуацию, а она влияет на них.

В целом афганская эпопея оставила у всех неприятное послевкусие. Позитивный взгляд на вещи позволяет надеяться, что, по крайней мере, все извлекли важные уроки. Скептики сокрушенно качают головой: какое там, просто зашли на новый виток... Опасения небеспочвенны, однако все-таки попробуем поспорить с маловерами. Умеренный оптимизм внушает не столько способность человечества избегать прежних с ошибок (с этим, как известно, не очень), а структурные изменения в международной политике.

В новейшей истории, с семидесятых годов прошлого века, Афганистан служил удручающим примером того, как вмешательство внешних сил, особенно мировых сверхдержав, усугубляет противоречия и превращает страну в полигон бесконечного противостояния. Десять лет советского военного присутствия с непрямым, но очень активным противодействием ему со стороны США. Потом период внутреннего хаоса, когда подпитанные извне внутренние распри превратились в гражданскую войну. Наконец, американское вмешательство с намерением соорудить "правильный" Афганистан, безрезультатно завершившееся год назад.

Чем бы ни мотивировались внешние интервенции, они отражали геополитическую специфику своего времени. Холодной войны, когда мировая политика вращалась вокруг взаимоотношений СССР и США. И отрезка после нее, когда главная роль принадлежала Соединенным Штатам. В оба периода не вызывало удивления, что "большие боссы" диктовали ход событий не только на глобальном, но и на региональном уровне. По крайней мере, пытались, хотя получалось по-разному. Афганистан подтвердил свою историческую репутацию - добиться своих целей там никогда ни у кого из сторонних не получалось.

Сейчас в мире наступил новый этап - доминирование более невозможно. Попытки даже самых сильных стран навязать другим схемы, которые они считают правильными, сталкиваются с недостатком ресурсов любого рода. И уж точно полным отсутствием желания объектов навязывания их принимать. Мировая геополитическая эмансипация достигла больших успехов.

Внешние вмешательства последних десятилетий диктовались не только империалистической жадностью великих держав, но и объективными факторами. Серьезные проблемы безопасности и развития, угрожающие не только самому Афганистану, но и другим участникам международных отношений, были и никуда не делись. Решать их все равно надо. Оставить Афганистан наедине с собой соблазнительно, но после всего, что было, рассчитывать на благотворную саморегуляцию не стоит. Панацеи нет, но решение надо искать в общих тенденциях мировой политики.

Ведущая из них - регионализация. Основные политические и все больше экономические события происходят не на общемировом уровне, а в контексте группы стран, связанных друг с другом геоэкономическими, историческими, культурными узами. И пандемия, и мировой военно-политический кризис этого года показали: чем короче логистическая цепочка, тем надежнее. Можно назвать это кризисом глобализации, а можно ее оптимизацией.

Применительно к Афганистану это очень наглядно. Есть группа стран - непосредственных соседей, для которых стабильность там принципиально важна и которые обладают сравнительно большими возможностями влияния. Вот им и решать, как помогать, чтобы повысить эффективность и снизить издержки своих действий. Путь нелегкий, без гарантий успеха, но понятный. И кажется, что соседи, несмотря на порой глубокие противоречия друг с другом, общий язык вырабатывают. Без переводчика со стороны.

Фантомная боль: почему Афганистан хотят вернуть в повестку США

Приближение промежуточных выборов в Конгресс США усилило интерес оппонентов Белого дома к Афганистану, вывод войск из которого ровно год назад стал одним из крупнейших испытаний для американской внешней политики. Республиканский лагерь в случае своей победы пообещал сделать тему сорванной эвакуации из Кабула средством юридического давления на администрацию президента Джозефа Байдена. Та, в свою очередь, пытается привести аргументы в защиту своих действий. Соцопросы, которые рисуют тревожную картину для однопартийцев действующего главы Белого дома, дают понять, что фантомная боль афганской капитуляции может приобрести для демократов хронический характер.

Мобилизация оппонентов Белого дома произошла на уровне республиканских членов комитета Палаты представителей по иностранным делам. Группа законодателей во главе с конгрессменом Майклом Макколом в годовщину эвакуации иностранных сил из Афганистана представила результаты собственного расследования, посвященного качеству процесса. В докладе, который недвусмысленно критикует администрацию Байдена за отсутствие базовых навыков планирования, говорится, что предпринятые в августе прошлого года небоевые операции по вывозу американского персонала и афганцев, имеющих право на убежище, привели к таким последствиям, которые могут создать пробелы в сфере национальной безопасности США.

В перечне обвинений – невнимание исполнительной власти к необходимости эвакуации сотрудников афганских сил безопасности, проходивших американскую подготовку. Согласно представленным республиканцами данным, только 600 профессионалов добрались до организованных американской стороной рейсов из Кабула, в то время как около 3 тыс. представителей аппарата безопасности были вынуждены использовать альтернативные пути и якобы бежали в соседний Иран. Эти граждане Афганистана, подчеркивают авторы исследования, имели доступ ко многим американским секретам, в связи с чем не исключена их вербовка «одним из противников Америки», в число которых законодатели включили Тегеран, Москву и Пекин.

Пикировка с руководством Госдепартамента представляет собой отдельную линию в афганском отчете конгрессменов. Прежде всего дипломатическому ведомству вменяют в вину отказ задействовать достаточные человеческие ресурсы для организации результативной эвакуации: на момент исхода из кабульского аэропорта на объекте работали только 36 сотрудников Госдепа. Это привело к тому, что один консульский сотрудник приходился на каждые 3,5 тыс. эвакуированных, подсчитали критики. Кроме того, республиканский лагерь оказался возмущен тем, что на территории Афганистана пришлось остаться гораздо более внушительному числу обладателей американских паспортов вопреки официальным цифрам: 800 человек против декларируемых 100-200.

Республиканцы не скрывают, что скандальный доклад является дорожной картой для более интенсивной юридической кампании против Байдена и его команды. Раскрыть потенциал всех этих линий нападения они планируют в случае своей победы на промежуточных выборах. По-видимому, в этом контексте оппоненты Белого дома хотят повторить стилистику атак демократов на экс-президента Дональда Трампа: как сообщает портал Axios, соратников Байдена планируют забросать повестками для дачи объяснений по поводу провала эвакуационных мер. «Они хотят, чтобы Афганистан исчез. Вы видите это по их собственным внутренним обзорам. Они либо засекречены, либо их не выпустили», – сетует Маккол. Поэтому память демократов хотят освежить.

Потеря инициативы

Активизация республиканцев в комитете Палаты представителей по иностранным делам вынудила администрацию Байдена занять оборонительную позицию. В ответ на доклад Маккола и его соратников официальные лица почти сразу пообещали распространить в Конгрессе собственный меморандум, который, во-первых, защитит идею ухода из Афганистана, а, во-вторых, спроецирует вину на самих республиканцев. Команда Байдена хочет сделать акцент на том, что подписанное в Дохе соглашение между администрацией Трампа и движением «Талибан» (запрещено в России) на каком-то этапе поставило выбор: либо нарастить иностранный контингент, либо выполнить договоренности по его оптимизации, и Белый дом хотел избежать опасных и затратных решений.

С мая республиканский лагерь лидировал в американских соцопросах почти на семь процентных пунктов, что заставляло удостовериться в его потенциале в борьбе за законодательную власть. За последние недели обе партии сравняли позиции, свидетельствуют исследования канала Fox News. Тем не менее, социологи говорят, что это все равно не обещает демократам ничего хорошего: целый комплекс внутриполитических факторов, обострившихся в эпоху Байдена, становится имиджевым бременем для соратников действующего главы Белого дома. Это чувствует и сам президент, который в ближайшие недели собирается организовать общенациональную поездку, чтобы убедить электорат ключевых штатов в правильности некоторых решений.

Вывод войск из Афганистана, после которого началось заметное снижение рейтингов администрации, вряд ли будет на вершине президентской повестки. «Прошло очень много времени с тех пор, как внешняя политика являлась фактором, из-за которого президентство, как кажется, терпело ущерб», – говорит управляющий редактор исследовательской компании Gallup Мохаммед Юнис. Этот тезис подтверждает политтехнолог Демократической партии Селинда Лейк, которая обращает внимание на то, что афганское досье теперь даже не упоминается при проведении фокус-групп с избирателями. «Никто больше не поднимает этот вопрос, – обращает внимание стратег. – Сейчас люди полностью сосредоточены на внутренней ситуации в экономике».

Однако заметно редуцированная за последний год роль Афганистана в повестке Белого дома вовсе не означает, что за счет этой темы нельзя свести счеты с администрацией Байдена после завершения промежуточных выборов. Политтехнологи Республиканской партии напоминают, что сторонники Трампа сейчас возмущены продолжающимся юридическим давлением на экс-президента, в связи с чем для них критически важно попытаться отыграться на оппонентах любыми средствами. В этой ситуации бегство из Афганистана, обернувшееся появлением целой серии рисков в сфере безопасности, обеспечивает идеальный угол атаки на действующую власть.

И республиканцы это прекрасно понимают.

«Новая афганская травма»

Отдельный фактор создает глобальная повестка. Чрезвычайный и полномочный посол, ведущий научный сотрудник Института международных исследований МГИМО МИД России Михаил Конаровский заявил, что события вокруг Украины оказали влияние на Южную Азию, высветив необходимость пересмотра дипломатических формул. «Сам формат сотрудничества России с американцами, который имел позитив в прошлом, потерял свою актуальность. Сейчас нужно искать новые пути, – подчеркнул дипломат, выступая в ходе круглого стола в МИА «Россия сегодня». – Сейчас региональные силы приобретают гораздо большее влияние на Афганистан». По его словам, противоположным трендом может стать готовность Запада вмешиваться в их линию поведения.

Однако спустя год после ухода иностранного контингента можно сказать, что политическая жизнь в Афганистане стала менее чувствительной к тому, по какой траектории развиваются внутригосударственные дискуссии в США. «Нынешний политический режим, созданный талибами, – это за последние 40 лет наиболее независимое от внешних сил руководство», – заявил старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Омар Нессар. Правда, ключевой проблемой для властей в Кабуле пока что остается ситуация вокруг перспектив международного признания, в то же время делает оговорку эксперт.

В свою очередь, генеральный директор Российского совета по международным делам (РСМД) Андрей Кортунов подчеркнул, что Афганистан бросил один из наиболее сложных вызовов для американской внешней политики за последнее время. «Появилась некая новая афганская травма, которая за этот год не была преодолена, – признал аналитик. – Поспешный выход войск, который, по всей видимости, произошел без консультаций с союзниками США, породил сомнения в достоверности американских гарантий безопасности». Единственным смягчающим в информационном плане фактором для Белого дома стало то, что события вокруг Украины отвлекли внимание от проблем вокруг смены власти в Кабуле, пояснил Кортунов.

Как напомнил руководитель Центра научно-аналитической информации Института востоковедения РАН Николай Плотников, исторический опыт показывает: после того как в судьбу Афганистана начинает вмешиваться кто-то другой извне, страна превращается в арену войны всех против всех. Внешняя поддержка, по словам эксперта, может оказаться вредна даже для Фронта национального сопротивления, привыкшего в рамках своей борьбы с талибами управлять вниманием международных игроков, несогласных с нынешней конфигурацией власти в Кабуле. «Надо дать возможность афганцам найти общий язык», – подытожил Плотников.

Игорь Январев

Смерть аз-Завахири: связи талибов с Центральной Азией проходят стресс-тест

Раскрытие операции по устранению лидера «Аль-Каиды» (запрещена в России) Аймана аз-Завахири в Кабуле становится фактором усиления страхов центральноазиатских государств по поводу уровня терроризма в Афганистане. Дополнительной иллюстрацией ухудшающейся обстановки в сфере безопасности послужили недавние взрывы в столице. Для некоторых бывших советских республик ситуацию многократно осложняет то, что с движением «Талибан» (запрещено в России) у них и без того обострены военно-политические противоречия. Неделя, прошедшая после обнародования США данных о смерти аз-Завахири, показала, что высшее военное звено талибов не боится угрожать странам Центральной Азии оккупацией.

Идею о том, что соседи Афганистана должны повысить свою бдительность на фоне устранения в Кабуле лидера «Аль-Каиды», содержит подавляющая часть аналитических заметок, появившихся в западных изданиях после обнародования Белым домом деталей этой операции. В отдельный фактор углубления кризиса международного доверия к временному правительству Афганистана, по-видимому, превратилась и представленная официальными лицами «Талибана» версия, согласно которой они не располагали «никакой информацией о приезде и пребывании» аз-Завахири на территории столицы, однако подтвердили факт удара беспилотным летательным аппаратом (БПЛА) по жилому дому в одному из кабульских районов.

Интересно, что синхронно с заявлениями США об «Аль-Каиде» руководство «Талибана» решило поиграть на страхах своих соседей. На следующий день после вскрытых администрацией президента Джозефа Байдена данных об убийстве аз-Завахири афганская газета «Хашт-е собх» со ссылкой на источники сообщила, что в ходе визита в провинцию Тахар высокопоставленной делегации «Талибана» известный полевой командир движения, ныне являющийся заместителем командующего 217-м корпусом, мулла Джан Мохаммад Хамза обрушился с угрозами на Душанбе, пообещав: «Если Таджикистан не прекратит вмешиваться во внутренние дела Афганистана, а Россия не будет стоять за спиной Таджикистана, то талибы захватят эту страну в течение недели».

Учитывая жесткую внутреннюю дисциплину в «Талибане», вряд ли можно списать эти высказывания на эмоциональную импровизацию: не исключено, что заявление сделано в согласовании с высшим руководством. А если брать во внимание анонсированное группировкой создание «Движения талибов Таджикистана» и регулярную дипломатическую пикировку Кабула и Душанбе, то не остается сомнений, что эти явления стоит рассматривать в рамках целой тенденции, которая, вероятно, отражает стремление талибов ужесточить политику на северном направлении.

Побочные эффекты

Трансграничные удары США лидеры движения, похоже, приняли на свой счет. По ряду поступивших из Кабула сообщений, целое звено высокопоставленных официальных лиц «Талибана» покинуло столицу, перебравшись в восточные и южные регионы страны. В их числе, по этим сведениям, оказался и лидер сторонников жесткой линии Сираджуддин Хаккани, занимающий пост главы МВД. Именно его американская сторона назвала в числе виновных в укрывательстве аз-Завахири. После того, как местом его предполагаемой локации были названы восточные провинции, жители местных населенных пунктов стали сообщать о патрулировании воздушного пространства неопознанными БПЛА. Это стимулировало слухи о том, что американцы начали охоту за Хаккани.

Неудивительно, что ситуацией поспешило воспользоваться местное отделение «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России). 4 августа, в канун Ашуры, на западе Кабула, где проживают в основном шииты-хазарейцы, прогремела серия взрывов. Один из них произошел в шиитской мечети «Имам Мохаммад Бакир», которая находится в шестом муниципальном районе афганской столицы, и привел к многочисленным жертвам. Ответственность за него члены ИГ взяли на себя, обвинив талибов в умышленном занижении числа пострадавших. Впрочем, логика местных властей понятна: большое количество жертв может свидетельствовать о неспособности талибов обеспечить безопасность в столице. Это в то время, когда еще год назад, после падения администрации президента Ашрафа Гани, впервые за много лет афганские шииты этот день отмечали в атмосфере относительной безопасности.

На днях под терактом, потрясшим кабульский район Саркариз, также была поставлена «подпись» ИГ. Не исключено, что группировка пыталась продемонстрировать свои возможности на фоне устранения аз-Завахири.

Загоризонтная слежка

«Ключевым для анализа дальнейшего присутствия «Аль-Каиды» в Афганистане является понимание механизма ликвидации аз-Завахири, – заявил «Афганистан.Ру» приглашенный исследователь вашингтонского Института Ближнего Востока (MEI) и эксперт Российского совета по международным делам Антон Мардасов. – До сих пор точно неизвестно, где базировался БПЛА, который нанес удар. По идее, у США нет присутствия в Центральной Азии и Пакистане, а запускать БПЛА с дорожного полотна в самом Афганистане для длительной слежки и самого удара все равно должен был кто-то». Как подчеркивает эксперт, фактор этого «кто-то» критически важен с точки зрения анализа дальнейшей стратегии США.

«Будет ли это только загоризонтное наблюдение за ситуацией или ЦРУ и Разведывательное управление Пентагона сохранят возможности по нанесению оперативных ударов, которые и привели к сильной децентрализации «Аль-Каиды» как структуры и автономности ее отделений? – задается вопросом собеседник «Афганистан.Ру». – Я бы делал акцент на этом, а не на том, какую роль до сих пор исполнял аз-Завахири, потому что в последние годы в реальности мало кто понимает, что из себя представляет так называемая «центральная «Аль-Каида» и какую роль она играет – вдохновителя или бухгалтера-координатора».

Мардасов не разделяет точку зрения о «закате» этой террористической организации. «Скорее, и «Аль-Каида», и ИГ проводят перегруппировку и пытаются соотнести свои возможности с новым витком технического прогресса, как это когда-то было после терактов 11 сентября, когда оперативникам из-за постоянных ударов БПЛА пришлось проводить встречи, например, в Иране», – заявил эксперт.

Тихая гавань

При этом в Афганистане союзники «Аль-Каиды» находятся при власти, отмечает Мардасов. «Состоявшая из ее боевиков «Бригада 055» состоит в рядах армии временного правительства, члены «Сети Хаккани» (запрещена в России – прим. Афганистан.Ру) занимают ответственные посты и курируют все тайные операции, которые могут не совпадать с теми, которые хотели бы видеть члены политического офиса талибов, – пояснил аналитик. – Собственно, сообщения о том, что связанные с «Аль-Каидой» группы меняют места дислокации, перебираясь под защиту «Сети Хаккани», были давно. По свидетельствам представителей Пентагона, в Афганистане «Аль-Каида» с момента прихода талибов к власти пытается восстановить внешнюю сеть для планирования операций».

При этом собеседник «Афганистан.Ру» выразил сомнение в том, что группировка будет привлекать внимание к афганской арене. Скорее, она предпочтет сохранить ее в качестве «тихой гавани», а центр операций сконцентрировать в восточной и западной Африке, где активны отделения «Аль-Каиды», а также отряды ИГ, предполагает Мардасов. «Скажем, фракция «Джамаа Нусрат уль-Ислам валь-Муслимин» (признана в России террористической и запрещена. – «Афганистан.Ру»), представляющая «Аль-Каиду» в зоне Сахеля, за полтора года набрала большую силу и заручилась поддержкой местного населения, не говоря уже о тысячах терактов, которые ежегодно проводятся там», – обращает внимание эксперт.

«То, что «Аль-Каида» уже давно придерживается политики децентрализации, которая с каждым годом лишь углубляется, не означает, что между ее «ветками» нет координации: наоборот, как можно судить, организация восстанавливает свои возможности и оперативную сеть, используя Африку в качестве центра операций, однако новые лидеры в «тихой гавани», такой как Афганистан, вполне могут придать новый импульс развитию группировки и вдохновить так называемых «одиноких волков» на теракты, проведя серию атак против западного мира через африканские фракции», – резюмирует Мардасов.

Григорий Алексеенко

Устранение главаря "Аль-Каиды" служит в роли "маленькой победы" для Байдена на фоне низкого президентского рейтинга

Владислав Шабловский

Соединенные Штаты уничтожили террориста Аймана аз-Завахири, который в свое время был ближайшим соратником Усамы бен Ладена, а затем его преемником во главе "Аль-Каиды" (террористическая организация, запрещена в России). Как рассказали в Белом доме, террориста ликвидировали в Кабуле на балконе конспиративной квартиры, по которой нанесли удар с беспилотника.

Газета The Independent напоминает, что аз-Завахири давно находился в прицеле американских спецслужб: в списках ФБР он фигурировал как один из самых опасных террористов мира, а за его голову давали столько же, сколько и за самого бен Ладена, - 25 миллионов долларов.

Президент Джо Байден торжествующе объявил, что тем самым "правосудие свершилось". В Белом доме рассказали, что Байден лично вникал во все детали операции и якобы был обеспокоен риском ущерба для гражданских. Не без оснований, поскольку удар американского беспилотника по предполагаемым террористам в Кабуле в прошлом году привел к гибели десяти мирных жителей, включая семерых детей. Ошибку Пентагон признал далеко не сразу, а к ответственности за это никто из американских военных не привлекался.

Американцы по традиции не предоставили доказательств устранения аз-Завахири: об этом известно только со слов Белого дома, ссылающегося на сведения от секретных источников.

Зато понятно, что ликвидация лидера "Аль-Каиды" служит в роли "маленькой победы" для Байдена на фоне низкого уровня его президентского рейтинга и критики в его адрес в преддверии промежуточных выборов, на которых его союзникам-демократам сулят потерю контроля над конгрессом.

Вдобавок устранение лидера "Аль-Каиды", возможно, рассматривается байденовской администрацией как своеобразный реванш за позорное бегство американских войск из Афганистана прошлым летом.

Реванш Байдена: ликвидация лидера «Аль-Каиды» стала вызовом талибам

Раскрытая США операция по устранению лидера «Аль-Каиды» (запрещена в России) Аймана аз-Завахири в Кабуле заставила руководство Афганистана заявить о нарушении Дохийских соглашений, ставших в 2021 году базой для вывода иностранного контингента. О срыве этих договоренностей заявили и сами американские власти, фактически обвинившие высшее руководство «Талибана» (запрещен в России) в лице соратников Сираджуддина Хаккани в укрывательстве самого разыскиваемого террориста. В экспертной среде полагают, что ликвидация не только сокращает имиджевый капитал талибов, но и отдаляет их от США.

Заявление президента Джозефа Байдена о проведенной операции по устранению аз-Завахири в Кабуле было встречено решительным протестом со стороны заместителя министра культуры и информации в кабульском правительстве Забихуллы Муджахида, который назвал ее нарушением договоренностей, заключенных в Катаре. Он не стал отрицать, что в конце июля США действительно совершили авиаудар по Кабулу, однако уклонился от того, чтобы подтверждать убийство аз-Завахири. В свою очередь, официальный представитель МВД Абдул Нафи Такор попытался снизить значимость высказываний администрации президента США, выразив уверенность в том, что американская ракета попала в пустой особняк и что пострадавших нет.

Тем не менее, двойной выстрел беспилотника в кабульском районе Шерпур 31 июля возвысил голос афганского общественного мнения. Если бывший глава МВД Исламской Республики Афганистан (ИРА) Масуд Андараби заявил, что ликвидация аз-Завахири в центре Кабула свидетельствует о глубоких связях «Аль-Каиды» и талибов, то бывший начальник Управления национальной безопасности (УНБ) Афганистана Рахматулла Набиль пошел дальше, заподозрив Хаккани в предоставлении американцам чувствительной информации о лидере «Аль-Каиды», в том числе данных о местонахождении его конспиративной квартиры. Мотивом доноса, по предположениям Набиля, было стремление снять с себя западные ограничительные меры.

Как бы то ни было, но сторонников действующего главы МВД американская администрация на уровне официальных лиц высокого ранга поместила в число виновных за «переезд» верхушки «Аль-Каиды» в Кабул. Так, на брифингах для прессы, проведенных Белым домом сразу после речи Байдена, члены «ястребиного» крыла «Талибана» были вполне открыто названы среди тех, кто был в курсе перемещений аз-Завахири по столице. Госсекретарь Энтони Блинкен заметил по этому поводу, что талибы «грубо нарушили» не только условия заключенных в Катаре договоренностей с Вашингтоном, но и «свои неоднократные обещания миру о том, что они не допустят использования афганской территории террористами для создания угроз безопасности других стран».

Партийный интерес

Слабо организованный вывод иностранного контингента из Афганистана, тотальное равнодушие федеральных властей к афганцам, имеющим право просить укрытие в США, и регулярные отчеты мониторинговой группы ООН об углубляющихся связях «Талибана» и «Аль-Каиды» превратились в сплав факторов, усиливших кризис доверия к надежности американского внешнеполитического механизма. То, как Байден хочет избавиться от этого репутационного бремени и взять реванш над своими критиками, было заметно по его выступлению, посвященному обезглавливанию «Аль-Каиды». Так, президент США пытался подчеркнуть, что вывод воинского контингента не лишил страну возможностей по устранению террористов и был абсолютно оправдан.

К необходимости немедленных побед Байдена подталкивает и приближение запланированных на ноябрь промежуточных выборов в США, в контексте которых Республиканская партия хочет воспользоваться обострившейся при его администрации ситуацией вокруг инфляции и роста цен на топливо, чтобы вернуть себе контроль над обеими палатами Конгресса. Тем более, что триумф быстрого приготовления был нужен Белому дому на фоне противоречивости февральского рейда США против главаря «Исламского государства» (запрещено в России) Абу Ибрагима аль-Хашими аль-Курайши, обернувшегося смертью гражданских лиц, и довольно сомнительной американской дипломатии в естественном процессе сближения Израиля и Саудовской Аравии.

В этой связи Дэвид Аксельрод, известный стратег Демократической партии, напомнил, что, согласно опросам общественного мнения, рейтинг экс-президента Барака Обамы действительно временно вырос после того, как в 2011 году его администрации удалось ликвидировать Усаму бен Ладена, предшественника аль-Завахири. Демократы, по его словам, сейчас, конечно, сталкиваются со «штормовым ветром» в преддверии промежуточных выборов, однако действия Байдена, в числе которых Аксельрод назвал устранение лидера «Аль-Каиды» и продвижение через Палату представителей закона о внутреннем производстве полупроводников, могут снизить уровень возможного проигрыша соратников президента с «категории 5» до «категории 3».

Кризис «престолонаследия»

«Факт, что аз-Завахири был убит в Кабуле, говорит, что Афганистан занимал едва ли не центральное место в деятельности лидера «Аль-Каиды», – заметил в разговоре с «Афганистан.Ру» старший научный сотрудник ИМЭМО РАН, эксперт по религиозному терроризму и экстремизму Андрей Яшлавский. – Безусловно, следует иметь в виду и то, что на протяжении нескольких десятилетий жизнь аз-Завахири была непосредственно связана с этой страной. Надо вспомнить, что еще в 1980-е годы этот египетский доктор отправился в Пакистан, чтобы лечить и помогать афганским моджахедам, которые были ранены в ходе противостояния с советской армией». Поэтому символично, что смерть он нашел именно на афганской земле, считает эксперт.

«Безусловно, ликвидация аз-Завахири будет неприятным моментом для «Талибана», который пытается продемонстрировать свою «рукопожатность», пытается доказать, что он избавился от своего прежнего одиозного имиджа, – обращает внимание Яшлавский. – Поскольку руководство «Талибана» предпринимало попытки уверить международное сообщество в том, что на афганской земле нет места «Аль-Каиде» и прочим террористическим группам, сам факт, что аз-Завахири был обнаружен и ликвидирован в центре Кабула, свидетельствует о противном. Западные аналитики предполагают, что наверняка руководство «Талибана», во всяком случае, лидеры «Сети Хаккани» и других фракций, действующих внутри «Талибана», были в курсе, где скрывается аз-Завахири».

Собеседник «Афганистан.Ру» считает, что история будет служить дополнительным раздражающим фактором для отношений между Вашингтоном и «Талибаном». Но не менее важный момент – кто будет преемником. «Чаще всего называется имя другого египтянина – Саифа аль-Аделя, который подозревается американцами в организации взрыва возле посольства США в Кении в 1998 году. За ним числится еще ряд «достижений». Где находится сейчас аль-Адель, не вполне понятно, потому что на уровне ООН сообщалось, что он может скрываться на иранской территории, но, по афганским источникам, он покинул Иран и находится на территории Афганистана. В связи с этим пока вопрос «престолонаследия» в «Аль-Каиде» остается открытым», – заявил Яшлавский.

Игорь Субботин

В МИД РФ заявили о намерении развивать торговые связи с талибами

Россия планирует развивать торгово-экономическое сотрудничество с «Талибаном» (запрещен в РФ). Об этом заявил спецпредставитель президента РФ по Афганистану Замир Кабулов на конференции в Ташкенте.

«В качестве инициативного шага российское правительства обнулило таможенные пошлины для афганского импорта. Плюс к этому мы получили и представленный Министерством торговли Афганистана список тех товаров, которые интересуют Афганистан в первую очередь. Это касается и зерна, и разнообразных нефтепродуктов, будем и дальше работать с нашими региональными партнерами», – цитирует слова дипломата ТАСС.

Напомним, что сегодня в Узбекистане стартовала международная конференция «Афганистан: безопасность и экономическое развитие». В мероприятии принимают участие представители более 20 стран и международных организаций. В Ташкент также прибыла делегация «Талибана» во главе с и. о. министра иностранных дел Амиром Ханом Муттаки.